Андрей Саликов - Жандарм

– Разговорить его было невозможно, – убирая «вессон» в кобуру, констатировал я.

– Все равно неплохо. Рапорт ваш, Сергей Петрович, я жду завтра.

– Слушаюсь, Павел Данилович.

Синицыну никто ничего не говорил, но он и без напоминаний знал, что на войне как на войне. Сама история много шуму не наделала, тем более произошедшие следом события полностью заслонили эту трагедию.

После выезда «в люди» я всерьез озаботился нашей одеждой. «Горки» со свитерами положения уже не спасали, а работать в шинелях… Увольте, мне еще пожить охота. Если все дороги ведут в Рим, то мне тогда точно к штабс-ротмистру Фекленко. Улучив удобный момент, я переговорил с ним без свидетелей.

– Здравствуйте, Тарас Порфирьевич.

– Здравствуйте, Сережа, с чем к старику пожаловали?

– Тарас Порфирьевич, а есть у вас знакомые, к которым можно обратиться на предмет пошива формы? – Увидев его удивление, я быстро добавил: – Особой формы, такой, как на мне.

– Хм, знакомые есть, а чем вас казенная одежа не устраивает? – с хитринкой улыбнулся он.

– Неудобная.

– А финансы ваши потянут или вы только себе? – уже без улыбки осведомился старик.

– Нет, Тарас Порфирьевич, мне нужна форма для всего отряда, – жестким тоном ответил я.

– Да вы не горячитесь, Сережа, блажь, понимаете, нашла на старика. Это хорошо, что вы так о людях заботитесь, – продолжил он. – Редко сейчас такое увидишь. Подойдите к Гринбергу. Он проживает на Подоле, дом номер 15. Передадите ему привет от меня. Если он вам не поможет, тогда, увы, придется вам искать мастера самому.

– Большое спасибо, Тарас Порфирьевич.

– Чего уж там, бегите.

К «закройщику из Торжка» вместе со мной отправились Немов и Синицын. Шли, естественно, в штатском, ни к чему светить человека: место отнюдь не безопасное, народ там традиционно недолюбливает полицейских. Вышедший к нам старик был крепким и явно знал толк в жизни. Одетый в щегольской костюм для верховой езды, великолепно выделанные хромовые сапоги, он походил скорее на помещика, чем на портного.

– Что господину офицеру нужно?

Ух ты, как сказал, прям дворецкий британской королевы. А сколько подтекста… Тертый калач, ну да и мы не хуже.

– Форму нам бы пошить, – жалобно промямлил я. Вот только Гринберг напрягся, словно детонатор в шашку с динамитом вставлял.

– Не шью я больше форму. Стар уж больно, – вежливо отклонил он мое предложение.

– А Тарас Порфирьевич говорил, что вы еще работаете.

– Ох, грехи наши тяжкие, проходите, авось пособлю.

В доме он привлек обоих сыновей, и мы, сев за большой стол, начали творить нужную нам форму. Через пару часов рисунки были готовы, а мы жадно пили квас, принесенный нам супругой Гринберга.

– Очень интересно, вы меня заинтриговали. Вот только насчет цены, господин офицер. Двадцать два рубля за комплект.

– Не дорого? – ухмыльнулся я.

– Дорого. Но заказ тоже не простой, и, главное, качество и срок изготовления. Вам ведь это нужно в первую очередь?

– Что вы посоветуете? – Надоело мне говорить недомолвками. – Вы наверняка уже все прикинули?

– Хм, господин офицер, не все так просто. Задача довольно сложная…

Далее мы не менее получаса обсуждали каждую деталь. Старик, без сомнения, был Мастер. Именно с большой буквы, и, похоже, когда-то занимался такой формой, иначе я язык бы стер, доказывая, что делать нужно именно так. А он все схватывал на лету.

– Что же, задали вы мне задачку, – покряхтывая, говорил он, но довольный был как кот, сперший круг колбасы. – Через три дня приходите.

Эти дни я провел как на иголках, но всему приходит конец, и мы опять в гостях у Гринберга. Вредничать старик не стал и сразу показал, что у него получилось. Я так и остался стоять с открытым ртом. Не зря подмечено, что встречают по одежке.

– Мать…, но как? – Это вырвалось у меня непроизвольно. Форма буквально манила меня своей неброской красотой.

– Понравилось? – ехидно спросил вредный дед. – Что стоите, примерять будете?

– Будем! – Рык трех глоток наполнил дом.

Да, немецкая зимняя форма превратилась благодаря Гринбергу в нечто. У меня нет слов, ее просто надо видеть. Глядя в зеркало, я не мог поверить, что этот элегантный денди – я.

– За остальными комплектами когда приходить?

– Через неделю. – И снова ехидно улыбнулся. Нет, ну не вредина он после этого?

Но жизнь такая штука, что вносит свои коррективы. И триумфальный выход отряда в обновке не состоялся.

– А теперь, молодые люди, отвлекитесь от ваших эскапад, перейдем к серым будням. Итак, Фроленко купил тридцать револьверов, – начал поймавший нас у кабинета Езжевского Фекленко.

С удивлением мы воззрились на лежащую у него на столе последнюю папку с «Чигиринским делом».

– Правда, часть из них уже успела разойтись, – встрял Белый.

– Плохо, но нам это не важно, – на удивление спокойно продолжил Фекленко. – Стоимость одного револьвера двенадцать рублей. Значит, всего было потрачено триста шестьдесят рублей.

– Подождите, Тарас Порфирьевич, но это очень большая сумма. Откуда они ее взяли? – Теперь уже я влез, но старик, похоже, не обиделся. Что же он накопал тогда?

– Молодые люди, вы просто отличные охотники, но не сыщики. Сколько, по-вашему, стоит печатный станок, заказанный в Швейцарии? Напомню вам наши цены и жалованье:

Хорошая дойная корова – от 60 рублей.

Лошадь ломовая, рабочая – 70 рублей.

Батон черного черствого хлеба весом в 400 граммов —

3 копейки.

Батон ржаного свежего хлеба весом в 400 граммов —

4 копейки.

Мука ржаная 1 килограмм – 6 копеек.

Мука овсяная 1 килограмм – 10 копеек.

Мясо телятина парная вырезка 1 килограмм – 70 копеек.

Мясо говядина лопатка 1 килограмм – 45 копеек.

Рубаха выходная – 3 рубля.

Костюм деловой для приказчиков – 8 рублей.

Пальто длинное – 15 рублей.

Сапоги яловые – 5 рублей.

Ботинки летние – 2 рубля, [62]– нудным голосом произнес Фекленко.

– Б…, е…, в… Да это же… – От избытка чувств я просто развел руки.

– Вот именно, – ехидно продолжил матерый канцелярский волк. – То, что вы мне принесли, просто кричит о деньгах. Тысячу рублей минимум станочек стоит. А теперь жалованье рабочих, про крестьян я не говорю, им не до сбора денег. Так вот, мастеровой получает от шести до двенадцати рублей. Это вроде неплохо, и гривенник он может отложить на революцию. Но тут не все так просто: часть денег он получает в виде талонов в заводской лавке, часть уходит на штрафы, и в результате на руки получается от трех до шести рублей. И это еще хорошо. Теперь интеллигенция. Здесь кажется на первый взгляд все хорошо. Мелкий чиновник получает в среднем восемнадцать рублей.