Иван Слепцов - Изнаночные швы времени

Нет, не далеко. Сзади, буквально в двух шагах, два воина Урдина в похожем как две капли воды снаряжении – тяжелых германских доспехах и шлемах русского образца. Один – молчаливый немец – накануне поразил Олега хитроумным приспособлением, крепившимся к коленям. С его помощью он мог управлять конем без рук, а потому с неимоверной легкостью орудовал тяжелым длинным мечом. Второй был псковитянин с рыжей бородой. Он отличался вспыльчивостью и был большим мастером сквернословить.

Немца звали Генрих Шраден, а псковятинина – Бурса Твердиславич. Шраден взял Бурсу в плен в неудачном для псковского отряда воеводы Гаврилы Гориславича бою под Изборском в 1240 году 78, но тот сбежал, а в 1242-м случилось то же самое с немцем в Ледовом побоище. С тех пор они стали большими друзьями и вместе участвовали в больших и малых войнах, в стычках на небольшой территории между Балтийским морем и Мазурским поозерьем – на территории орденских, польских, новгородских и литовских владений.

Немец встретился глазами с Олегом, изобразил некое подобие улыбки и рубанул неаккуратно оказавшегося рядом ордынца. Левая рука ордынца вместе с нижней частью щита упала к копытам монгольского коня, а осколки верхней бумерангом полетели за спиной Шрадена. Ордынец успел удивленно посмотреть на это и умер. Двое его соплеменников, которым показалось, что страшный меч немца 79может дотянуться и до них, ломанулись, развернувшись, в сторону реки.

В целом ситуация ухудшалась. Олег не мог не признать, что темник в золоченом шлеме действовал удачнее всех своих предшественников, пытавшихся переправиться через Трубеж. Монголам удалось остаться на берегу, лишить русских воинов преимуществ удара на скорости и, пользуясь подавляющим превосходством в численности, постепенно оттеснять их. Плацдарм расширялся, все больше ордынцев закреплялось на берегу.

Несколько сотен коней, отчаянно хрипя, толкались в страшной тесноте. Всадники старались найти способ, чтобы в этой ситуации половчее отправить ближайшего врага к прадедушкам или к царю небесному – в зависимости от пожеланий. Плюнуть в глаза здесь было таким же действенным оружием, как и клинок: соперник мог потерять хладнокровие и подставиться. Тут уже было не до копий, секир и палиц, даже короткие мечи стали неудобны, в ход пошли засапожные ножи. Олег разглядел, как двое ордынцев разделались с Арграмом Ритщерем, одним из телохранителей жены князя Андрея, приехавших с ней с Волыни (говорили, что все четверо – сыновья ее отца, князя Даниила Галицкого, родившиеся в пору его венгерских скитаний). Раненый конь занес Ритщеря в гущу ордынцев, один из врагов схватил его сзади за локти, а второй несколько раз ткнул чем-то острым в живот. Несколько ударов добротная венгерская кольчуга выдержала, но затем острие все-таки нашло слабое кольцо, венгр обмяк и бессильно соскользнул вниз.

«Сейчас бы сотню ветеранов из пехоты с короткими копьями», – подумал Олег и рассердился на себя, что не продумал до конца возможные тактические ходы, не спрятал пехоту в лесу на южной границе поля. Затем крикнул Бурсе:

– Скачи к полкам, возьми сотню владимирцев. Тех, что в хороших кольчугах, с копьями и рогатинами, и веди их сюда!

Бурса дотронулся двумя пальцами до височной пластины шлема – очень понравился, видимо, жест Олега, которым тот неизменно прощался с князем Андреем, развернул коня и поскакал, оглядываясь поминутно: не готовится ли кто пустить следом стрелу. Шраден повернулся ему вслед, но это было лишь секундное движение – на него наскочили два ордынца, и ему пришлось рубить им головы. Олег внезапно тоже оказался в окружении нескольких врагов и теперь крутился волчком, уклоняясь от сабель. «Отойти? – подумал он, когда монгольский клинок в очередной раз пролетел рядом с ухом. – Или рано еще? Во! Урдин трубит „внимание“. Придумал что-то. Мощный дед!»

15.12… Три сигнала фанфар. Часть воинов черного полка поворачивает. Уходят с берега на рысях. Разворачиваются в поле. Скачут к северному броду. Нет, еще один разворот. Идут вдоль реки. Проскочили, под стрелы не попадают. Выстраиваются в клин. Ух! Красиво!..

– Молодец, Саша! – похвалил его Феликс. – Хорошо получаться у тебя стало. Вживаешься! Эмоция – это хорошо. И деталей больше! Детали очень нужны.

Монголы увидели опасность флангового удара в основание их плацдарма. Пытаются перестроиться. Несколько стрел – но так, наугад, без команды, с испуга, скорее. Нашим осталось шагов сорок. Тридцать. Перешли на галоп. Я, наверное, гравюру бы сделал. У них даже кони синхронно двигаются. Ага, врубились! Врубились!!! Феликс, ты когда-нибудь видел, как человека на копье поднимают?! Ордынцев много, сбитых на землю вместе с лошадьми. Всадники из задних рядов оттеснены обратно в реку, многие не выдержали удара и теперь уходят в сторону леса, в нашу сторону, Фил. Их преследуют. А какой старик там командовал! Не старик – памятник!

Олег на мгновение увидел Урдина, когда слева от него монголы вдруг шарахнулись в разные стороны с воплями, уместными на скотобойне. Еще через секунду их уже не было, как и старика: пространство заполнили русские дружинники, все пригнулись к седлу и деловито ворошили мечами у земли.

А у Олега тело опять – на автомате. Первый удар – со всей мощи – по нижней части щита монгола, уже, наверное, не считающего делом своей жизни расширять улус Джучи до большой воды, где каждый день утопает небесный свет. Да, щит ты не удержал. Да, ты умрешь именно здесь.

А теперь Шрадену помочь. Задушить – тоже способ, но куда он меч-то дел?

Олег впервые с начала боя вспомнил об оруженосце Василии, которого ему отрядил князь Андрей. Оказался отличным оруженосцем: шаг в шаг за тобой. Ты показал ему открытую ладонь – секунда, и вот уже в ней оружие. Спасибо, Василий. На, херр Генрих, тебе секиру. Да, непривычная штука, но подожди, подберем что-нибудь более подходящее. Ты, кстати, мой немецкий друг, не сможешь оценить игры слов, но именно подберем. Найди, Василий, ему подходящий меч. Вон там несколько наших лежат. Да и секирой у тебя, херр Генрих, тоже очень даже ничего получается. Не устал еще? Нет, вижу, не устал.

Шраден дотянулся секирой до ордынца, потом недоуменно повертел головной по сторонам – больше рядом никого не было. После атаки Урдина ордынцы перестали прессинговать, вырывая из русского строя, который Олег изо всех сил пытался сохранить, воинов по одному, а потом наваливаясь на них втроем или вчетвером. Прекратили и попытки вырваться на простор, чтобы потом ударить с тыла. Но все-таки монголов было слишком много. Место тех, кого погнал к лесу Урдин, заняли новые, дожидавшиеся в воде своей очереди вступить в бой.