Иван Слепцов - Изнаночные швы времени

– Все неизменимо в существующем виде, – пробормотал Олег. Он произносил эту формулу сотни раз, но теперь ему показалось, что, если эти слова чуть-чуть, совсем чуть-чуть развернуть, посмотреть на них под другим углом, каждое слово станет собственным антонимом.

– Неизменимо, да, – кивнул Андрей. – Но теперь я знаю, почему оно в таком виде неизменимо. Потому что летом тысяча двести пятьдесят второго года у патриотической партии в Новгороде не оказалось сил настоять на убежище для восставшего против Орды князя.

Шведский посланник снова принял бесстрастный вид, повернулся к Урдину и заговорил по-русски:

– Муж славный, боярина Олега Владимировича давно знаешь?

Тот кивнул.

– Он ведь все может?

Урдин часто-часто закивал головой, а Андрей снова перешел на французский:

– Тогда, славный боярин Олег Владимирович, нужно тебе идти к князю и просить проводников к болотам, где он обоз утопил.

Олег вздохнул и с сомнением посмотрел в сторону княжеского шатра.

– Да-да, именно сейчас, а то потом он забывать про свои обещания начнет, – чуть повысил голос посол.

– Андрей…

– Иди, проси проводников.

– Андрей, там монголы сейчас.

– Иди. Проси. Проводников.

Олег чертыхнулся и пошел к князю. Если бы кто слышал их разговор, решил бы, что сумасшедший пытается объяснить нечто нормальному, здравомыслящему человеку. А тот, здравомыслящий, ошеломлен идиотизмом услышанного и не может в ответ произнести ни слова.

Вдруг заорал глашатай:

– Сребра! Князь тебя кличет. По твоей смелости дело есть!

Двадцать первого сентября 2246 года около трех часов дня Андрей и Шурик стояли на широком тротуаре у подъезда «Гетеборг Уткикен» и обреченно смотрели, как Франц Майер из аукционного дома «Херршерр» перебирал предназначенную для них пачку документов. Каждую бумажку он сверял с виртуальной копией в киктопе. До этого за тем же самым занятием они провели еще минут сорок в его кабинете.

– Так… Протокол торгов есть. Карта денежных расчетов тоже. Свидетельство о праве собственности есть, – перечислял он. – Разрешение на археологические раскопки тут…

Документов было много, русские слова Майер выговаривал очень тщательно, почти по слогам, поэтому на один круг сверки уходило минут пятнадцать, а аукционист взялся за нее в третий раз. Андрей уже устал придумывать, как бы закончить это разговор вежливо.

– Вам точно не нужно будет содействие в переговорах с собственниками земли? – спросил аукционист. Тоже в третий раз. Если подписать договор на представительство прямо сейчас, это, по его словам, стоило бы недорого, и агенты «Херршерра» сделали бы все конфиденциально. «А если вы придете потом, когда все поймут, чем вы занимаетесь, – продолжал он, – то помочь вам будет… э-э… Как бы лучше выразиться… Ну, огласка все удорожает».

Потом Майер начал продавать опыт «Херршерра», как избежать роста расходов на примерах. Это была смесь банальной рекламы и аккуратного шантажа. Пока он рассказывал про «шутку» с победителем торгов, на которые были выставлены сокровища фрегата «Королевский купец» 123, Андрей еще стерпел, а под конец даже заинтересовался. Он не знал, что нашествие касаток, появившихся к западу от Лендс-Энд 124одновременно с экспедицией Таши Габербург, было организовано «Херршерром». Нашествие оказалось роковым, так как вместе с касатками появились толпы людей из «Гринпис» и целая орда журналистов. В результате операция растянулась на несколько недель, и стоимость аренды поискового оборудования съела почти всю прибыль кладоискателей.

Потом Майер завел речь о части золотого запаса Российской империи, которую якобы умыкнули чехословаки 125. «Я абсолютно уверен, – говорил Майер, – что капитал „Легио-банка“ 126пополнялся из тайных хранилищ в Йиглавских горах, где лежало русское золото. И если бы наши советы не игнорировались…»

Тут терпение Андрея лопнуло. Он неотлучно провел в чехословацком корпусе все время с момента, когда в мае 1918 года он отказался выполнить приказы большевиков о разоружении 127, до прибытия легионеров на родину в 1920-м. Он с несколькими помощниками только и делал, что наблюдал за ящиками с золотом, и был совершенно уверен в необоснованности обвинений в адрес чехословаков. Андрей сделал аккуратное движение – и стопка бумаг вместе с киктопом исчезла из рук аукциониста.

Тот замолчал, удивленно разглядывая свои пальцы.

– Спасибо за все, господин Майер. Не беспокойтесь. Мы с точностью до метра знаем, где все лежит. И у нас не будет проблем с собственниками. Там общественная территория, идеальная для раскопок, даже рекультивации не потребуется. Поэтому разрешения будет достаточно.

– Точно знаете? – Майер был настолько удивлен, что даже не обиделся.

Такой же вопрос возник и у Шурика:

– Как мы можем точно знать? – спросил он, как только они, попрощавшись с Майером, скрылись за углом «Уткикена». – Мы же только приблизительно понимаем, где все лежит. Черт знает, что могло произойти. Осушили эти болота, скорее всего. Вдруг прямо там какое-нибудь поместье?

– Хутор, – поправил его Андрей. – Не вздумай в тех местах сказать «поместье». Тебе тогда ни в одном баре не нальют, а то и подкараулят ночью да привяжут рядом с муравейником. Там же нормальные работящие люди живут, а не московские рантье. И нет там никого поместья. Лежит наш клад на дне Оршинского озера, а раньше тому месту название было Оршинский мох.

Андрей действительно точно знал, где казна князя Андрея Ярославича. Вернее, думал, что знает. А еще точнее: рассчитывал, что будет знать вскоре. И дело не в том, что Сребра показал место, где Андрей Ярославич бросил обоз со своей казной. Не только в этом. Через три дня после того, как Олег с коллегами отправились в 1252 год, Андрея осенила мысль: зачем полагаться на счисление места 128или на топографические ориентиры, которые за тысячу лет могли поменяться, если можно заложить там, где остались сокровища, небольшой трансвременной маячок с хорошей батареей и в своем времени добраться до него по пеленгу.

Возникла, правда, проблема. Андрей рассчитывал арендовать маячок дней на сорок, но упустил из виду, что в последнее время индустрия трансвременного туризма росла на десяток процентов каждый месяц, промышленность за ней не успевала, и цены на оборудование, необходимое для перебросок, увеличились. На деньги, которыми Андрей располагал, взять маячок можно было всего на несколько дней.

– Пришлось соглашаться, а потом отправляться к вам, чтобы вы делали, что положено и быстро. А вы только принцесс спасали да воевали. – Андрей вспомнил, как тогда нервничал, и зло глянул на Шурика.

Некоторое время они шли молча, но в Гетеборге прохожие на тебя начинают оборачиваться, если ты мрачен, поэтому Шурик решил разрядить атмосферу и спросил у Андрея, как ему удалось преобразиться в шведского посла. И попал в точку. Андрею очень нравилась провернутая им операция, он оттаял и начал рассказывать, сначала бурча, конечно.