Владимир Романовский - Добронега

САКР. Вот и имей после такого… имей после этого дело с бабами! Как давно был передан амулет?

ЮСТИНИЯ. Меньше года назад.

САКР. Придется задействовать камешки. Но не тебе. Это волхвы пусть стараются.

ЮСТИНИЯ. Я не могу их отдать волхвам. У меня не будет защиты.

САКР. Зачем тебе защита? Ты прекрасно защищена негодяями, которые платят тебе дань. Сплошные поборы. Со всех берут – с игроков, с проституток, с владельцев лавок, даже с администрации что-то взять иногда умудряются. Где ты только таких находишь!

ЮСТИНИЯ. От волхвов они меня не защитят.

САКР. Нужна ты волхвам, можно подумать! Чтоб были камешки. Сама ты с ними только играть умеешь. В сны к добрым людям забираться…

Юстиния с удивлением смотрит на Сакра.

САКР. Да. «Люди добрые», надо же. Нахватаешься с вами разных словечек… Идите к волхвам. Идите. А Ликургус здесь подождет.

ЮСТИНИЯ. Но…

САКР. Ничего я с ним не сделаю. Ну, попотеет он во сне, ну крикнет раза два или три. Какой мне смысл ему вредить? Идите, волхвы ждут.

Юстиния и Селена поднимаются и, несколько раз по пути обернувшись, выходят.

САКР. Уф! Надоели. Пусть поколдуют. Нельзя было их пускать во все это. Правы люди Востока – женщина на погибель человеку создана. Пустили баб в правление. Дожили. И ведь в правление идут не все бабы, большинству баб оно не надобно, а только скандалистки. Хотят быть как мужчины. Не равные мужчинам, а именно как мужчины.

Пауза. Сакр морщится, держится рукой за щеку, мрачно смотрит на Ликургуса.

САКР. Ты нужен нам, Ликургус. Не стану этого скрывать. Тебе нужно перейти на нашу сторону. Ты должен нам служить.

ЛИКУРГУС. Интересное слово – должен. Не успеешь родиться – и всем уже должен. Императору, семье, мытарю, краю родному, соратникам. Все эти долги наверняка межи придумали. Как опытные ростовщики. (Пауза). Я даже не знаю, кто вы такие.

САКР. И не догадываешься?

ЛИКУРГУС. Догадываюсь. Противно.

САКР. И все же… Ты и так наш, Ликургус. Ты знаешь нас, ты нас понимаешь.

ЛИКУРГУС. В мои намерения не входит служение злу.

САКР. А разве мы – зло? Подумай.

ЛИКУРГУС. Я очень долгое время имел дело со злом и знаю его признаки.

САКР. Вот как?

ЛИКУРГУС. Да.

САКР. Что же это за признаки? (держится некоторое время за щеку, морщится). Скажи, сделай милость. Только не говори о них, как говорят христиане.

ЛИКУРГУС. Это первый признак.

САКР. А?

ЛИКУРГУС. То, что ты сейчас сказал, и есть первый признак.

САКР (отнимает руку от щеки, с интересом). Это как же?

ЛИКУРГУС. Представь себе, например, что только христиане и могут отличить зло от обычных невзгод и от добра? Зло в первую очередь скажет – только не так! Объясни мне все это, глядя с моих позиций. То есть, расскажи обо мне так, как думаю я. А ведь никто о себе плохо не думает. Зло не думает, что оно – зло.

САКР. Ты не прав.

ЛИКУРГУС. Возможно.

САКР. Ты упрощаешь. Это похоже на один из наших методов, и это не зло. Это просто способ управления умами.

ЛИКУРГУС. Не понял.

САКР. На первый взгляд, люди очень полагаются на ясность ума и не доверяют подсознанию, в то время как именно от подсознания зависят их убеждения, и именно через подсознание властитель должен уметь на них влиять. Когда ты будешь властителем, Ликургус, тебе придется применять этот метод постоянно.

ЛИКУРГУС. Властителем я быть не собираюсь. И все равно не понимаю. Приведи пример.

САКР. Пример?

ЛИКУРГУС. Да.

САКР. Э… Ну, допустим, ты хочешь убедить в чем-нибудь большое количество людей. Допустим, в том, что Иисус Христос был не Сын Божий, как утверждают христиане, но обычный человек. Ты составляешь какое-нибудь спорное утверждение, например, Иисус очень любил прислушиваться к мнению женщин. На самом деле неизвестно, любил или нет. Перед тем, как высказать это утверждение, ты придумываешь к нему начало, которое как бы косвенное, не имеет отношение к теме, но на самом деле самое главное и есть. Фраза получается такая – «Только очень наивные, суеверные и невежественные люди, вроде христиан, думающих, что Иисус – сын самого главного бога, могут утверждать, что он не принимал во внимание мнение женщин». Тут христиане начинают возмущаться. Мол, ничего неизвестно. А ты настаиваешь. А меж тем, поскольку внимание слушающих – на второй части фразы, первая часть уходит беспрепятственно в их подсознание. И даже если человек не считает, что христиане, во всяком случае, все христиане, наивны, суеверны, и невежественны, и даже если он сам христианин, образ, созданный первой, менее заметной частью фразы, остается в подсознании. Или же, попроще – «Болгар следует оставить в покое! Даже такие жестокие и продажные люди, как христиане, признают право болгар на существование». Ударение здесь на болгар, которые есть ли, нет ли – важно только Базилю. А в подсознании уже отложилось, что христиане жестоки и продажны.

ЛИКУРГУС. Да, я знаю эту манеру вести разговор.

САКР. И что же ты о ней думаешь?

ЛИКУРГУС. Обыкновенное зло. Повседневное.

САКР. Вовсе нет. Это просто способ убеждения. А разве христиане убеждают иначе? Ты вспомни!

ЛИКУРГУС. Я не знаю, как убеждают все христиане. Я не знаю всех христиан.

САКР. Но ты согласен, что вместо того, чтобы ждать какого-то совершенно абсурдного Царствия Божьего, нужно действовать сейчас, на пользу себе и людям?

Пауза.

ЛИКУРГУС. А второй признак зла – расплывчатость.

Пауза.

САКР. Хочешь, мы сделаем тебя Папой Римским?

ЛИКУРГУС. Это что – серьезное предложение?

САКР. Абсолютно серьезное. Технически это несложно. Но ты должен быть наш.

ЛИКУРГУС. До чего ты, Сакр, наивный человек, все-таки.

САКР (держась за щеку, машет рукой). Знаю, знаю. Расплывчато оно. Конечно расплывчато. Злом открытым, с рогами, клыками, копытами и хвостом, соблазняются лишь очень специальные люди, а таких мало. Такое зло слишком очевидно, потому не является собственно злом. На него можно показать пальцем и сказать – вот! И все поймут. Действительное зло берет тем, что подражает добру и уверено в своей правоте. Но при чем здесь мы?

ЛИКУРГУС (удивился). А вы разве не уверены в своей правоте?

САКР. Вовсе нет. Но нужно пытаться. Мир живет только идеями. Если идея жизненна, люди за ней идут. Потом идея умирает, ибо ничто не вечно. И нужно искать следующую. А учение Христа, которое тоже, кстати говоря, всего лишь идея, желает все идеи похоронить, чтобы новые не рождались.

ЛИКУРГУС. Но ведь если ничто не вечно, то и рождение новых идей – тоже не вечно.

САКР. А это именно зло и говорит в тебе. Зачем пытаться, все равно конец один.

ЛИКУРГУС. Я просто развил твою мысль. Я не считаю учение Христа идеей.

САКР. То, что движет последователями Христа есть просто слепая вера, Ликургус. Фанатизм. Они, последователи, ничего не хотят узнавать, поскольку и так все знают. Они чванливы и самоуверенны, и они невежды. Пока у них есть влияние, многого мы не добьемся.