Владислав Стрелков - «Огненное зелье». Град Китеж против Батыя

Вскоре пришлось вставать лагерем на ночь. Разожгли костры и уселись у огня в ожидании готовности каши. Все выглядели смертельно усталыми, но все-таки довольными. У костров шло бурное обсуждение разных эпизодов боев за прошедшие дни. Говорили и о сегодняшнем, но как о странном случае. Чаще сетовали, что и саблей не пришлось помахать, а вот про тот гром и огонь с черным дымом, очень похожий на растущий гриб…

Из темноты вынырнул Демьян и уселся рядом.

– Тихие дозоры проверил.

Он поерзал, усаживаясь поудобнее, и спросил:

– Володимир Иванович, а зачем мы в поганых охотничьими стрелами стреляли? Ведь толку от них никакого.

Макар Степанович улыбнулся и закрыл глаза, а Лисин Илья навострил уши.

– А ты на месте того тысяцкого что бы подумал? – спросил я.

Демьян задумался, пожал плечами:

– Ну, то, что вокруг охотники да простой люд собрались.

Я наставил палец:

– Вот видишь, почти правильно. Схитрить и заставить врага недооценить противника – значит, наполовину выиграть.

И тут подал голос Илья Лисин:

– Но проще было тяжелой стрелой их всех взять. Ведь ты, княже, да Демьян по сотне могли в землю уложить.

– Неправильно мыслишь, сын. – Макар Степанович открыл глаза и с укоризной посмотрел на Илью: – Не сотню, совсем не сотню. Думаешь, поганые стояли бы на месте, пока всех не перестреляли? Нет, они пошли бы в атаку. И только Господь ведает, сколько русских воев полегло бы в той сече. А стреляя легкими охотничьими стрелами, мы заставили их собраться в одном, нужном нам, месте. Ведь так, княже?

– Так, Макар Степанович.

– Все-таки здорово бахнуло. Враз поганых раскидало, да еще сожгло и утопило. Эх!

Илья зажмурился и продолжил:

– А хорошо бы собрать всех поганых в одном месте и… бабах!

И он махнул руками, изображая взрыв.

– Соберем, Илья. Все у нас получится. Ладно, бояре, давайте спать. Завтра, чую, трудный день у нас будет.

Дружина стояла у самого края леса, ожидая результатов разведки. Из-за снегопада видимость была плохой, но на другой стороне поля, вдалеке, угадывалась стена леса, а за перелеском, что соединял лесной массив, что-то дымило. Оттуда через перелесок шла широкая полоса вытоптанного снега. Похоже, тут прошли монголы, а там дымятся остова сгоревших домов какой-то деревни.

– Княже, поганые сожгли деревню и ушли. Давно. Люда не видно, мыслю, в полон угнан.

Кивнул дозорному и повернулся к Лисину:

– Макар Степанович, ты со своей сотней первым иди. Как деревню пройдешь, то вставай у той опушки и встречай обоз. В случае появления монголов нас не жди, уходи.

– Добре. – Лисин взмахнул рукой, и сотня стремительно пересекла поле, завернула в перелесок и скрылась в дымке снегопада.

Такая погода хороша для открытого передвижения, если бы не одно «но». Монголы делают переходы в любую погоду и время суток. Поэтому из-за вероятности столкнуться с большим отрядом на открытом месте дружина и обоз пойдут сквозь лес. Пусть дорога к лагерю выйдет дольше, зато мы не столкнемся со степняками, которые сейчас очень злые.

Пересекли поле, и за перелеском открылась картина сгоревшей деревни. Огромные, еще дымящиеся черные пятна пепелищ напоминали о том, что когда-то тут стояли дома и обширные хозяйственные постройки. В молчании проехали мимо, лишь задержавшись у темного пятна на снегу, которое падавший снег так и не смог прикрыть. Перекрестились и прочитали молитву.

Впереди раздались крики, и мы рванули вперед. Оказалось, что там дозор встретил уцелевших селян, которые успели сбежать в лес. Дозорные стали в круг, в центре которого стояла всего одна семья. Мужик с женой, к которой жалось пятеро ребятишек. Они с тревогой смотрели на нас. Я отправил сотни дальше в лес, а с обоими Лисиными и Демьяном подъехали к ним.

– Кто вы?

Мужик скинул шапку и, ломая ее в руках, стал говорить:

– Мы здешние, из Выселок. – Он махнул рукой в сторону деревни. – Мохов я, Пахом. Вои степные налетели. Я их случаем увидел. Закричал, предупреждая. Но токмо мои-то в лес и успели утечь. В лесу два дня прятались. Пожарище видели, но носу из лесу не казали.

И мужик стрельнул глазами на большой кустарник недалеко. Я посмотрел в ту сторону. А там кто-то есть.

– Эй, ты! Выходи.

Из-за кустов поднялся паренек, по виду лет так на пятнадцать.

– Энто сын мой, Первуша, – мужик быстро перекрестился, – Павлом крещен.

– Иди сюда.

Парень медленно приблизился. Смотрит настороженно. Лисин хмыкнул и спросил:

– Ты что, боишься нас?

Парень, сердито сверкнув глазами, выпрямился:

– Я ничего не боюсь!

– Ладно-ладно, Аника-воин. Мыслю, ты все, что творилось в вашей деревне, видел?

Парень стиснул кулаки и кивнул:

– Я за околицей в кустах спрятался. Видел, как поганые по домам кинулись. Они согнали всех в одно место и спрашивали…

– Что?

– Видели ли они русских воев.

– Что, так и говорили «русских»? Или «урусов»?

– Русских.

Мы переглянулись.

– Что дальше?

– Никто ничего не знал. Так поганые обозлились и стали плетьми бить. Потом согнали всех в один дом и подожгли.

Парень отвернулся, а его мать всхлипнула.

Я прикрыл глаза. Деревню сожгли вместе с жителями. Изверги, каких на Русь приходило немало, и еще придет. Чувствую, как в груди зарождается свирепая ярость. Они должны ответить за это. С трудом удается погасить пылающий в груди пожар. Ладно, надо думать дальше. Почему поганые спалили деревню? Бесятся от того, что нас не нашли? Начали свою месть, вырезая всех, кто меньше тележного колеса? И еще странно то, что в их вопросе звучит не «урусуты», а «русские». Так может говорить только русский или тот, кто долго жил на Руси. Один из восточных купцов или их приказчиков? Скорей всего. Современная разведка, мать ее.

– Макар Степанович, надо с этим Буолом поговорить еще раз. Идем без дневок. Думаю, лошадки выдержат. Как мыслишь, до вечера успеем?

– Должны, – кивнул Лисин.

Парень выступил вперед:

– Возьмите меня, бояре. Я из лука метко стреляю.

– Павша! – Мужик вскрикнул и опасливо покосился на нас.

Не глядя на отца, парень твердо повторил:

– Возьмите меня, бояре. Я отомстить хочу. Там Софьюшку… мою погубили… – И Павел сильно, до скрипа, сжал зубы и отвернулся.

– Возьмем всех. Макар Степанович, будь добр, ты их в обоз определи. Демьян, как приедем, ты парня к себе заберешь и посмотришь, что может. Все, бояре, вперед.

До основного лагеря добрались даже раньше, чем рассчитывали. Кубин, предупрежденный о нашем приходе тихим дозором, встречал у края болота.

– Ну, как прошло, все живы? – спросил он, кося взглядом на проезжающих ратников. – Бой с тяжелой конницей был?

– Да, был, был. Отлично все прошло, Матвей Власович. Даже раненых не имеем. Макар Степанович вон подтвердит.