Адриана Трижиани - Жена башмачника

– Понятно, кто тут всем заправляет, – сказал Луиджи, разворачивая на коленях салфетку.

– С киркой и лопатой, – подхватила Паппина.

– Мистер Латини? – К их столу подошел крепко сбитый человек лет сорока, в шерстяном костюме и зимних ботинках.

– Должно быть, вы Мэл Буторак. – Луиджи встал и пожал ему руку.

Из Нью-Йорка Луиджи связался с Мэлом, который занимался в Хиббинге недвижимостью, помогал арендовать помещения, заключать договора с банком.

– Чиро, это тот парень, что заманил нас сюда.

Чиро встал и тоже пожал руку Мэлу. Они представили своих жен и придвинули еще один стул, чтобы Мэл смог к ним присоединиться.

– Как путешествие? – дружелюбно спросил Мэл.

– Думаю, переплыть океан и то было бы быстрее, – улыбнулась Паппина.

– Уж не знаю, – рассмеялся Мэл. – Я не забирался южнее Близнецов [79]. Но надеюсь когда-нибудь навестить кузин в Хорватии.

– Ничто не сравнится с Адриатикой летом, – сказал Луиджи.

– Слышал, слышал, – согласился Мэл. – Я готов помочь вам обустроиться на новом месте. Город предоставит вам все, что только понадобится. Мы бы хотели, чтобы вы чувствовали себя как дома.

– Вы сказали, что здесь есть недвижимость, на которую мы можем взглянуть, – откликнулся Луиджи.

– Верно. Но я хочу подкинуть еще одну идею. Знаю, вы планируете открыть мастерскую вместе, но на самом деле нам нужен сапожник не только в Хиббинге, но и в Чисхолме. Это соседний город. Если вы разделитесь, то сможете открыть две мастерские, и все равно останется уйма работы.

Энца встревожилась. Они только что приехали, и все уже оборачивается не так, как представлялось им в Нью-Йорке.

Чиро заметил ее беспокойство.

– Но мы планировали совсем другое.

– Конечно, я покажу вам помещение в Хиббинге, как и договаривались. Просто не отвергайте с ходу вариант с Чисхолмом.

И тут Мэл разразился речью. Говорил он так складно, что Луиджи и Чиро догадались: он уже не раз выступал перед людьми, приезжающими в район Железного хребта, мечтая разбогатеть.

– Условия здесь меняются чуть ли не каждый день. Открываются все новые шахты, прибывают все новые и новые рабочие. И всех их нужно обслуживать, удовлетворять их нужды. Дайте мне шанс показать все на деле. Отужинайте, выспитесь, а утром я покажу вам помещения. У меня есть грузовичок, мы можем съездить в Чисхолм. Глядишь, вам и понравится идея, а ежели нет, то вернемся к первоначальной договоренности. Честная сделка?

Чиро и Луиджи переглянулись. Они не ждали, что все пойдет согласно плану, но трудности они рассчитывали преодолевать вдвоем. С другой стороны, если уж приехал в Миннесоту, то будь готов к дерзким поступкам.

– Ладно, Мэл, – сказал Чиро, – мы подумаем насчет Чисхолма и встретимся с вами утром. В семь годится?

– Я буду в холле. Мы счастливы заполучить вас и ждем возможности представить вас другим итальянцам, их тут немало, на Железном хребте. – Он пожал руки мужчинам, поклонился дамам и вышел.

– Мне не нравится идея о разделении. Нам нужно держаться друг за друга. – Паппина разгладила лежавшую на коленях салфетку.

– Мне тоже, – поддержал жену Луиджи. – Может, посмотреть расписание поездов до Нью-Йорка?

– Давайте примем решение утром. – Чиро взял Энцу за руку. – Осмотримся, прежде чем сбегать.

На следующий день Энца стояла на углу Вест-Лейк-стрит в Чисхолме, смотрела на озеро Лонгийр и вспоминала темно-синие воды озера Комо и белые барашки на озере Гарда. В Чисхолме Энца неожиданно ощутила себя как дома.

Чиро обнял ее:

– Пойдем внутрь.

В пустующем двухэтажном доме из красного кирпича на первом этаже располагались две рабочие смежные комнаты с небольшим окошком в общей стене. Одна из комнат выходила в маленький сад, сейчас засыпанный снегом. Чиро и Энца присоединились к Луиджи и Паппине, оживленно беседовавшим с Мэлом во второй комнате.

– Парни, я вас покину на время, чтобы вы все обсудили. Буду у Валентини, перехвачу чашечку кофе. – Мэл надел шляпу и оставил их одних.

– И что вы думаете? – спросил Луиджи.

– Думаю, что Мэл прав. Если мы разделимся, то сможем обслуживать два рудника. Я могу заняться Булем и Чисхолмом, а ты возьмешь на себя весь Хиббинг.

Луиджи, сунув руки в карманы, прошелся по комнате.

– Это разумно. Когда мы разъезжали с фургоном, выручка Дзанетти удваивалась.

– Да, но причина была в нашем усердии или в том, что синьора нас подгоняла?

– И в том и в другом, – улыбнулся Луиджи.

– Мэл заверил меня, что банк даст нам ссуду, достаточную для двух мастерских, – сказал Чиро. – Но проблема в том, что мы будем работать по отдельности, каждый будет вести свое дело, хотя мы и останемся на бумаге партнерами. А ты что скажешь, Энца?

– В Хиббинге есть больница, Паппине лучше находиться рядом с врачами, когда настанет время. Между городами курсирует трамвай, мы можем часто навещать друг друга. Я думаю, что чем больше ботинок вы сошьете, тем лучше будет для нас всех. Вот так.

Чиро и Луиджи вердикт Энцы восприняли всерьез. У нее ведь уже был опыт ведения дела – сначала с отцом, потом в костюмерном цехе. Энца замечала, что даже Великий Карузо не чурался дополнительного заработка. Соглашался на частные концерты, записывал пластинки.

– Мне нравится Хиббинг, – улыбнулась Паппина. – Пусть наши башмачники занимаются ремеслом, но бизнес веди ты, Энца. Ты знаешь, о чем говоришь. Я-то работала только по дому, так что ничего не понимаю про цифры, счета и банки.

Одно этим утром они решили точно. Они не вернутся в Нью-Йорк первым же поездом. Они завоюют Железный хребет. Луиджи и Паппина отправились с Мэлом, чтобы подписать бумаги на банковскую ссуду для открытия мастерской в Хиббинге. Поселиться они захотели в квартире над мастерской. Чиро и Энца остались осмотреться в Чисхолме.

На второй этаж, где располагались жилые комнаты, вели широкие деревянные ступени, выкрашенные в бордовый цвет. Просторная гостиная всеми тремя окнами выходила на озеро. Столовая соединялась с кухней, образуя единое пространство. Коридор вел в три спальни и на открытую террасу, примыкавшую к самой большой спальне, с террасы в сад спускалась лестница. Небольшая, но современная ванная комната была выложена белым кафелем. Энце понравилось, что даже в зимнюю хмарь квартира залита светом – в потолке каждой комнаты имелось окошко.

– Ну, что ты решишь? – спросил Чиро. – За аренду три доллара в месяц.

– Скажи мистеру Бутораку, что мы берем этот дом. Ты будешь работать в передней мастерской, а я – шить в задней. Мы отлично устроимся.

Чиро распаковывал ящики в новой мастерской. Он установил раскроечный стол, подвесил над ним яркие металлические лампы, достал несколько досок, чтобы соорудить шкафчики для материалов и заготовок, а еще приобрел пилу для раскройки и полировальную машину для подготовки кожи.