Адриана Трижиани - Жена башмачника

Для Энцы он купил зингеровскую швейную машинку и запас ниток, иголок, пуговиц и тесьмы, достаточный для старта собственного дела.

– Buon giorno! Похоже, руки у вас растут откуда надо! – сказал на чистом итальянском Эмилио Унчини, входя в лавку. Он облокотился о стол и улыбнулся новому соседу. Эмилио было за сорок, у него была пышная седая шевелюра, маленькие черные усы и обаятельная улыбка. – Для чего эти доски?

– Собираюсь сколотить полки. Я Чиро…

– … Ладзари. Я уже все о тебе знаю. Наши молитвы были услышаны. Здесь так нужен сапожник!

– А вы чем занимаетесь?

– Я каменщик. Живу на соседней улице. Это я возвел каменную ограду вокруг библиотеки.

– Прекрасно. Расскажите мне о вашем городе. – Чиро поднял доску на раскроечный стол, а Эмилио помог ему положить ее как следует.

– Неплохое местечко. Однако будь начеку. Банк здесь надежный, но избегай третьего окошка и миссис Крипник.

Она рта не закрывает в баре у Тибурци после работы по пятницам, так что если не хочешь, чтобы каждый знал, что у тебя в заначке, то не позволяй ей совать нос в свои депозиты.

– Va bene , – рассмеялся Чиро.

Эмилио продолжал:

– Зимы здесь суровые, но весна и лето отплатят за них сполна. Ты полюбишь прохладный ветерок с озера, когда потеплеет. Tutti famiglia [80] … У нас здесь есть Матури, Констанци, Бонато, Энрико, Сильвестри, Боничелли, Валентини, Онгаро… Да, и еще Фальконе и Сентиери с Сартори… Боюсь кого-то забыть, они этого не простят! Еще у нас здесь австрийцы из Трентино, они такие же итальянцы, как ты и я.

– Я знаю. Провел несколько лет на Малберри-стрит в Маленькой Италии.

– Тогда ты знаешь и остальных из Центральной Европы. У нас тут есть чехи, венгры, румыны, поляки, югославы – сербы и хорваты. Да все. А поначалу были только скандинавы, финны, это их город. Они пришли сюда первыми и ведут себя соответственно. Все еще холодновато встречают приезжих, потому что именно они открыли первый рудник. Но большинство из них – приятные люди, если ты с ними вежлив.

– Я шью ботинки для всех, для финнов тоже, – заверил Чиро.

– Ты уже завел себе друга? – спросила Энца с порога.

Чиро представил Эмилио свою жену.

– Моя супруга Ида будет счастлива показать вам округу, – сказал гость.

– О, с удовольствием. Grazie . Чиро, мне надо кое-что купить для квартиры. Я скоро вернусь. – Энца помахала на прощание и вышла.

Чиро использовал полученное от Марко приданое, чтобы выплатить первый взнос за дом номер пять по Вест-Лейк-стрит. А Энца с радостью тратила свои накопления на то, чтобы сделать дом уютным. Ей нравилось, что не нужно просить денег у мужа. Ее независимость привлекала Чиро, а самой Энце давала уверенность в своих силах.

Энца шла по Вест-Лейк-стрит, разглядывая витрины магазинов. Чисхолм был аккуратным и крошечным по сравнению с Нью-Йорком, но если вспомнить Скильпарио, то казался огромным. Странно, что замужество привело ее в городок, размеры которого где-то посередке между альпийской деревней ее детства и столицей мира, в которой прошла ее юность.

Энца остановилась у витрины ювелирной лавки Лейбовица, залюбовавшись жемчугом, разложенным на бархатной подушечке. Затем внимание ее привлекли кольца с прозрачными голубыми аквамаринами и мелкими бриллиантами, стекавшие по бархату платиновые цепочки и широкие эмалевые браслеты. Если в городе продаются такие прекрасные украшения, должна быть и публика, которая их покупает. Это сулит хорошие перспективы ее портновскому бизнесу. Энца миновала «Ночной клуб Валентини», затем – магазин дешевых товаров «Пятицентовик и дайм» и несколько баров – основной бизнес всех шахтерских городов, – включая шумный «У Тибурци», и в конце концов дошла до универмага Раатама.

Универмагом владела финская пара, прожившая в Чисхолме всю свою жизнь. Это было одно огромное помещение с жестяным потолком, выкрашенным бледно-голубой краской, с чистыми линиями, свойственными скандинавскому дизайну, и светло-кремовыми стенами. Холодный фон только подчеркивал изобилие товаров.

В отличие от шикарных магазинов Нью-Йорка, в которых отделы размещались на нескольких этажах, соединенных эскалаторами, магазин Раатама демонстрировал все товары на одном этаже. Отдел тканей и галантереи, отдел мебели, отдел товаров для дома были разделены легкими льняными занавесками. Стеклянные ящики-витрины были наполнены перчатками, кошельками, шляпами и шарфами. Энца бродила по проходам, изучая товары.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – К ней подошла юная голубоглазая красотка явно скандинавского происхождения.

– Я только что вышла замуж, – улыбнулась Энца. – А еще мы с мужем совсем недавно переехали в Чисхолм.

Продавщица сопровождала Энцу, пока та выбирала тюфяк, пружинный матрас, две лампы с керамическими постаментами-чашами желтого цвета, белый лаковый стол с четырьмя стульями, два уютных кресла, обтянутых зеленой шенилью. Энца вспомнила оливково-зеленый и коралловый, основные цвета в интерьере «Милбэнк-хаус», и выбрала те же для своего нового дома, чтобы они напоминали ей о счастливом времени, проведенном с Лаурой.

Энца собиралась потратиться на лучшее, что могла себе позволить. Деньги в ее кошельке были американскими, но стремление покупать вещи, которые прослужат как можно дольше, – чисто итальянским. Начало было положено: они с Лаурой набили целый сундук простынями, покрывалами, скатертями, салфетками, банными и кухонными полотенцами, сшитыми в костюмерном цехе Мет. Другой сундук они заполнили тканями – ярдами шерсти, шелка, хлопка и вельвета, – зная, что все это Энце понадобится. На новом месте у нее сразу будет материал для работы.

В мебельном отделе Энца увидела три разных фонографа и провела пальцами по модели красного дерева с латунными ручками. Подняла крышку и повернула круг затянутой в перчатку рукой.

– Я бы хотела купить еще и этот проигрыватель. Вы можете доставить его на Вест-Лейк-стрит, пять?

– Конечно! – Девушка улыбнулась, зная, что ее родители, владельцы магазина, будут в восторге от удачной сделки. – Хотите посмотреть записи? – спросила она Энцу. – Они здесь же, в шкафчике, наверху. – Продавщица открыла деревянный шкафчик, полный пластинок, расположенных в алфавитном порядке.

Энца просматривала подборку, пока не нашла записи Энрико Карузо. Она обрадовалась, обнаружив, что представленный здесь сборник включал дуэты с Джеральдиной Фаррар и Антонио Скотти. Их лица украшали картонный футляр: профили были нарисованы внутри больших серебряных звезд с их именами, написанными на облаках, парящих под рисунками. Энца купила записи арий из «Травиаты», «Аиды» и «Сельской чести». Она предпочла забрать их сразу, не решившись доверить доставку магазину.