Андрей Валентинов - Преступившие

Он достал из кармана большую записную книжку. Корф принялся за изучение. Первую страницу украшал большой вензель из двух сплетенных букв «В», стилизованных под старославянский шрифт.

– Наверное, «Всеслав Волков», – предположил Сеня.

– У подлеца недурной вкус, – заметил барон, разглядывая вензель. – Ну-с, что там дальше…

Страницы блокнота густо заполнял красивый ровный почерк. Но глаз сразу же улавливал некоторую странность: гласные и согласные образовывали настолько странную смесь, что любая попытка прочесть записи была заранее обречена.

– Шифр, – вздохнул Прыжов. – Вначале я думал, что на иностранном, только русскими буквами, но нет… Там дальше, Михаил Модестович, схема.

Корф перевернул несколько листков, написанных все той же абракадаброй. На одном из разворотов помещалась аккуратно вычерченная схема, слегка напоминавшая план пещеры с несколькими выходами. Предполагаемые выходы имели зашифрованные пометки, а посреди «пещеры» была изображена стрелка, указывавшая на некую точку, рядом с которой стояла единственная более-менее понятная надпись: «Карман».

– Однако, – барон принялся листать книжку дальше. – Снова шифр… Скажите, Семен, эта схема вам ничего не напоминает?

– Никак нет, Михаил Модестович, – покачал головой Прыжов. – Я признаться, ее перечертил и показал одному краеведу. Он тоже ничего не понял. Может, это не в Столице?

– Любопытно, любопытно, – бормотал полковник, разглядывая записи. – В нашей дивизии был когда-то отменный шифровальщик. Жаль, погиб еще в шестнадцатом… Семен, я могу взять это?

– Конечно, – с готовностью согласился Прыжов, – берите. Я еще погляжу, вдруг чего найду. Волков уходил быстро, мог кое-что оставить, кроме книжки… И еще, Михаил Модестович, один парень видел майора в городе, где-то в центре… В общем, если будет что-нибудь новое, я вам сразу позвоню.

– Буду весьма обязан, – кивнул Корф. – Только, Семен, Бога ради, будьте осторожнее…

Прыжов пообещал, после чего поспешил откланяться, сообщив, что торопится в Теплый Стан…

…День только начинался, и Корф решил последовать совету Лунина – съездить в Дворянское Собрание, дабы взглянуть на нынешнюю белую кость, а заодно поискать уцелевшую родню. Он, конечно, не надеялся, что родственники помогут ему в нынешних столь странных обстоятельствах, но упускать такую возможность все равно не хотелось.

Дворянское Собрание барон нашел не сразу. От Келюса он уже узнал, что «голубая кровь» собирается в том же здании, что и при царе-батюшке, но теперь Собрание занимает лишь несколько комнат, а остальные помещения сдаются внаем. И действительно, огромный дом, где прежде размещались различные большевистские конторы, был теперь оккупирован совершенно неизвестными барону организациями с дико звучащими названиями «МММ», «МАЛС», «Экорамбурс», а то и еще почище. Полковник незаметно перекрестился и приступил к поискам.

Дворянское Собрание обнаружилось в бывшей бильярдной. Здесь, в давние годы, молодой поручик Корф порою катал шары, обставляя своих партнеров в «американку». Теперь на месте бильярдных столов помещались конторские, заваленные разного рода документацией. Назойливо стрекотали пишущие машинки.

«Экий Смольный!» – вздохнул барон, удивленно оглядываясь по сторонам. Осматривался, впрочем, он недолго. У полковника тут же потребовали членский билет, а поскольку Корф его не имел, предложили взять гостевой, по счастью за рубли, а не за доллары. За те же рубли, хотя и в большем количестве, барону был предложен комплект бланков для анноблирования. Полковник, немного удивившись, пояснил, что его род был анноблирован еще в ХIII веке, но это не возымело действия. Одна из сидевших за столиком дам пояснила, что при отсутствии документов анноблирование и иммартикуляция будут проводится заново и оплачиваться особо. Смутившись, Корф обещал подумать и проскользнул в следующую комнату, бывшую в его годы курительной.

В бывшей курительной стояли мягкие кресла и ободранная деревянная кафедра. Здесь, вероятно, заседали, но сейчас комната пустовала, и барон направился дальше, туда, где в его времена находился буфет.

Тут полковник получил возможность убедиться, что кое-какие традиции все же сохраняются. Буфет оказался на месте. Правда, выбор закусок, напитков, а также цены живо напомнили Корфу не прежнее Собрание, а фронтовые вокзалы Ростова и Новочеркасска. Барон, опасаясь, что за эту снедь надо платить все теми же пугавшими его долларами, потоптался у стойки и, ничего не взяв, присел за дальний столик, желая как следует оглядеться.

Буфетная наполнялась публикой. К стойке выстроился хвост, затем над очередью прогремело: «Сосиски!» Господа дворяне загудели, начав толкаться локтями, кого-то ретиво вытолкнули прочь, а над очередью вновь прозвучал трубный глас: «По полкило в руки!»

Полковник чувствовал себя скверно, ощущая, насколько отстал от жизни. Нечего и думать, что ему, живому ископаемому, удастся достойно представлять свой древний род в такое сложное время. Невеселые размышления Корфа прервал какой-то небритый, очень юркий молодой человек кавказской наружности, который без спросу подсел к барону, представившись князем Чавчавадзе и предложив свои услуги по оформлению и поиску нужных для анноблирования документов. Оплату за свои услуги он просил в какой-то «эскавэ», но только не в «географии».

Корф прикинул, что в его времена подобного «князя», попади он по недоразумению в Собрание, отхлестали бы по физиономии и вышибли пинком. Но барон смолчал, чувствуя поступь новой эпохи, и лишь поинтересовался, как здесь обстоят дела с дуэлями. Князь Чавчавадзе тут же предложил ксерокс дуэльного кодекса за десять баксов и пару настоящих пистолетов «Лефоше» за две тысячи пятьсот.

– Пшел вон, стрикулист! – наконец, не выдержал Корф. Князь, нисколько не обидевшись, поднялся и, сообщив, что его всегда можно найти здесь в это время, вышел.

Столики постепенно обживались публикой, которая, успев разобрать сосиски, дружно пила черный напиток с запахом сапожного крема, который отчего-то именовался «кофе». Барон, взяв кекс и бутылку виноградного сока, не поленился лишний раз сполоснуть под краном стакан, после чего принялся за полдник, стараясь лишний раз не смотреть на высшее общество.

– Разрешите? – услыхал он чей-то дребезжащий старческий голос. – У вас свободно, милостивый государь?

– Прошу вас, – автоматически отреагировал Корф, а затем удивленно поднял глаза. За столиком устраивался невысокого роста старичок с седым венчиком волос вокруг блестящей лысины и молодыми ясными глазами.

– Позвольте представиться, Говоруха Ростислав Вадимович. Вы, наверное, здесь впервые, сударь?