Василий Панфилов - Улан. Экстремал из будущего

– При Кунерсдорфе взял, хороший боец ею владел.

Чиновник аж прослезился от чувств – клинок и в самом деле был хорош, да с историей, да подарок Рыцаря Моста… В общем, улан не успел опомниться, как Яков Сирин успел записаться «в команду» и начал вываливать новости, снабжая поручика ценной информацией.

«Матушка Елизавета» любила устраивать праздники и решила устроить праздник в его честь. Поскольку она болела и капризничала, то праздник откладывался, как и общение с императрицей. Такому поведению никто не удивлялся – привыкли…

Сейчас Елизавета Петровна пошла на поправку, настроение улучшилось так, что она затеяла маскарад, поэтому и гонец.

– К портному должен вас отвести, – откровенничал Яков. – Какой костюм? Вот уж не знаю… Вроде как будет вам два мундира и что-то машкарадное. А вот что…

Юноша растерянно развел руками – императрица славилась чудачествами, и угадать ее желания было порой весьма проблематично.

Оседлав Звездочку… Да, ту самую кобылу, выданную еще рядовому улану. Пусть она была и не самых лучших кровей, но о ней единственной попаданец бы горевал, если б та погибла. Вот и берег, выезжая только в тех случаях, когда предполагалась обычная прогулка.

Оседлав Звездочку, в компании с молодым чиновником улан отправился к портному, жившему сравнительно неподалеку от дворца в богатом собственном доме. Не придворный портной, но близко, так что не бедствовал.

Поскольку ордена цеплять офицер не стал, да и ехал в изрядно потрепанном мундире, то особо не глазели. Попадались и внимательные.

– Ваша светлость! – вытянулся покалеченный солдат, выходящий из кабака.

– Светлость, светлость, – согласился князь, глядя на егерский мундир, – а ты случаем не Ефим Смолянин?

– Он самый, – приосанился егерь.

– Как же, помню… На вот, – Игорь покопался и вытащил полтину, – поправь здоровье.

Портной с домочадцами встретил улана суетливо, окружив заботой.

– Какой красивый молодой человек, – льстиво забубнил портной, обмеряя попаданца. Однако через несколько минут несколько успокоился, увидев, что клиент не реагирует на комплименты. Ну да, здесь работали достаточно примитивно, так что на закаленного реалиями двадцать первого века такие кунштюки действовали слабо.

Александр Иванов – тот самый портной, был крещеным евреем, но крещеным явно для вида, вряд ли в доме православного человека уместна кипа. Впрочем, это попаданец благодаря интернету подметил такую деталь, а обычный русак из этого времени вряд ли понял бы, что это такое. Да плевать… Пусть и не одобрял лицемерие, но не ему судить людей…

Обмеры заняли около часа – и не только возня с измерительной лентой. Ему пришлось надевать какие-то мундиры и штаны, сметанные откровенно «на живую нитку», и принимать в них причудливые позы.

– Ножку отставьте в сторону, как в танце. Так, замечательно… – бубнил портной, делая какие-то пометки прямо на материи.

– Руки вытянете вверх, ваша светлость, – и офицер послушно вытягивает, – ага… Ох, какая у вас грудная клетка! Вдохните как можно глубже… А теперь выдохните… Ничего себе…

Ремесленник с озадаченным видом уставился на аршин.

– Сложный вы клиент, князь.

Игорь вопросительно посмотрел на портного.

– Фигура у вас – хоть статуи лепи, хоть и худа чересчур… Ах да, вы же еще от ран не оправились… Понимаете, пропорции непривычны – талия у вас, как не у всякой девушки, а плечи даже после ранения – не у всякого амбала [78] Амбал – грузчик. такие. Непривычно, у господ придворных обычно животики…

Тут он задумался о чем-то своем, шевеля губами, и опомнился где-то через минуту.

– Ой, не беспокойтесь, старый Соломо… Александр сделает все в лучшем виде! Это я так…

Яков прояснил и не совсем понятную ситуацию с отсутствием приглашений от аристократии. В нормальной ситуации улана бы просто замучили визитами, даже если бы он не был аристократом. А так – только старые товарищи из окрестных полков.

Виновницей такого отношения была «Елисавет Петровна». Императрица не слишком вникала в государственные дела, но вот праздники и развлечения были только ее вотчиной. Если кто-то переходил дорогу, то гнев «матушки» мог сломать человеку судьбу. Формально смертной казни в России не было, но оставались такие «милые» обычаи, как драние ноздрей, и нужно сказать, что истинная «дщерь Петрова» не слишком стеснялась в применении подобных средств.

В чем-то серьезном придворные могли бы пойти против ее воли – те же государственные дела, к примеру. Но вот развлечения… И князь до самого приема должен оставаться в своеобразном вакууме.

Через неделю был готов парадный мундир, а еще через три дня сияющий Яков Сирин влетел в слободу на калмыцкой лошадке.

– Через два дня – прием в вашу честь, – выпалил он с порога.

– Присаживайся, – флегматично отреагировал Игорь. – Щей будешь? С курятиной?

Парень было удивился, видя такое спокойствие, но быстро отошел.

– Буду! – И засмеялся. – В конце концов, не каждый может похвастаться, что ел за одним столом с имперским князем и тот сам наливал ему щи!

Причина такого спокойствия проста – перегорело. Ну что такого может быть на приеме? Дадут новое звание или орден, может, имение какое или денег подкинут. Интрига заключалась в том, что он не знал, какая именно «плюшка» ему обломится. Но, откровенно говоря… устраивала любая.

А если вдруг не устроит… Нет, ну мало ли – пусть он и патриот России, но все может быть… Так вот, если не устроят, то было приглашение на военную службу – от Марии-Терезии, от ее супруга Франца-Стефана, от французского Людовика XV, от испанского Карла III и целой кучи монархов поменьше. Все они обещали ему полк под командование, а Людовик XV еще и поместье – причем немедленно…

Чтобы доставить улана в Зимний дворец, императрица прислала карету с парой лакеев на запятках. Кстати говоря, лакеям там было вполне удобно, да и нужны они были не только для «понтов». Открыть дверь кареты и помочь выбраться – это не самое главное, важнее были сильные руки, помогающие вытаскивать увязшую карету из грязи. Ну да, погода была такая, что не слишком-то и понятно – надевать обратно колеса или ехать на полозьях…

Впрочем, доехали благополучно. Доехали, потому что в качестве чичероне [79] Чичероне – проводник, гид. к князю приставили Якова. Молодой чиновник шел сзади-справа и негромко подсказывал – куда повернуть. Тимоню тоже пропустили во дворец, и денщик шел чрезвычайно важный, свысока поглядывая на лакеев и слуг.

Тимоня знал за собой некоторую бестолковость и «детскость», за которую ругала еще мать. Даже став опытным воякой, он не утратил этой черты. Но определенная доля тщеславия у него все же была, так что когда уланское «общество» прикрепило его денщиком к молодому «боярину», оно было полностью удовлетворено. Еще бы – статус денщика был достаточно высок, а уж когда оказалось, что его командир жутко знатен, Тимоня уверился в своей счастливой звезде. Эвона сколько таких денщиков прилепятся к барину да живут безбедно. А тут и вовсе – с матушкой-императрицей видеться будут! Х-ха, ну и пусть он, Тимоня, «дите», зато устроился так… Нет, надо будет письмо родным написать, пущай знают, как высоко их сын взлетел!