Василий Сахаров - Степные Волки (СИ)

— Бойко! — окликнул я дородного купчину, свалившегося со своего мерина и никак не могущего отдышаться.

— Чего? — страдальчески выдохнул он.

— Кто это? — я указал в сторону наших преследователей.

Купец оглянулся, приложил к глазам ладонь, всмотрелся и, размазав по лицу грязный пот, текущий с него ручьем, ответил:

— Сагареки, чтоб им пусто было. Только они походные бунчуки в рыжий цвет красят.

Понятно, только вот, что они здесь делают, в этих местах, не ясно. Рядом со мной остановили коней Курбат и Звенислав, а чуть позже появились парни из нашего десятка. Все они деловиты и спокойны, готовятся к бою, заряжают арбалеты, выкладывают на войлок болты. Тут же рядом сабли, мечи, ножи. Правильно, все под рукой и если степняки полезут в атаку за оружием далеко тянуться не надо.

Наконец, весь отряд на вершине, коноводы из разбойников вбивают колы в сухую землю холма, а остальные готовятся к бою. А кочевники тем временем окружают холм, и их построение напоминает неровный квадрат. Все это молча, что странно и несколько необычно, словно они чего–то ждут. И вот от одной полусотни отделился всадник, думается мне, что старший среди сагареков, только у него доспех, а остальные в стеганых халатах. Он остановил коня у подножия холма и закричал:

— Эй, воины! Кто вы такие и что делаете в землях славного племени сагареков!?

Кривой Руг задумался, что ответить, а я подошел к нему и спросил:

— Пахан, разреши, я с ними переговорю?

— Давай, — Кривой устало машет рукой.

— Мы воины герцога Штангордского, — кричу я степняку в ответ, — и мы удивлены, что славные сагареки находятся здесь и говорят, что эта земля принадлежит им. Мы знаем, что владения вашего племени в двух конных переходах от этого места.

— Спускайся, поговорим! — мне показалось, что степняк чем–то раздосадован. — Клянусь честью, вреда тебе не будет! Так сказал я, вождь всех сагареков Джамун Кабатаг!

— Хорошо, верю тебе, и да будут великий Тэнгри и его слуга Кои–солнце свидетелями твоих слов!

Запрыгнув на верного Кызыл—Куша, я спустился вниз. Никто меня не останавливал, привыкли уже, что наша тройка все делает так, как считает нужным. Мой конь не хуже, чем у местного вождя, а оружие и кольчуга, которую я успел на себя натянуть, качеством получше, чем у него. Видно, что небогато сагареки живут.

— Кто ты, молодой воин? — спросил вождь.

— Меня зовут Пламен сын Огнеяра, я из дромского рода Волка.

— Ой–я–ей, а разве есть еще такие? — вождь изобразил удивление, хотя, наверняка, новостью для него мой ответ не стал.

— Почему и нет? — так же как и вождь сагареков, деланно и на показ, удивился я. — В большом мире говорят, что и племя сагареков только выдумки. И нет такого давно на степных просторах, вымер весь до последнего человека.

Джамун Кабатаг побагровел лицом, и его передернуло. После чего он хотел сказать что–то резкое, но сдержался, поворотил своего буланого конька и спросил:

— А что еще говорят?

— Говорят, что сагареки были мужественным и независимым племенем. Но стали рабами рахов и потеряли свою честь.

Вождь напрягся, схватился за плеть, а потом за саблю, но быстро успокоился и задал иной вопрос:

— Зачем вы пришли в степь?

— Рахам мстить, вождь, и знания природные получить.

— Зря вы вернулись, нет уже вашего народа.

— Есть мы, а значит и народ жив. Есть те, кто в Архейских горах перевалы держит и не сдает. Так что не зря, вождь.

— Может быть, ты и прав, — в некоторой задумчивости, пробормотал Кабатаг. — Однако не про то говорим. Дымами от самой Ориссы передали, что некая банда захватила караван с золотом. Ваших рук дело?

— Да, мы сработали.

— Я так и думал, что вы. Ваши следы мы больше месяца назад видели, и терпеливо ждали, когда вы вернетесь, — сагарек посмотрел на небо, и что–то про себя прошептал, будто совещался с кем–то там, в далеком заоблачном мире, а затем опустил взгляд и произнес: — Духи предков говорят, что надо делиться с ближними своими.

— Так то, с ближними, — заметил я.

— Поверь, молодой волк, — он прищурился, — мои две сотни воинов, самые лучшие твои друзья, пока я не дал им команду вас уничтожить.

— Зачем тебе золото, вождь? Придут рахи, найдут его, и все твое племя в пыль разотрут. Поэтому отпусти нас по доброму, без боя, и тебе, — как и вождь, я приподнял глаза к синему небу и пошевелил губами, — обязательно зачтется. Так духи говорят.

— Наверное, у нас разные духи, — усмехнулся Кабатаг. — Мои говорят, что без золота нам уходить нельзя.

— Пятьдесят слитков по килограмму каждый, хватит?

— Двести, — глаза вождя загорелись. Вряд ли он знал, сколько в караване действительно было золота, не по чину ему. Но кое–что он подсчитал и сам себе додумал.

— Шестьдесят.

— Сто девяносто.

— Шестьдесят пять, — говорил я.

— Сто восемьдесят пять, — настаивал вождь.

Странное зрелище мы в этот момент представляли. Два отряда сгруппировались и готовятся к бою насмерть, а тут двое, верхами, стоят под холмом, и словно барыги на базаре, спорят о цене. Ничего так, минут пять торговались, и сошлись на ста слитках. Каждый из нас поклялся всем самым святым, что будет честен с неожиданно появившимся партнером. Я в свидетели Сварога призвал, хоть и не знал пока, как это делается правильно, а вождь сагареков, соответственно Тэнгри своего помянул. После чего сверху спустили двух вьючных лошадей, их передали нукерам Кабатага, и довольные друг другом мы попрощались.

— Удачи тебе Пламен, сын Огнеяра, — пожелал он мне, разворачивая коня к своим.

— Угу, — пробурчал я, — и тебе, всего самого наилучшего, Джамун Кабатаг.

Сагареки собрались в кучу, их вождь что–то выкрикнул и указал в нашу сторону плетью. После чего они дружно прокричали на своем наречии славу богам и духам–хранителям, а затем с развеселыми песнями направились в сторону родных кочевий.

«Да уж, можно и повеселиться, — подумал я, глядя им в след. — Нормально для них все сложилось. Без боя и кровопролития добыли для своего племени пять тысяч фергонских империалов по весу, богатство немалое, и все их бедное племя не один год кормить можно».

Ночевать остались на холме. Благо, неподалеку ручей был, а где вода там и жизнь. В дальнейший путь двинулись с утра и, приглядываясь к окрестным местам, я не понимал, почему здесь никто не живет. Те же самые сагареки могли бы спокойно переселиться, земля ничья, нейтральная. Вода есть, трава имеется, зверья, правда, немного. Но степных дроф, неуклюжих жирных и не летающих птиц, походя, несколько штук подбили. Спросить бы кого, так под рукой только Бойко. Но он сразу сказал, что в этих местах никогда не бывал. Есть у меня подозрение на Джоко, что он здесь бродил, причем неоднократно. Видел я, как он Кривому Ругу вечерком про местные тропы и пути рассказывал. Так может спросить? Это запросто.