Василий Сахаров - Степные Волки (СИ)

— Забавное пророчество и интересное, — отозвался Звенислав.

— Ничего серьезного, — Ольг постарался принять беззаботный вид, хотя, мы чувствовали, что он сильно напрягся. — Еще одно странное пророчество, которому около двух тысяч лет. За это время раз двадцать думали, что вот оно, сбывается. Однако все уходило в глубину веков, а мы как жили, так и до сих пор живем.

За разговорами въехали в город, проехали к нашему особняку и рассчитались с Ольгом. После чего, отправив Курбата с наемником по постоялым дворам, я отправился инспектировать наших младших.

Во внутреннем дворе стояла необычная тишина, и я сразу же насторожился. Однако, выглянув из–за угла и увидев, что здесь происходит, расслабился. Два десятка мальчишек, кто помладше, а за ними наши «гвардейцы», расположились полукругом вокруг двух сержантов Городской стражи, Калина Тварды и его друга Смирта Умикантэ, и внимательно слушали лекцию о проведении боевых операций на территории противника. Понятно, после полудня у моих парней была теория. А сейчас, как обычно заключительная психологическая накачка.

Да уж, не об этом я думал, когда нанимал ветеранов на роль инструкторов для наших мальчишек. Кто же знал, что они окажутся бывшими карателями из спецбатальона «Черная Гадюка». Хотя лично мне это название, когда подбирали инструкторов, ничего не говорило. Хорошо еще, что Лука просветил. Рассказал, кто такие Тварда и Умикантэ — известные в Норгенгорде люди, и что это было за подразделение, в котором они выслужили серебряные наградные знаки — «25 лет беспорочной службы». Занимательная история.

Еще прапрадед нынешнего правителя, видя перед собой пример Эльмайнора — многонационального государства, приютил на пустынных западных территориях герцогства одно из беглых степных племен — утиронов. Прошло двадцать лет, утироны расплодились и начали выдавливать с территории, на которой уже обжились и считали своей, немногочисленных коренных штангордцев. Власть, в лице Конрада Второго попыталась вразумить зарвавшихся степняков словами и некоторыми послаблениями специально под их национальный менталитет, и на какое–то время все затихло. Прошло еще несколько лет, и в одну обычную, ничем непримечательную спокойную ночь, утироны атаковали места дислокации войск герцога и перерезали солдат, а после этого объявили себя независимым ханством.

Это предательство так возмутило тогдашнего правителя Штангорда, что он срочно замирился с герцогом Блонта, уступил ему довольно большую спорную территорию, и двинулся покорять новоявленное ханство. Однако воевать было не с кем. Везде, в каждом поселке или городке, его встречали седобородые старейшины и клялись, что они всегда были ему верны, и во всем виновата бестолковая горячая молодежь. Вновь подчинив себе три западных провинции, герцог отбыл в столицу, отмечать бескровную победу. А оставшиеся на территории так и не состоявшегося ханства войска, приступили к уничтожению попрятавшихся в лесах и горах мятежников.

Два года длилась эта войсковая операция и серьезных результатов она не принесла. Невозможно поймать тень. Днем мирные утироны ходили по селам и городкам, угодливо улыбаясь каждому солдату. А ночью они доставали из тайников оружие и шли резать патрули. Отряды степняков, прячущиеся в горной и лесной местности, так же, уничтожены не были. Конница, не то что рыцарская, но и легкая, там действовать не могла. А пехота терялась в незнакомых условиях, когда необходимо было действовать десятками, а не сплоченными стальными баталиями. Оставались егеря, но у штангордцев их всегда было ничтожно мало — одна рота в Рогском лесу.

Герцог, который жил по рыцарским законам, отверг предложение своих генералов о полном уничтожении утиронов, как врагов герцогства. Однако под давлением армейцев и Тайной стражи, все же подписал приказ о создании карательного батальона «Черная Гадюка». Подразделение сформировали быстро, из самых лучших и опытных солдат в армии, а комбатом назначили одного героического, но чем–то очень сильно проштрафившегося полковника–гвардейца.

Результат батальон выдал уже через неделю, когда возле одной из деревенек был вырезан конный патруль в семь солдат. Каратели вошли в деревню, согнали всех жителей в кучу, отделили взрослых мужчин, и всех уничтожили, а остальных при этом не тронули. И покатилась слава о «черных гадюках», вырезающих целые деревни. За ними началась охота и несколько крупных мятежных отрядов объединились, с целью уничтожения карателей. А они и не таились, остановились лагерем на равнине. Но когда в ночь расположение их временной базы атаковали сразу полторы тысячи утиронов, каратели встретили их в полной готовности. Несколько часов шел бой, и его итогом стало то, что всего две сотни мятежников, с трудом, смогли оторваться от «гадюк» и спрятаться в самых глухих и недоступных местах края.

Прошло еще два года, и утироны, потерявшие в ходе зачисток и операций карателей шестую часть населения, добровольно покинули территорию герцогства Штангордского. Весь народ попросил убежища в Аппене, и их приняли, как борцов за свободу от тирании злобных соседей. Правда, когда через несколько лет утироны попробовали намекнуть правителю про автономию, тот долго не думал. Он отдал приказ, и его рыцарская конница в течение суток стоптала все племя коваными копытами своих тяжеловозов. Так с лица мира Тельхор исчезло племя утиронов.

История же батальона «Черная Гадюка» продолжилась, и через десять лет, когда на престол садился Конрад Третий и, как это бывает, знать подняла голову, каратели вновь понадобились государству и показали себя во всей красе. Пылали замки мятежников и целые рода аристократов, насчитывающих по несколько десятков колен благородных предков, вырубались под корень. Действовали каратели быстро и жестко. Поэтому мятеж затих быстро, по той причине, что закончились мятежники, и очередной бунт захлебнулся в крови.

Потом наступил достаточно длинный и спокойный период во внутренней жизни герцогства Штангордского, и батальон «Черных Гадюк» сначала был сокращен до роты, а позже и совсем расформирован. После чего два сержанта, Калин Тварда и Смирт Умикантэ, наконец–то вернулись домой, в родной Норгенгорд, где и застряли в Городской страже, пока совершенно случайно меня не столкнула с ними судьба.

Лука мне тогда сразу намекнул, что желательно расторгнуть договор с сержантами. Вроде как они не тому моих парней научить могут, а он, взамен, обещался найти нормальных инструкторов. Однако тогда я взглянул на громилу Луку, который с опаской смотрел на двух потертых и побитых жизнью старых карателей, и понял, что тайный стражник, сам по себе отличный боец, попросту боится этих стариков. Вот она репутация батальона, прошедшая через года, и наверняка, если кому–то из тех дворян, что бунтовали в прошлом году, сказали бы, что их делом займется «Черная Гадюка», уверен, никакого мятежа не было бы и в помине.