Марик Лернер - Цель неизвестна

Суть в том, что я в очередной раз никогда не видел, не делал и представляю очень приблизительно технологический процесс консервирования. Зато прекрасно помню про длительность хранения. Несколько месяцев назад, когда дело вакцинации вошло в стабильное русло и превратилось в однообразную рутину, я на эту тему всерьез задумался. Зимой вечно не хватает овощей и фруктов. Летом, впрочем, тоже не особо хранятся за неимением холодильников. Консервы — очень даже подходящее направление.

Естественно, все, как обычно, оказалось непросто. Крышек герметичных из будущего пока не завезли. Жесть подходящая тоже в наличии отсутствия. Точнее, она имелась. В Германии, Австрии и Англии. Как ни удивительно, Москва находится в России, и здесь пока не научились делать подходящее для моих целей по цене и толщине. Выходил жутко тяжелый предмет, который вскрывать приходилось топором. Нож не брал. Я даже засомневался — жесть это или мне подсунули чистое железо. Ко всему еще банку запаивали свинцовым припоем, а я помню про отравление тяжелыми металлами древних римлян, пошедшее от свинцовых труб.

Отодвинул первоначальную многообещающую идею как не реализуемую на данном этапе и занялся стеклянными банками. Что, я не видел в магазинах банок и бутылок разных объемов и размеров? Нарисовать — плевое дело. А сделать — как раз нет. То есть по твоему капризу любой вид, но стекольных заводов в окрестностях Москвы я обнаружил целых три. Причем один из них находился в том самом Измайлове и работал на царское семейство, не беря заказов. И надо было видеть эти предприятия под гордым названием «завод»! Кустарные мастерские — вот для них самое лучшее наименование.

Короче, сделал Фома мне нужное. Он способен выдуть и изобразить из стекла хоть андроидный коллайдер, что бы это ни означало, нарисуй ты его и заплати. За такие деньги, что лучше бы не пытался.

А потом я еще два месяца занимался поиском правильной температуры при стерилизации (лопаются), длительности прогрева с содержимым внутри (опять лопаются). Сегодня полгода как последнюю партию закупорил. Пришло время окончательной проверки. Проделал дырку и понюхал. Кажись, нормально пахнет. Я, правда, не дегустатор. Сунул под нос первой попавшейся бабе, смотрит коровьими глазами и мычит.

— Шавку нашу сторожевую покличьте, — велю, — будем ее угощать. Ну чего стоите? Марш!

Теперь с места сорвались аж три. В глазах остальных разочарование. Не стану я жрать сразу мясное. Ну его. На то существуют другие подопытные животные.

— Акулина Ивановна, проследите.

Она молча вышла.

— Картошка уже спеклась, — говорю между тем, дирижируя кухаркой, — вынимаем, даем слегка остыть. Горячую в рот не суем. — Это скорее для проформы, никто и не рвется. — Теперь в одну руку соленый огурчик из бочки…

Огурцы, как и грибы, здесь жутко дешевы. Их при покупке считали чуть не возами. Зато соль для многих дорога. Поэтому и рассол не так распространен после пьянок, как мне прежде представлялось.

— …В другую картошку — и едим. Угощайтесь!

Количество зрителей неуловимым образом стремительно уменьшилось.

Из всех взяла одна кухарка. Она уже привыкла к моим пищевым выкрутасам и даже начала находить в них вкус. Все же не каждый может правильно сготовить и угодить.

— А ничего, — сказала с оттенком удивления, проглотив. — Скусно.

Авдотья, а за ней еще парочка девочек потянулись за угощением. Я с интересом ждал реплик. Жевали они — как я в свое время кальмара. С глубоким подозрением и сдерживая позыв на рвоту. Принуждать не собираюсь. Мне больше останется.

Хотя нет. Глупо съесть столь полезную жратву. Надо посадить хотя бы один мешок. Неизвестно откуда есть ощущение, что не обязательно целиком клубень, а можно и разрезать. Для контроля поделить огород на несколько частей и проверить. Я же и расстояние, на котором сажать положено, не представляю. Слишком близко не всегда полезно. А кто, собственно, запрещает купить еще мешок-другой?

Сзади хлопнула дверь.

— Ну как там собака?

— Не сдохла, — заверила Акулина Ивановна. — Еще просит — видать, понравилось.

— Вот и замечательно, — бодро отвечаю, — проверь, сварилась картошка?

— Ага, — потыкав в овощ тесаком, способным разрубить надвое вражеского солдата, соглашается кухарка.

Почему-то повара вечно пользуются такими большими. Я обходился всю жизнь гораздо меньшим острием. Правда, раньше редко сам готовил, и уж тем более не на ораву голодных ртов.

— Снимаем, выливаем воду, потом очищаем от кожуры — и хорошее блюдо, да еще и с подливкой, — показывая на банку, провозглашаю, имея в виду обычное пюре. У меня в качестве гарнира в банках большой набор продуктов содержится: мясо с подливкой, крепкий бульон, зеленый горошек, овощи нескольких видов. Проверять опытным путем возможность длительного хранения — так на совесть.

— Обязательно приеду, — провожая, заверил Лестока еще раз. — Счастлив получить приглашение и прочее.

Язык молол без участия мозгов, а я думал. Не зря мне его имя показалось знакомым. Личный врач и доверенный человек Елизаветы. Той, что дщерь Петрова. Заехал вроде случайно пригласить в гости. Некие люди вкупе с царевной веселой компашкой ставят спектакль и хотят услышать мое мнение о нем, а также о возможности поставить «Сказку о царе Салта-не». Окончание в «Ведомостях» еще не появилось, но у автора ведь спросить не проблема. Понравилось.

Зачем отказываться? Пусть репетируют. Связи — вещь исключительно полезная. Высокие покровители мне пригодятся. Да и известности как-никак добавится. Гости же придут на постановку у ее высочества цесаревны.

И все бы хорошо, но не понравился мне Лесток. Скользкий он какой-то, и дело не в шести проигранных мной за кратчайший срок рублях. Жалко, да не разорюсь. За руку не поймал, так что, может, и не шулер.

И все же первое впечатление редко обманывает. Кажется, не зря с ходу помнилось насчет интриганства. Смотрит, вынюхивает, намеки кидает. По большей части они до меня не доходят, и превращается наше общение в комедию вроде старой французской, когда музыканта принимают за убийцу.

Его в принципе не интересовала ни вакцинация, ни остальные дела, имеющие отношение к врачебной практике. Он привез приглашение и желал меня рассмотреть предварительно, до попадания ко двору Елизаветы. В какой-то момент уяснил, что в профессиональном плане не соперник, и заметно успокоился.

Вот Санхец не такой, подумал, с облегчением освободившись от незваного гостя и усаживаясь за стол. Этот натурально слушает с горящими глазами излагаемые теории о болезнетворных микробах и борьбе с ними. Аж Иванова замучил вопросами. Он сюда заявился не в картишки перекинуться. Мне жалко? Нет, конечно. Как минимум распространит полезное начинание по России. А излагать с каждым разом выходит все легче и глаже. В надцатый раз повторяю все формулировки наизусть.