Марик Лернер - Цель неизвестна

Чем плоха вещь, ума не приложу. Кухарки предпочитают рубить мясо. Кроме предвзятости, причин не наблюдается.

— Опять, что ли, новая выдумка? — спросил Козьма.

Демид пихнул его локтем.

— А вот и ознакомитесь.

Косу-литовку придумали до меня и, видимо, литовцы, если исходить из названия. Вещь пока не очень распространенная, так что пусть не открыватель, однако покупают. Колючая проволока оказалась сплошным разочарованием. Стальную и достаточно широкую в сечении и длинную не производили даже в Англии. Только небольшие куски. А мягкая здесь не годилась. Вот и оставалось, исходя из булавочной конструкции, осваивать пряжки, застежки и прочее добро, на удивление пользующееся спросом.

Первое восхищение уже прошло, появились многочисленные подражатели, однако Россия большая, и закупки купцами продолжаются. Итого моя доля почти шестьдесят рублей за месяц. На этой почве братья меня всегда выслушивают внимательно. Худо-бедно через два раза на третий, а прибыток пошел ощутимый. И сейчас уставились на чертеж самовара с любопытством.

Попробуем. Хуже точно не будет. А для начала подарю царице раззолоченный. Или Бирону. Нет, обоим сразу, и неодинаковые. Удачная реклама — двигатель прогресса. Пусть попробуют не подражать, если Анне Иоанновне по душе придется кипяток в любое время. Не просто для нагревания воды, а чтобы держать ее постоянно горячей. Для зимы ничего лучше не придумать!

Я не великий театрал. Четно говоря, и не помню, когда на представлении бывал. И посещал ли хоть раз. Детские утренники в расчет не берем. По телевизору постановки видел. Ну, понятно, со сцены, не в кино, мелких огрехов не убрать, звука не отгладить, но такое…

Это даже не областной театр, а студенческая самодеятельность. Играть актеры не умеют категорически. Все время неестественно форсируют эмоции и жесты. Для цирка бы сошло. Представление грустных клоунов.

Я покосился на соседей. Зрителей очень немного, почти все молоды, и я не особо выделяюсь. Но как смотрят! Можно подумать, на ярко освещенной площадке выступает воскресший Майкл Джексон собственной персоной. Положительно с критикой лучше не выступать.

Тем более что пиэса лично написана камер-фрейлиной двора Елизаветы Петровны и ее подругой Маврой Егоровной. Некрасивая, но веселая и приятная в общении девушка. Совершенно не хочется ее обижать. И ведь имеется собственный в штате стихотворец Егорка Столетов, музыкант и любовных романсов слагатель. Зачем же я понадобился?

Надо бы проверить наличие театров в Москве и что там ставят. Нет, даже пытаться не стану излагать сюжеты на бумаге. Боюсь, не поймут. Тут людям драму подавай, о прекрасной и беззащитной красавице, дочери короля Иерусалимского, оклеветанного злой матерью мужа и брошенной в пески умирать от солнца и жажды. Ой! А чем лучше «Салтан»? Не зря меня позвали. Как бы здесь не присутствовал очередной толстый намек на теперешние российские обстоятельства и отстранение Елизаветы Петровны.

Кажется, я опять умудрился по незнанию вляпаться в нечто подозрительное. Со сцены неслись высокопарные речи, почему-то на французском. Я не настолько хорошо с ним знаком, чтобы улавливать некие тонкости. Лучше бы на английском или немецком травили текст. Главное понятно — свекровь противная и подлая, типичный сериал. Рожденный в пустыне ребенок теряется в буре. Все плачут, заламывая руки. Ничего ужасного. Скоро обнаружатся какие-нибудь бедуины, бедные и страшно благородные.

Господибожемой, оказывается, это с таких давних пор тянется. Не Пушкин первый набрел на идею. Как бы не с каменного века выросло. И чего я сомневался тырить у него? Сам явно передрал. Правда, все же по-русски оформил. Это жирный плюс и моя искренняя благодарность. Правда, ему заплатили, и вроде как немало. А мне пока в основном обещают.

О! Так и Моисей из той же оперы. Мамаша подбросила в речку, а его фараонова дочь подобрала. Бессмертный сюжет.

Ну надо же! Не просто кочевники, а еще и красавец-вдовец с черными усами и при наличии недавно родившейся дочки. Сейчас организует поиски. Тут едва челюсть не вывихнул, пытаясь не показать. В зале хорошо протоплено, кресло уютное, происходящее навевает скуку, и тянет подремать. А ведь нельзя. Не поймут.

— Как тебе? — тихонько касается моей руки Елизавета.

— Мне нравится, — отвечаю, проглотив ехидные комментарии и получая в ответ кивок.

Опять напряженно смотрит за действием. Будто не ясно, чем закончится. Неправды и интриги злоумышленницы окажутся вытащенными на свет, жена вернется на трон, а от свекрови избавятся самым радикальным образом. Сын поженится с дочерью спасителя. Или это в продолжении?

И все с вычурными позами и не похожими на нормальную речь декламациями. Нет, правда, почему не на нормальном русском? Видать, за тем меня и пригласили. Как бы не самая первая история на родном языке, да вдобавок в стихах и очень в тему.

И ведь не наивные люди, прекрасно понимают ситуацию. Я наверняка много хуже в ней разбираюсь. Побуждения и психология ничуть от хорошо знакомых не отличаются. Больше вкусной еды, баб и имущества. А главное — власти. За нее многие душу продадут. Восемнадцатый век или двадцать первый — ничего не изменилось. Человек — он и в Африке человек. Он и дальше продолжит бегать без штанов, просто вместо ассагая воспользуется «калашом» для получения желаемого.

Нет, в политику я не хочу. Здесь хуже всего, и любой плавает в фекалиях. Честных политиков не бывает. Лучше уж бизнесом заниматься. Там кинут, так за деньги, а не звеня обещаниями. Честнее и не столь неожиданно. И ведь впрямую не скажешь. Портить отношения на пустом месте вредно в любом смысле. Лучше сослаться на занятость и доверить «Салтана» их усилиям. Как поставят, так и ладно.

Или, может, рассказать про теорию Станиславского? Дала. Много я про него знаю. Как раз парочка анекдотов типа Станиславский любил, держа во рту конфету, делать кислую физиономию и «не верю!». Объяснятель системы из меня тот еще выйдет. Не берись за дело, в котором ничего не смыслишь. Хотя… На безрыбье и рак рыба.

Не требуется быть великим режиссером и даже изучать его творчество, чтобы дойти до элементарных вещей: реализм более органичен и понятен зрителям. Надо вести себя и говорить естественно. Ага, попутно дав понять, насколько мне все это Непо душе. Мавра Егоровна умная, я уже понял, враз срубит отношение. И ведь не пройдет, не привыкли они к такому. Все равно что современную эстраду пенсионерам показывать. Не въезжают и морщатся.

Боже мой! Неужели конец!

Я бурно захлопал, вызвав недоуменные взгляды. У них не принято так выражать одобрение? Ну вон же, актеры кланяются. И ухмылочки странные. Рядом раздались хлопки, Елизавета поддержала мой порыв, и все дружно зааплодировали. Причем многие вместо сцены пялятся сюда.