Марик Лернер - Цель неизвестна

— Успех — это талант плюс работоспособность и дополнительно удача. Вот она пока меня не оставила, но Бог дает Бог берет, вот и весь тебе сказ.

— Кто битым жизнью был, тот большего добьется.

А это, часом, не Омар Хайям? Он проверку решил устроить? Ха, да, может, сейчас просто перевода не существует. Или то вообще не его стихи. Косили под известного, подражая.

— «Кто умирал, тот знает, что живет», — отвечаю очень подходящими строчками из хорошо известного.

— Не хочешь осмотреть товары? Есть шелк, китайский фарфор, чай и многое другое.

— Боюсь, мне не потянуть после заказанного, — намекающе говорю. Пора бы завязывать с церемониями и приятными улыбками.

— Сейчас.

Он легко поднялся с низенького стульчика и бодро направился к прилавку. Я с облегчением вытянул ноги. Хорошо еще не предлагают сесть, поджав под себя. И так затекли. Хозяин вернулся и выложил на стол увесистый пакет.

— Зачем тебе столько? — глядя, как разворачиваю множество оберток и изучаю содержимое, спрашивает. — Русские не употребляют, предпочитают алкоголь, — еле заметно морщится.

Вполне понимаю, пророк запретил мусульманам водочку пить, как и пиво с вином. Хотя при желании легко обойти любые запреты. Как-то там в Коране, по словам Мириам, неопределенно сказано. «Будь проклята первая капля вина». Легко делается вывод про разрешение на водку или шнапс. Она с удовольствием прикладывалась…

Вроде то, что нужно, ничем не отличается от прошлогоднего образца. Просто тогда я получил совсем немного. Не на продажу купчина вез — так, побаловаться по праздникам, и, не особо страдая, продал удачно подвернувшемуся покупателю. А вот мое возвращение и просьба привезти несколько килограммов всерьез обескуражили. Такого он не ожидал.

— Как ни странно, лечить людей, — взвешивая на предусмотрительно принесенных хозяином весах, отвечаю.

Раз уж выяснил, кто я и чем занимаюсь, ничего странного. Мелкие тонкости уже другое дело. В принципе я не вру, просто недоговариваю слегка.

— Он успокаивает, и когда врач копается в ране, пациент не чувствует боли.

— Курение опиума опасно, если употреблять длительное время. Привычка приводит к… — Он задумался, не находя слов, и продолжил не сразу: — Человек со временем превращается в животное. Он готов на все ради новой трубки. Способен обокрасть родную мать или брата. Даже убить родных за последнюю монету.

— Спасибо, — искренне говорю, — за предупреждение. Я буду осторожен.

Не ожидал подобного поведения. Все же торговец по идее должен норовить продать побольше и подороже. А последствия — не его дело. Не гонялся же за мной, пытаясь всучить. Сам пришел и очень конкретно спросил.

— Любое лекарство суть яд и отрава, а бывает, становится снадобьем. Главное — правильная доза, — и выкладываю на стол тяжелый мешочек. Прикинул мысленно и извлек из кармана еще десяток серебряных рублей. Он привез больше, чем я рассчитывал изначально. — А понадобится еще — доставишь по той же цене?

— Один верблюд везет восемнадцать пудов груза, — меланхолически поведал Ибрагим новую информацию, — сколько тебе понадобится, столько и доставлю. Но учитывай, его получают из мака, надрезая головки, после опадения лепестков. Тяжелый сезонный труд, и все нужно проделать достаточно скоро. Никто не может держать такое количество людей весь год, а значит, разбивать большие плантации не имеет смысла. Или заранее договариваться под устойчивого постоянного покупателя. А ты и сам пока не очень понимаешь, сколько нужно. Я прав?

— Да.

— Ну и охрана. Столь дорогой и компактный груз всегда привлекает хищников. Так что цена возрастет, буде вес много выше. Увы, увы.

Ну обычная история. Про законы рынка, когда с увеличением количества автоматически падает себестоимость, в восемнадцатом веке никто не слышал. Маркс здесь не в ходу, как и конвейерное производство.

— И на сколько больше?

— Не могу точно ответить.

— Тогда на будущий год обсудим. Торопливость хороша при ловле блох, а не в делах, оплачиваемых полновесным серебром.

— Это правильно, и сказано недурно. Вы вечно торопитесь.

— У нас не принято сидеть на берегу, дожидаясь, пока мимо проплывет труп врага.

Он вежливо улыбнулся. Кажется, китайцы еще не придумали поговорку.

— Говорят, в Турции опиум тоже есть, через Крым достать проще.

Глянул остро. Уверен, эти махинации просчитал без моих подсказок. Не зря я товар внимательно осматривал. Мог и подсунуть качеством похуже. Попутно пусть знает: он на свете не один, и есть иные возможности. Не стоит вздувать цену.

— У меня, кстати, есть для тебя подарок, — говорю. — Не знаю, правда, насколько понравится. Андрюха! Тащи сюда!

Дождался, пока прислонит к столику, картинным движением сдернул тряпку. Ибрагим замер, изучая портрет. Наклонился вперед, погладил рамку. Он явно не знал, как реагировать, выбитый из колеи. Я постарался во всю меру возможностей. Не только оформление, еще и самого удачно изобразить. Не меньше трех набросков порвал и выкинул. Редко так изощряюсь. Обычно раз-два — и закончил. Поскольку не Рембрандт и даже не Левитан, на бессмертие своих творений не рассчитываю. Но эту не зря под стекло убрал. Неплохо вышло.

— Керим! — позвал негромко, и бритоголовый появился мгновенно. — Посмотри, похож?

Это знакомо. Со стороны себя редко кто видит, а в зеркале мы чаще всего строим суровую мину. Мало кто себя узнает на картинах сразу.

Керим что-то пробурчал невнятное на незнакомом наречии.

— Похож! Почему не понравится? — почти обиженно спросил Ибрагим у меня.

— Ну вам вроде не положено человеческие изображения держать в доме.

— А я выставлять не стану, — гыгыкнул купец. — Ай, угодил! Чего хочешь проси взамен!

— Да не надо мне ничего. Ты ко мне по-доброму — я к тебе тоже.

Ну не объяснять же, что на меня иногда находит. Случается со мной не очень часто, пару раз в год. Начинаю нечто — и плющит, пока не сделаю окончательно и идеально. С моей, конечно, точки зрения. Муз девять, и покровительница живописи и скульптуры древним неизвестна, но она точно изредка навещает и сидит на шее с садистским удовольствием. Ну сделал, а выбрасывать жалко. Решил укреплять взаимопонимание.

— Нельзя так! За дорогой подарок положено отдариться, иначе удачи не будет.

— Ну какой он дорогой. Безделица. Сам рисовал, не у художника заказывал.

— Не говори так. Что, это ерунда? И совсем нет! Девочку не хочешь — возьми Керима! Иначе оскорбишь.

Лучше бы скидку за оптовую покупку сделал, чем на фиг ненужного убивца всучивал. Вот зачем мне такой человек с непонятными побуждениями рядом?

— Он раб?

— Ну не могу же я вольного дарить, — фыркнул Ибрагим.

— А давай тогда так — я взял, да вольную ему выпиши. И я доволен останусь.