Василь Кожелянко - Дефиле в Москве

— Айда, вперед, сынки! — открыл дверь. — Имеете мало времени! Дмитрию убийцы один за другим бросились вниз, он рванулся последним. Покачиваясь на шлейках, видел, как «Ант» медленно набирал высоту. Маневр не удался, его нашли прожекторы, зенитки «пятого кольца» сделали из него кучу горящего металла. Упал «Ант» где-то на большевистскую пехоту. Потом Дмитрий долго собирал своих бойцов по небольшому березовому леску, из тридцати не досчитал пятерых. Очевидно, они уже відмучились, с сожалением подумал. Светя себе фонариком, сориентировался по карте и понял, что они, как говорят пропагандисты, в «самом логове коммунистического зверя».

— Ничего у вас не выйдет, господин генерал! — думал Дмитрий. — Ваш план заранее был лишь пропагандистським штукарством. А нас на смерть послали, и старого пилота Прохоренко с экипажем тоже. За что? Чтобы потом отчитаться Бандере, мол, сделали все, что смогли. Но я вам не козел отпущения. Я вам его поймаю. А если не поймаю, то и на заклание не пойду, как вы себе, может, думали.

— Остап, — обратился к чотара Назарука, — ты сориентировался, где мы? Но это ерунда, главное то, что наши не пробьются.

— Ты думаешь. Дмитрий? — Остап нервно вставил диск в свой ППШ и забросил автомат за спину. — Курва мама з генералами. Неужели — конец? Бросала мне в Львове карты госпожа Алина и говорила, что найду я смерть на чужбине.

— Но она, Остап, не говорила, когда? — ревнув Дмитрий. — Может, не сегодня. А теперь слушай сюда. По крейцера продавать жизни не хочу, да и ребят за так не положу. Слушай сюда, тот бенькарт Черевичник, или как его, говорил, что дядя Иосиф где-то здесь, — Дмитрий ткнул пальцем в карту, — имеет потайной аэродром для бегства. Там вроде стоит его четырехмоторный хитрый самолет. Бери десять головорезов и попробуй захватить этот вороплян. Захватишь — им и вылетим, не захватишь, — будет то, что говорила госпожа Алина. А я пойду попрошу вуйка Йосипа до полета.

— А-а, — забормотал Остап.

— А если он не захочет лететь, то лети сам. Сам. На нас не жди. Минут двадцать-тридцать жди, если найдешь, конечно, аэродром. А если нет — то, как пели когда сечевые стрельцы, — прощай, братья!

— Курва мама з генералами, — скреготнув зубами Остап, он выбрал десять бойцов, как и все они, в униформе войск НКВД. Они пошли в сторону, где должен был быть потайной аэродром товаріща Сталина.

— Остап, — прошипел Дмитрий, — зчини как можно больше стрельбы. И гранатами их, гранатами.

— Ребята, — обратился затем к своим. — Стреляйте во все, что движется, только не заденьте Сталина, если его не возьмем живым или хоть раненым, но при сознании, то нас никто не спасет.

— Так что же получается: за родину, за Сталина! — пошутил, как всегда, по-могильном мрачный фигляр рядовой Думенко, флегматично-взрывное одессит.

— Получается — за Сталина, кондрашка бы хватил, — сказал хорунжий Левицкий и добавил: — Диспозиция проста, як мужицька арихметика: мы — энкаведисты, будем менять караул до бункера товаріща Сталина. Пароль, если тот лайдак Черевик не соврал, «Волга-Волга», отзыв — «мать родная», но я думаю, он соврал, лишь емігрант из Парижа может придумать такой пароль для развлечения американских капиталистов. Пока нас не разоблачили, идем мирно, когда уличат, как я уже говорил, стреляем во все живое.

— Кроме нашего спасителя, — вмешался остроумный одессит.

— Да, отца нашего Иосифа должны беречь, как на маневрах фельдфебеля, — сказал Дмитрий. — Двинулись. Думенко — вперед!

Одессит, как почти доскональный знаток русского языка, в форме старшего майора госбєзопасности пошел первым, за ним в колонне по двое остальные. Дмитрий шел вторым в форме старшего сержанта НКВД СССР. Из леска вышли на дорогу, которая по изученной в штабе картой вела до входу в бункер. Серый бетонный забор, железные ворота.

— Стой, кто идьот! Пароль? — закричал энкаведист из вратарской будки.

— Спєциальний взвод товаріща Сталина, — крикнул «старший майор Думенко и снял чеку с ребристой гранаты. — Пароль «Волга-Волга»!

— Мать родная, — сказал энкаведист из будки. — Проходітє. Он открыл железные ворота. «Первая фортуна», — подумал Дмитрий. И тут началась бешеная стрельба со стороны вероятного аэродрома. «Остап», — еще раз подумал Дмитрий. Больше ничего такого не думал. Заревела сирена, во дворе поднялся переполох, нервно пересекались полосы прожекторного света.

— Бегом в бункер! — крикнул Дмитрий. Навстречу им из бетонной ниши, где был вход в бункер, выбежал подполковник НКВД, за ним десяток офицеров с автоматами.

— Дівєрсія! — крикнул им Думенко. — Мы — на усиление охраны товаріща Сталина.

— По чьєму пріказу? — верескнув подполковник.

— По лічному пріказу товаріща Сталина, — рявкнул Думенко. — Вражескіє парашутісти захватілі казармы, ідьот жестокая резня. Товарищ Сталин вызвал нас с сєкрєтного рєзєрва. Што делать, товарищ подполковнік? — придуривался далее «старший майор Думенко.

— Да что хотітє, блядь, у меня сын в казармє!

Офицеры-энкаведисты разбежались. Украинские диверсанты ворвались в бункер. На лифте опустились вниз. Капитан-энкаведист, поддерживаемый люфами парабелумів под ребра, охотно показывал дорогу. По коридору пристрелили нескольких вооруженных офицеров. В кабинет товаріща Сталина первым ворвался не хорунжий Левицький не старший майор Думенко, а вестовой Сенчук Микола, хлопець з галицького села, который слова не знал по-русски и даже не умел командовать генеральному секретарю ЦК ВКП(б) и председателю совета министров СССР тов. Сталину И.В., чтобы тот поднял руки вверх.

Дмитрий подскочил к Сталину и надел на его очень белые руки новенькие кандалы итальянского производства.

— Думенко, говори ему на чістєйшєм руском язике, пусть даст команду всем своим башибузукам не стрелять, мы полетим в увлекательное воздушное путешествие. Говори, пусть звонит своим «кольцам защіти», чтобы пропустили самолет, мол сам будет лететь.

Думенко долго говорил Сталину, который находился в состоянии полной прострации, ничего не понимал.

— Бесполезно, — сказал вестовой Сенчук, — он без памяти.

— И я убью его! — верескнув Дмитрий и с размаху впхав в рот Сталина люфу парабеллума, при этом выбил ему передние зубы и разбил до крови губы.

Сталин пришел в себя. Он снял телефонную рурку и сказал тихо: — Генерала Судоплатова! Срочно! Слушайтє меня вніматєльно…

До аэродрома шли наїжачені люфами, как огромный еж, внутри, подпертый порабелумами со всех сторон, шел пьяный — Дмитрий позволил ему выпить два стакана коньяка, смешанного с грузинским вином, — Сталин.

Остап с бойцами ждал у четырехмоторного «Ту-95