Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2

— Конечно, на земле такое сделать сложнее, — пояснил Устинов. — Грузоподъёмность и колёсных и гусеничных машин несравнима с кораблём, опять же, рельеф местности, тряска... Но если конструкторы сумеют эти проблемы решить, мы получим надёжный зонтик над наступающими войсками. Вторым этапом можно включить в общий контур управления и войсковые зенитно-ракетные комплексы. Учитывая превосходство НАТО в авиации, такой сухопутный комплекс будет совсем не лишним. К тому же при разработке намечается значительная унификация по системам между флотом и сухопутными войсками.

Перспектива унификации Хрущёва убедила. Отдельным постановлением ЦК и Совмина тульскому КБ Приборостроения была поручена разработка 6-ствольной 30-миллиметровой пушки ГШ-6-30 для использования в составе перспективного зенитно-артиллерийского комплекса. За образец башенной компоновки был взят на тот момент ещё не разработанный итальянский ЗАК «Myriad» фирмы «OTO-Melara» (http://www.dogswar.ru/artilleriia/zenitnye-kompleksy/1204-zenitnyi-artilleriis.html)

Запомнив, как удачно «сыграла» при принятии решения предполагаемая унификация, Николай Герасимович пошёл дальше. После успешных стрельб крейсера «Сталинград», он собрал у себя ключевых разработчиков ракет для авиации, флота, сухопутных войск и ПВО страны, и предложил им устроить совместный показ своих текущих и перспективных разработок.

— Что, товарищ Хрущёв приедет? — поинтересовался Пётр Дмитриевич Грушин.

— Может и приедет, но показ я организую не для него, а для вас, — ответил Кузнецов. — Я хочу, чтобы каждый из вас показал свои наработки и посмотрел разработки коллег. Затем вы вместе всё обсудите, и, возможно, сумеете использовать у себя то, что подсмотрели у других.

Закрытый показ организовали в Лётно-исследовательском институте в Жуковском. Получился настоящий авиасалон, только секретный, и с «ракетным уклоном».

В начале показа Николай Герасимович Кузнецов попросил всех подойти к трофейной американской ракете «Сайдвиндер», которую тоже привезли на выставку.

— Смотрите, товарищи, — обратился адмирал ко всем присутствующим. — Американцы взяли двигатель от неуправляемой ракеты, которая производится массово, приделали новую боевую часть, крылья и головку самонаведения, и получилась очень дешёвая и удачная ракета для ближнего воздушного боя. Вот почему мы так не можем?

— Я призываю вас всех внимательно ознакомиться с представленными здесь образцами, и хорошенько подумать, какие технические решения из увиденного в изделиях ваших коллег вы могли бы использовать в ваших собственных разработках. Чтобы у вас не возникало инстинктивного неприятия заимствованных решений, я договорился с Председателем Совета Министров товарищем Косыгиным о премировании тех разработчиков, которые используют в своих изделиях унифицированные компоненты. Причём такая же премия будет выплачиваться и автору того удачного узла или компонента, чью разработку использовали как заимствованную. Модификация под размеры и нагрузки целевого изделия, безусловно, допускается.

Такой подход дал достаточно неожиданные результаты.

Пётр Дмитриевич Грушин, осмотрев противокорабельную ракету П-6 конструкции Челомея, модифицировал свою В758, оснастив её вместо съёмных складывающимися крыльями и рулями. Это позволило заметно сократить время подачи ракеты на пусковую. Также он улучшил режим стрельбы по наземным и надводным целям, разработав ударную модификацию ракеты В758Т с телевизионным наведением на конечном нисходящем участке траектории. Ретранслятором сигнала служил корабельный вертолёт.

После того, как двигатель ракеты отключался, у неё сбрасывался конус генератора скачков уплотнения, открывая линзу объектива телевизионной системы наведения. Недостатки у такой концепции тоже были — канал управления приходилось защищать от помех скачкообразным изменением частоты. Мощность боевой части массой 136 килограммов военные объявили недостаточной, хотя американских «коллег» такая БЧ устраивала. У американцев тоже была противокорабельная модификация RIM-8H. Пришлось предусмотреть вариант В758ТС с ядерной БЧ на 5 килотонн. (АИ)

Наиболее продуманную линию развития своей 9М38 представил Лев Вениаминович Люльев. В его КБ уже шли испытания «дальнобойной» модификации 9М38РД на дальность 120 километров, с твердотопливным ускорителем конструкции Ивана Ивановича Картукова в качестве первой ступени. Одновременно НИИ-17 разрабатывал полуактивную радиолокационную головку самонаведения.

Это немедленно привлекло к ракете Люльева внимание разработчиков авиационного вооружения. Дмитрий Людвигович Томашевич предложил использовать удачную ракету Люльева для создания на её основе семейства ударных ракет класса «воздух-поверхность» — лёгкой ПКР, противорадиолокационной ракеты, и ракеты для поражения наземных целей, с телевизионной и лазерной системами наведения. (Расширенный аналог AGM-78 «Standart-ARM»). Договор между КБ-1 и ОКБ-8 на совместную разработку был заключён уже через несколько дней после показа, а через месяц вышло и Постановление ЦК и Совета Министров о разработке предложенного Томашевичем семейства ракет.

Сам адмирал Кузнецов обратил внимание, что калибр люльевской ракеты — 400 мм, совпадает с калибром противолодочных торпед, и спросил:

— Товарищи, а мы не сможем из двигателя ракеты товарища Люльева и 400-миллиметровой самонаводящейся торпеды сделать противолодочную ракету?

— Это зависит от массы торпеды и требуемой дальности, — ответил Люльев. — На 25 километров торпеду этим двигателем точно не забросить. Но можно попробовать добавить дополнительный ускоритель... Считать надо.

— Нужно от 10 до 40 километров, — ответил Кузнецов.

— Тогда нужна более мощная ракета, — сказал Люльев. — Не стоит вешать все задачи на одного ишака, даже если он получился относительно удачным. Вам ведь надо, чтобы ваша перспективная ПЛУР в нашу вертикальную пусковую вместе со своим контейнером влезла. Так она влезет, мы пусковую с запасом проектировали, чтобы лет через 10 можно было и у нашей крошки калибр увеличить. Тогда, если радиометристы нам радар наведения сделают, наши крейсеры и эсминцы смогут не только самолёты и ПКР, но и подлетающие боевые блоки, и спутники с орбиты сбивать.

Что-что, а генеральную линию развития «Иджиса» Лев Вениаминович по предоставленным ИАЦ материалам изучил достаточно подробно.

— Ну, ты размахнулся, Лев Вениаминович, — скептически усмехнулся Грушин.

Он как раз в это время работал над первой советской противоракетой В-1000, и очень хорошо представлял себе, какой сложности задачи предстоит решать при создании работоспособной системы ПРО. Однако Пётр Дмитриевич ещё не знал, что разговаривает с будущим коллегой по разработке ПРО и создателем целого семейства противоракет.