Кевин Кроссли-Холланд - Костяной браслет

— Очень они справедливые, эти мошки, — сказал Эдвин, стараясь подбодрить приунывшую компанию.

— Это еще почему? — спросила Одиндиса.

— Мужчины им нравятся не меньше женщин, а викинги — не меньше англичан. Даже дети им по душе!

— А я больше всех, — пожаловалась Брита.

— Я ничего не имею против врагов, которых вижу, — проворчал Оттар. — Но мне все кажется, будто за нами следят.

Все замерли, и Сольвейг почувствовала, что Брита вжалась в нее всем телом.

Проводник приложил ладонь к уху и зажмурился.

— Это возможно, — наконец промолвил он.

— Медведи? — предположил Оттар.

Михран покачал головой.

— Печенеги! — раздалось сразу несколько голосов.

— Но король Ярослав сказал, что они собирают войска вверх по течению! — возразил шкипер.

— Так и есть, — отозвался Михран. — Но печенеги повсюду. — Он оглядел команду и сказал: — Вам ничего не грозит. В темноте вы в безопасности.

— Почему? — спросил Бруни.

— Печенеги — лучники, в темноте они ничего не видят. — И тут Михран рассказал им историю: — Когда король Святослав оказался у этих порогов, его уже поджидали печенеги. Они всего его утыкали стрелами. Он стал похож на ежа. Печенеги отрубили королю Святославу голову. Своими острыми ножами они сбрили его бороду и все волосы…

Брита, дрожа, крепче прижалась к Сольвейг.

— И потом, — голос Михрана дрожал от отвращения, — эти печенеги, дикие звери, сделали чашу из королевского черепа.

— Нет! — воскликнула Брита.

— Я знаю похожую историю, — заметил Бруни. — О кузнеце, который ковал для богов…

— Не сейчас, Бруни, — остановил его Слоти.

— Сегодня ночью мы в безопасности, — снова повторил Михран. — А завтра — это завтра.

— Брита, — приказала Одиндиса. — Бард! Отправляйтесь в трюм, вы, оба.

— Мы отчалили так рано, — сказал Михран. — Может, наша лодка первая в этом году. Я думал, что мы прибыли сюда раньше печенегов…

Он вздохнул и повел плечами, будто лучники были всего лишь еще одной досадной помехой, вроде промокшей одежды и мошкары.

— Завтра, — сказал он, — нас ожидает четвертый порог. Самый опасный.

— Как его называют? — поинтересовался Бруни.

— Ох! По-разному. Вечнобурлящий. Непроходимый.

— Но если он непроходим… — начал было Бруни.

Михран его оборвал:

— Мы пойдем волоком. Как и раньше.

До этой секунды все были беспокойны. Сейчас они еще и упали духом. Бергдис грызла увядший пастернак. У Бруни болели коренные зубы. Брита повздорила с Бардом, и Одиндиса дала взбучку им обоим.

Сольвейг оставалась неколебимой. Она должна была добраться до Миклагарда. Но все же ее терзал страх. А вдруг они не смогут пройти через все пороги? А вдруг их убьют печенеги?

— То же, что и раньше, — успокаивал всех Михран. — Валики. Люди, которые помогут нам. Увидите.

Сольвейг решила, что здешние волочане были похожи на вудвосов — людей, которые так долго жили в лесной глуши, что стали больше похожи на диких двуногих зверей. У них были длинные волосы, длинные бороды, даже длинные брови! Одеты они были в такие грязные и рваные лохмотья, что девушка покраснела и отвернулась.

Тем не менее эти дикари были столь же услужливы, как люди Трувора. Они рассказали Михрану, что в этом году еще не видели печенегов, но при этом Сольвейг заметила, что некоторые из них, не занятые осмотром обшарпанной лодки, пристально вглядывались в темную чащу, что подступала со всех сторон.

Пока они тянули лодку вдоль берега, Сольвейг вгляделась в просвет между деревьями и увидела, как крутятся и хлещут по камням водопады.

— Что там? — крикнула она. — Внизу!

— Где? — взвизгнула Брита.

— Вот там, куда я показываю. На той скале.

— А!.. Ты про птицу?

— Брита! — хрипло закричала Одиндиса. — Гляди под ноги!

Слоти сердито посмотрел на дочь.

— Все временами ошибаются, — отчитывал он ее. — Но лишь глупцы не учатся на своих ошибках. Ты ведь не хочешь снова упасть, правда?

Но вскоре дикари объявили привал, и все смогли посмотреть туда, куда показывала Сольвейг. На скалах сидели две огромные белые птицы с длинными загнутыми клювами, с которых свисали громадные мешки.

— Туда они складывают рыбу, которую поймают, — объяснил Михран.

— Они похожи… — начал Бард. — Ну, не могу объяснить. — И засмеялся.

— На скоморохов, — с улыбкой продолжил за него проводник.

Река оскалила серые устрашающие клыки. Она била в свои бубны, металась и пенилась под их стопами, но дикари шли уверенно и поддерживали лодку крепкими плечами.

Шаг за шагом Оттар со спутниками волокли лодку вперед, и потихоньку бодрость духа возвращалась к ним. До заката они уже перешли Непроходимый.

— Невозможный, Непроходимый! — воскликнул Рыжий Оттар. — Ну а я Нетерпеливый! Давайте поднажмем на рассвете и поскорей расправимся с этими порогами.

— С порогами и печенегами, — добавил Бруни, внимательно оглядываясь не в первый раз за день.

— Судно даст течь, если мы не вымочим его, — предостерег его Торстен.

— Сколько воды протечет, столько мы и выльем за борт, — ответил Оттар. — Нам нужна будет только пара гребцов, остальные могут вычерпывать.

Кормчий сдвинул брови:

— Корабль — это живое существо. Ему нужно утолить жажду.

— Что?! Он будет пить, а мы — сидеть сложа руки и ждать, пока нас подстрелят?

Поначалу корабль веселыми прыжками мчался вниз по течению. Слоти с Синеусом затянули хвалебную песнь, а вода фыркала и резвилась под килем. Путники быстро приближались к следующим порогам.

— Два порога, — сообщил им Михран. — Вместе их называют Белая волна. За ними идет Водяной пузырь…

— Что это? — спросила Сольвейг.

— Озеро. А потом еще пара. Бурлящий и… некоторые путники называют его Кипящий или Смеющийся.

К тому времени, как к судну привязали канаты, оно уже отяжелело от воды, как и предсказывал Торстен. Поэтому, пока Бард и Брита сновали вокруг, собирая охапки сухих листьев и хвороста, а Бергдис с Эдит разожгли на берегу костер, остальным пришлось вычерпывать воду из трюма, где она доходила им чуть ли не до пояса.

— Я знаю, — сообщил Рыжий Оттар своим изможденным товарищам, — сегодня от вас не дождешься благодарности, но завтра ночью вы еще скажете мне спасибо. Завтра к ночи мы уже оставим позади эти проклятые пороги… и преследователей. Невидимых преследователей.

— И тогда Синеус исполнит в вашу честь хвалебную песнь, — пообещал Эдвин.

Рыжий Оттар хитро поглядел на англичанина:

— Я надеюсь, что сделает он это нам в подарок.

— Последний порог называется Строк, — объявил Михран.

Он поднял ветку и прочертил на земле несколько линий, словно собирался считать по палочкам.

— Похоже на расчесанные волосы, — заметила Брита. — После того, как их распутают.