Марина Линник - Реинкарнация

В одном будущая королева точно была права: она была совершенно другая. Анна не обладала грацией, миниатюрностью или изяществом, присущим дамам английского двора. Она была довольно-таки высокого роста и несколько худощава, но при этом хорошо сложена. Однако увидеть красоту ее фигуры под нелепым платьем грубого немецкого кроя было трудно. Роскошные золотистые волосы принцессы, отливавшие бронзой, были туго заплетены в косы и уложены в виде короны на голове. Увидев входившую в залу принцессу, собравшиеся, чтобы выразить свое почтение, придворные короля, губернатор и знатные горожане Кале были несколько обескуражены. Сама Анна находилась почти в полуобморочном состоянии от страха, сковавшего ее и полностью скрывшего истинную сущность этой прелестной девушки.

– Мы рады приветствовать вас, принцесса Анна, в Кале, – отвесив низкий поклон, нарушил общее молчание адмирал Саутгемптон. – Надеюсь, вам понравились ваши покои и вы хорошо отдохнули с дороги.

– Я есть рада здесь быть, спасибо, – несмелым голосом по-английски ответила Анна. – Комната есть хорошая. Я была отдохнуть хорошо.

Увидев удивление на лицах придворных, принцесса покраснела и в смущении опустила глаза.

– Граф Берг, прошу вас, – вполголоса произнесла она, – передайте адмиралу мою сердечную признательность за все, что он и другие для меня сделали. И извинитесь от моего имени за мой английский. Я сделаю все, чтобы в ближайшем будущем этот язык стал мне родным, а сама Англия вторым домом.

– Конечно, госпожа Анна, не переживайте, – кивнул головой старый советник и с достоинством перевел слова принцессы.

По зале пронесся одобрительный шепот, и гости радостно заулыбались. Многие понимали всю трудность положения принцессы и видели, с каким достоинством (достоинством истинной королевы, как отметили про себя некоторые гости) принцесса держится. Увидев, что напряженность перестала витать в воздухе, принцесса добродушно улыбнулась, и тут все заметили, как озорные огоньки заиграли в ее глазах, а на порозовевших щечках появились ямочки. Принцесса буквально преобразилась на глазах, превратившись почти в красавицу. «Этому алмазу нужна хорошая огранка и наилучшая оправа», – удивленный такой переменой, подумал адмирал Саутгемптон, внимательно рассматривая принцессу.

Остаток вечера прошел в атмосфере раскрепощенности и легкости для гостей, но, увы, не для Анны. Привыкшие к подобным увеселениям, придворные непринужденно болтали, шутили и смеялись. Анна, плохо знавшая язык, ничего не понимала и чувствовала себя не в своей тарелке, так как не могла участвовать в общей беседе. Казалось, о ее существовании вообще забыли: никто из присутствующих не обращался к ней (впоследствии Анна узнала, что по этикету она должна первая заговаривать со своими подданными), не бросил даже взгляда мельком. И только адмирал и сидящая напротив леди Лайл из вежливости, как показалось девушке, задали несколько вопросов. Но даже с этими людьми Анна была вынуждена, после нескольких попыток заговорить по-английски, общаться через графа Берга. В ходе этих расспросов выяснилось, что будущая королева Англии из всех умений овладела только способностью вышивать и вести домашнее хозяйство.

– Но, госпожа Анна, этого недостаточно, чтобы жить при дворе, – воскликнула с удивлением леди Лайл. – Будущая королева должна уметь очень многое. Наш король любит веселье, танцы, костюмированные праздники, театральные представления, женщ… карты, в конце концов.

Адмирал бросил суровый взгляд на леди Лайл, и та густо покраснела.

– Что есть карты? – Анна, плохо знавшая язык, так и не поняла, что дама едва не проговорилась о единственной серьезной слабости могущественного короля.

– О, это такая игра, которую очень любит король.

– Тогда я хотеть учиться, – с готовностью проговорила Анна, решившая обучиться всему тому, что нравится королю.

Граф Берг удовлетворенно кивнул. Принцесса Анна прислушалась к его советам. И хотя он сам не любил игру, но был прекрасно осведомлен, что король просиживал ночи напролет за картами, часто проигрывая приличные суммы.

– Если принцесса позволит, то я научу ее этой занятной игре, – слегка поклонившись собеседнице, вызвался адмирал Саутгемптон. – А леди Лайл, если вы, конечно, не будете против, напишет своей дочери, чтобы та помогла найти для вас учителей пения и танцев.

– Нет, нет, нет, – быстро проговорила принцесса. – Я не есть не хотеть… О граф Берг, – умоляюще сложа руку, прошептала Анна. – Скажите господам, что я очень хочу всему научиться. Мне будет интересно узнать, чем живет мой будущий муж и будущая родина. Поэтому я согласна с предложением адмирала Саутгемптона.

Граф Берг перевел слова Анны, и леди Лайл, а за ней и адмирал удовлетворенно закивали головами. Такая готовность принцессы (которую они вначале сочли едва ли не дурочкой) учиться, говорила о наличии ума и ясного понимания проблемы, заключавшейся в том, что девушка, несмотря на внешнюю привлекательность и даже богатый внутренний мир (что, кстати, мало интересовало короля), была явно не во вкусе Генриха. И старый вояка, и пожилая леди поняли это с первых минут знакомства с будущей королевой. «Если девица хваткая, она быстро всему научится. Вот только помогут ли ей эти знания покорить Генриха? Я почему-то думаю, что в любовных играх она совсем не опытна. Что скажет король? После стольких неудачных браков и любовных интрижек, трудно представить, что сейчас нужно Генриху. Но я полностью уверен в одном: простушек король не любит!» – размышлял адмирал, провожая взглядом принцессу, сославшуюся на усталость и изъявившую желание отправиться в свои покои. «Она определенно мила и очень добра, – в тот же вечер в письме, адресованном дочери леди Анне Бассет, поделилась новостями леди Лайл. – Принцесса Анна благородна и весьма хороша собой. Более того, она скромна и хорошо воспитана. Поверь, моя дорогая, прислуживать ей будет очень приятно. Единственный минус принцессы заключается в том, что она слишком наивна и совершенно ничего не понимает в дворцовых интригах. Молю Бога, чтобы у нее хватило ума не вмешиваться ни во что. Иначе беды не оберешься… Я еще совсем не знаю принцессу, но мне почему-то уже жаль девочку. О моя дорогая, тебе же известно мое чутье. Леди Джейн может подтвердить, что я не раз предсказывала события… Помнишь, я заклинала ее, умоляя, чтобы она не отпускала мужа на охоту? Так вот, он тогда упал с лошади и сильно повредил колено. После этой поездки граф лежал в постели больше месяца. Он и посейчас хромает… О чем это я? Ах, да… Так вот: мое чутье подсказывает, что немало горя и бед падет на голову этой бедной немецкой принцессы из-за ее неопытности и неосведомленности. Помяни мое слово…»