Марина Линник - Реинкарнация

– Эх, Томас, Томас, вы постарели. И хотя я тоже не молод и не так ловок, как раньше, я все-таки еще могу мечтать… Хорошо, что предлагают немцы? Каков их план?

– Они собираются отправиться по суше до Кале, Ваше Величество.

– А если император Карл будет против этого?

– Не думаю, милорд. По имеющимся у меня сведениям, император уже дал письменное согласие герцогу Вильгельму, где говорится, что он не будет препятствовать приезду принцессы Анны в Кале. Более того, он намеревается предоставить охрану на непредвиденный случай.

– Что ж, – разочарованно буркнул Генрих, чьи мечты в одночасье рухнули, – если император столь любезен, то не будем пренебрегать его милостью… Да, кстати, герцог уже подписал договор о союзе между нашими странами? Вы утверждали, что как только брачный контракт будет подписан, он тотчас же подпишет соответствующие бумаги. Что вы молчите, господин Кромвель?

– Ваше Величество, герцог пока не подписал договор. Дело в том, что…

– Почему он медлит? – прервал Томаса король. – Я и так сделал для него слишком много. Оказал честь его семье, выказав желание сочетаться браком с его сестрой, да и к тому же не потребовал за ней приданого. Разве этот шаг не доказывает наше доброе расположение к нему и его народу?

– Конечно, милорд, вы правы. Но герцог решительно настаивает, чтобы соглашение между нашими странами было подписано только после заключения брачного союза с его сестрой Анной.

– Нет, каков наглец, – в сердцах вскричал Генрих. – Если бы не реальная угроза со стороны Испании и Франции и их объединенные флотилии, которые со дня на день могут появиться у наших берегов, я был бы не прочь преподать урок этому зарвавшемуся гусю.

Король с трудом поднялся и медленно прошелся по комнате, погрузившись в тягостные раздумья. Злейшие враги Англии, за долгое время его правления уже не раз вероломно предававшие Генриха, совместно вынашивали новый план. Им явно не терпится отобрать завоеванные Англией земли и восстановить католическую власть на всей ее территории. Папа Римский так и не смог смириться с вероотступничеством Генриха и церковной реформой, проводимой в его государстве, и всяческими способами пытается вернуть английские земли в сферу своего влияния. Папа в очередной раз отлучил короля от церкви и тайно подговаривает своих приверженцев объединиться и совершить нападение на владения еретика. К тому же приходится подавлять частые восстания недовольных шотландских баронов, не желающих подчиняться и принимать законы Англии. Да, Кромвель прав: им необходим такой сильный соратник, как Шмалькальденский союз. А значит, придется полностью подчиниться желанию герцога Вильгельма Клевского. Пока подчиниться…

– Хорошо, господин Кромвель, – наконец промолвил Генрих. – Если герцог на этом настаивает, так тому и быть. А вы уверены, что члены союза поддержат нас в случае опасности?

– В этом нет сомнений, Ваше Величество, – невозмутимо ответил Томас Кромвель, – я в этом полностью уверен.

– А вы так же уверены в том, что принцесса Анна обладает всеми теми достоинствами, которые изобразил Гольбейн?

– Безусловно, ее красоту и добрый нрав хвалят все, кто имел возможность видеть принцессу Анну и иметь удовольствие общаться с ней. Ваше Величество сделали хороший выбор. Англия в лице принцессы обретет достойную королеву, – отвесив легкий поклон, произнес советник.

Генрих самодовольно улыбнулся. Похвала советника была приятна. Король действительно долго искал подходящую невесту, и вот теперь он женится не только в угоду политике, а еще и по велению сердца, в котором после долгих дней одиночества вновь вспыхнуло пламя любви и надежда, что он наконец-то обретет долгожданное счастье. У него будет не только боготворимая возлюбленная, но и наследник, о котором Генрих мечтал больше всего на свете. Черные дни останутся позади, а впереди – только радость и веселье. Воодушевленный радужными мечтами о предстоящем браке, король совершенно забыл о Кромвеле, замершем у рабочего стола Генриха в ожидании дальнейших распоряжений. Но в отличие от короля, мечтавшего о светлом будущем, Кромвель предчувствовал бурю, которая, возможно, будет стоить ему головы. Ведь ни одному человеку (за исключением придворных герцога Клевского) так и не удалось увидеть лица будущей королевы Англии. Но все эти сомнения меркли перед выгодными перспективами, которые этот брак сулил лично Кромвелю. Реформы реформами, но благодарность лондонского торгового люда, получающего после подписания соглашения о союзе большой новый рынок сбыта, уже увесистым грузом лежала в сундуке советника. Ради такой суммы можно было и рискнуть.

– Вы еще здесь, господин Кромвель? – спросил Генрих, прервав нерадостные думы пребывавшего в сомнениях Томаса.

– Я жду ваших распоряжений, милорд, – произнес Кромвель, сосредоточившись на делах короля.

– После, Томас, все после. Распорядитесь, чтобы герцог Саффолк тотчас мне сообщил, когда принцесса ступит на английскую землю. Да, и еще, завтра я хочу собрать Совет, чтобы обсудить мою предстоящую свадьбу. Я в нетерпении, Томас, и волнуюсь, как незрелый мальчишка. И это в моем-то возрасте! Но годы берут свое, как это ни печально. Иногда я начинаю сомневаться: смогу ли я еще полюбить? Очарует ли меня прелестница? Сможем ли мы в любовном порыве вознестись в рай наслаждений, наполнив наши тела сладкой истомой?

– Ваше Величество, вы преувеличиваете, когда говорите о возрасте, – слегка улыбнувшись, возразил Кромвель. – Вы еще достаточно молоды и полны сил.

– Да полно, Томас. Раньше я мог без устали гнать коня по полям и лесам, предаваясь любимому развлечению – охоте, или сражаться, не зная страха, на поле брани. Никому не удавалось победить меня в поединке… А сейчас? Бесконечная ноющая боль в ноге сводит меня с ума. Но любовь вылечит мой недуг. Смотри-ка, я снова готов к новым подвигам: мысли о моей возлюбленной притупляют боль, а желание жжет мою плоть, отвлекая от нее… Поторопите их, Томас. Англия вновь должна увидеть своего короля счастливым.

– Я сделаю все, что пожелает мой король, Ваше Величество… – учтиво поклонился в ответ Кромвель и, испросив дозволения, вышел из кабинета, терзаемый дурными предчувствиями.

И, увы, они не обманули этого умного и чрезвычайно проницательного человека. Темные тучи, сулившие большие несчастья не только советнику Генриха VIII, но и всем тем, кто по его воле стали марионетками в политической игре, уже начали сгущаться над горизонтом, и изменить что-либо было уже не под силу никому. И хотя бытует мнение, что человек – творец своей судьбы, но в какие-то моменты спорить с неизбежностью бесполезно. Колесо фортуны крутится быстрее мельничного, и тот, кто еще вчера был наверху, завтра может упасть в разверзнутую бездну…