Ральф Питерс - Красная Армия

В оптике он увидел совсем другую картину. Большинство гражданских, будучи застигнутыми боем, упали в высокую траву. Но Безарин заметил, как целая группа беженцев дергается и падает в неестественных позах. Кто-то намеренно расстреливал их.

— Товарищ командир, цель!

Безарин увидел танк. Он рванулся вниз, словно чтобы защитить уцелевших, длинное орудие выстрелило над распростертыми в траве телами. Он был похож на разъяренную, загнанную в угол львицу. Безарин понимал командира этого танка, даже сопереживал ему. Маневр был дерзким и самоубийственным. Безарин навел на танк дальномер.

Гарнитура разрывалась от беспорядочного потока вызовов. Безарин проигнорировал их и выстрелил в храбрый одинокий танк противника. Два других танка почти одновременно выстрелили в него, и тот взорвался. Раненые члены экипажа сгорели заживо вместе с ним.

Уцелевшая техника противника отступала назад к далекому лесу, преодолевая этот путь под огнем самоходок Безарина. Стрельба из танковых орудий очень быстро стихла. Бой был скоротечным, и Безарин считал это самым важным показателем. Они уничтожили противника у шоссе менее, чем за минуту. Он осмотрел горизонт в поисках новых целей. Но вся техника противника, которую он видел, либо стояла, не подавая признаков жизни, и либо дымилась, коптя небо, либо горела. Безарин увидел, как одиночный гражданский встал и побежал вверх по склону, но дернулся и упал, будучи настигнутым автоматной очередью. Безарин смотрел на это, словно в кино. Затем взял себя в руки.

— Прекратить огонь! Прекратить огонь! — Закричал он в микрофон. — Лично пристрелю того, кто еще раз откроет огонь по гражданским!

Он поднял крышку люка и выбрался из башни на открытый воздух, встретивший его удушливым черным дымом. Сначала Безарин подумал, что танк горит, что в них попали, а он даже не заметил этого. Затем увидел настоящий источник дыма. Рядом с танком горел автомобиль. Тепло обжигало щеки Безарина. Борт его и без того побитого танка покрылся копотью.

Продолжавшаяся стрельба из автоматов насторожила Безарина. Не было в кого стрелять. И доносилось слишком много криков и панических воплей.

Он спрыгнул назад в башню и приказал механику выбраться из огня и дыма. Затем вызвал по рации всех своих подчиненных и приказал взять своих людей под контроль и немедленно прекратить стрельбу. В ярости он сдернул шлем и выхватил табельный пистолет. Затем выбрался из башни, спрыгнул с крыши танка и побежал в направлении, откуда раздавались самые громкие крики.

Бесчисленные машины горели либо были разбиты в отчаянной попытке сбежать. Там, где видимость среди остатков рассеивающегося дыма была относительно ясной, он видел мертвых и тяжело раненых водителей и пассажиров, которые лежали на рулях или вывалились из открытых дверей. Множество мертвых людей валялись на дороге, некоторые из них были раздавлены. Цветастая юбка на полной женщине средних лет металась на ветру, задираясь на спину, обнажая раскинутые ноги.

За следующим клубом дыма, Безарин с удивлением заметил нескольких мотострелков и девушку. Они сорвали с нее юбку и трусы, оставив только свитер, и издевались, с криками толкая ее от одного к другому. Смертельно перепуганная девушка кричала, а его солдаты смеялись. Наверное, она была красивой, но сейчас страх превратил ее лицо в отвратительную, перекошенную ужасом маску. Ее глаза напоминали глаза смертельно раненого животного, в которых все еще читалось отчаянное желание жить.

Девушка что-то закричала на немецком, один из солдат схватил ее за свитер, разорвав его, когда она попыталась вырваться.

Безарин выстрелил в землю почти под ноги солдату, который держал девушку.

Мотострелки разом обернулись, один даже вскинул автомат. Как только они узнали в нем офицера, они вытянулись и отпрянули от девушки, как будто то, что они и она оказались в одном месте, было чистой случайностью. Солдат, вскинувший оружие, быстро опустил его.

— Свиньи, — рявкнул на них Безарин. — Дерьмоеды, свиное отродье. Вы что, еж вашу мать, делаете?!

Никто из них не ответил. Безарин матерился про себя, злясь на то, что не мог найти нужных слов, чтобы выразить свое отношение к произошедшему. Это взбесило его еще больше. Он чуть не пустился в банальности о долге, чести и моральном облике советского солдата. Но произошедшее казалось ему слишком бесчеловечным и страшным для фраз, годившихся разве что для политзанятий.

Безарин с отвращением покачал головой.

— Вернуться в машины. Бегом!

Солдаты беспрекословно подчинились. Безарин посмотрел им вслед, держа оружие наизготовку. Сейчас он не мог в полной мере доверять незнакомым людям.

Но… Они были его солдатами. Они воевали вместе, и, несомненно, продолжат, пока война не закончиться для кого-то из них.

Безарин повернулся к девушке, смутившись оттого, что из-за этих придурков видит ее почти голой. Он старался смотреть только на ее лицо, которое было красным, а выражение находилось где-то за пределами нормального. Она судорожно пыталась отползти к разбитой машине, словно ожидала, что Безарин продолжит издеваться над ней.

— Иди, — сказал Безарин. — Беги отсюда. Ваши люди там. — Он указал, жалея, что не мог говорить с ней на ее языке.

— Иди! — Рявкнул он. Он не знал, что делать. Все еще слышались стрельба и крики, и он не сомневался, что демонстрация того, что действительно представляют из себя его солдаты, еще не окончена. Ему хотелось уйти отсюда, подальше от этой потерянной девушки. Но боялся бросить ее одну.

Девушка абсолютно не к месту попыталась прикрыть себя, стягивая вниз порванный свитер. Безарин смотрел на нее, понимая, как она боится. Но не мог тратить на нее время. Он схватил ее за плечо и потащил за собой так резко, что она не могла сопротивляться. Он подтащил ее к краю дороги, с той стороны, где находилась высота, где она могла найти кого-то, кто смог бы о ней позаботиться. Там он столкнулся с еще одним ужасом, увидев множество тел, лежавших в водоотводной канаве у обочины и беспорядочно устилавших весь склон дорожной насыпи.

— Иди же, — сказал Безарин, показывая направление пистолетом. Несмотря на остатки дымовой завесы, видимость была отличной, и он снова забеспокоился о том, что их может атаковать авиация противника. И знал, что нужно собрать свои силы и снова начать движение.

Он толкнул девушку в сторону высоты, куда ушли силы противника. Она посмотрела на него со страхом и растерянностью. Он толкнул ее еще раз.

Девушка, наконец, либо поняла его, либо просто подчинилась, восприняв его желание, как собственное. Она пошла, ища путь среди трупов. Когда она наступила на одно из тел, оно дернулось, и Безарин вдруг подумал, что и в колонне и на поле было много раненых. Но сейчас он не мог ничего для них сделать, у него просто не было средств, и у него была задача, которую он должен был выполнить. Он попытался абстрагироваться от заполонившего ум зрелища.