Гилберт Честертон - Золотая коллекция классического детектива (сборник)

Голос начальника, заговоривший в Валантэне, подействовал на всех, как звук охотничьего рожка на собак. Все тут же бросились исполнять его поручения. Доктор Симон направился прямиком в арсенал и вызвал Ивана, частного сыщика на службе у сыщика официального. Галлоуэй прошел в гостиную и поведал леди страшную новость достаточно тактично, так что, когда компания вновь была в сборе, всех уже успели привести в чувство. Тем временем добрый священник и добрый безбожник молча и неподвижно стояли в лунном свете над головой и телом мертвеца, словно статуи, олицетворяющие два различных взгляда на смерть.

Иван, надежный человек со шрамом и усами, вылетел из дома, как пушечное ядро, и бросился через лужайку, как верный пес, к хозяину. Лицо его так и сияло от того, что детективная история разыгралась прямо у них в доме. То нетерпение, с которым он попросил у хозяина разрешения осмотреть труп, могло даже показаться неприятным.

– Да, смотрите, если хотите, – сказал Валантэн, – только недолго. Нужно занести его в дом и заняться делом.

Иван поднял голову и чуть не выронил ее.

– О Боже, – задохнулся он, – это же… Нет, не он. Не может быть. Вы знаете, кто это, сударь?

– Нет, – безразлично произнес Валантэн. – Берите его под руки.

Вдвоем они занесли труп в дом и положили на диван, после чего направились в гостиную.

Сыщик занял место за письменным столом. Он был спокоен, даже умиротворен, только взгляд у него сделался стальным, как у судьи. Он стал что-то быстро писать на бумаге, потом, не поднимая глаз, коротко спросил:

– Все здесь?

– Нет мистера Брейна, – сказала герцогиня Мон Сен Мишель, посмотрев по сторонам.

– Да, – хриплым голосом резко добавил лорд Галлоуэй. – Мистера Нила О’Брайена, я вижу, тоже нет. Я видел этого господина в саду, когда труп был еще теплым.

– Иван, – сказал сыщик, – сходите за майором О’Брайеном и мистером Брейном. Мистер Брейн, должно быть, в столовой докуривает сигару, а майор О’Брайен, скорее всего, в оранжерее, ходит туда-сюда. Если нет – поищите его.

Преданный слуга бросился из комнаты, и, прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться или сказать хоть слово, Валантэн продолжил с той же военной четкостью и сухостью:

– Все собравшиеся знают, что в саду обнаружен труп с отрубленной головой. Доктор Симон, вы осматривали тело. Как вы считаете, нужно ли обладать большой силой, чтобы так перерезать горло? Или достаточно иметь очень острый нож?

– Я бы сказал, что ножом так голову не отрежешь, – ответил бледный доктор.

– Можете ли вы предположить, – продолжил Валантэн, – каким инструментом это можно сделать?

– Честно говоря, не могу, – сказал доктор, мученически складывая брови. – Шею перерезать очень непросто, даже если орудовать слишком грубо, а там абсолютно ровный разрез. Современным оружием такого и не сделаешь. Тут понадобился бы боевой топор или топор палача… Может, двуручный меч.

– Боже мой! – истерично вскричала герцогиня. – Но откуда тут взяться двуручным мечам и боевым топорам?

Валантэн все так же не поднимал глаз от письма.

– Скажите, – сказал он, продолжая торопливо писать. – Можно ли это сделать длинной французской кавалерийской саблей?

В дверь тихо постучали, и этот негромкий звук каким-то образом заставил всех похолодеть от ужаса, как стук в «Макбете». В наступившей гробовой тишине доктор Симон сумел выдавить из себя:

– Саблей… да, думаю, можно.

– Спасибо, – сказал Валантэн. – Входите, Иван.

Надежный Иван открыл дверь и впустил майора О’Брайена, который в конце концов отыскался в саду.

Ирландский офицер остановился у порога и обвел несколько растерянным взглядом собравшихся.

– Зачем я вам понадобился?! – довольно дерзко воскликнул он.

– Прошу вас, присядьте, – голосом спокойным и вежливым произнес Валантэн. – А почему вы без сабли? Где она?

– В библиотеке оставил, на столе, – волнение заметно усилило грубоватый акцент ирландца. – Мешала она мне, вот я и…

– Иван, – перебил его Валантэн, – сходите, пожалуйста, в библиотеку и принесите саблю майора. – Когда слуга исчез, он снова обратился к военному: – Лорд Галлоуэй утверждает, что видел, как вы уходили из сада, перед тем как обнаружил труп. Что вы делали в саду?

Майор плюхнулся на стул.

– Оу! – воскликнул он совсем уж по-ирландски. – На луну глядел, матушкой-природой любовался.

Слова его растаяли в тяжелой тишине, которая вновь оборвалась жутким стуком. Опять появился Иван с пустыми ножнами в руках.

– Вот. Все, что нашел, – сказал он.

– Положите на стол, – приказал Валантэн, не поднимая глаз.

И снова в комнате наступила мертвая тишина, подобная той безбрежной мертвой тишине, которая окружает преступника на скамье подсудимых во время вынесения приговора. Слабые восклицания герцогини давно стихли. Безудержная ненависть лорда Галлоуэя была удовлетворена и даже начала остывать. Раздавшийся голос стал для всех неожиданностью.

– Я могу вам сказать, – громко заговорила леди Маргарет тем чистым дрожащим голосом, которым храбрые женщины разговаривают перед людьми, – что делал в саду мистер О’Брайен, потому что сам он ничего не скажет. Мистер О’Брайен делал мне предложение. Я отказала. Я сказала ему, что по семейным обстоятельствам не могу ему ответить ничем, кроме уважения. Его это немного рассердило, кажется, до уважения моего ему не было дела. Интересно, – добавила она со слабой улыбкой, – так ли безразлично оно ему сейчас? Я готова подтвердить где угодно, что он этого не делал.

Лорд Галлоуэй придвинулся к дочери и стал увещевать ее голосом, который, должно быть, представлялся ему шепотом.

– Замолчи, Мэгги, – громогласно зашипел он. – Зачем тебе защищать его? Где его сабля? Где его чертова кавалерийская…

Он не договорил, потому что вдруг увидел взгляд, которым посмотрела на него дочь. Тот огненный взгляд, который словно магнит приковал к себе внимание всех присутствующих.

– Старый дурак! – вполголоса произнесла она тоном, лишенным всякого намека на почтительность. – Что вы хотите доказать? Вы что не поняли? Этот человек не мог этого совершить, когда был рядом со мной. Даже если он виновен, мы ведь были рядом. Если он убил того человека в саду, я, по-вашему, могла этого не заметить?… Я, по-вашему, могла об этом не знать? Вы настолько ненавидите Нила, что готовы собственную дочь…

Леди Галлоуэй вскрикнула. Все остальные с замиранием сердца вдруг ощутили, что перед ними приоткрылась завеса, скрывающая дьявольские хитросплетения в скорбной судьбе двух любовников. Они увидели гордое бледное лицо шотландской аристократки и ее возлюбленного – ирландского проходимца так, словно это были лики на старинных портретах в заброшенном доме. Долгая тишина наполнилась смутными мыслями об убитых мужьях, отравленных кубках и коварных любовницах.