Маргарита Полякова - Острова капитана Блада (СИ)

Эстель

Бесполезно убегать от прошлого, оно все равно тебя догонит. Не сегодня, так завтра. Глупо было думать, что приемную дочь Джеймса Пройдохи никто не узнает. Особенно, если учесть, сколько у Эстель было подельников в ее многочисленных авантюрах. Скорее, было странно, что Блад так ничего и не узнал из ее прошлого. Или просто не слишком активно искал, давая возможность рассказать самой?

Де Графф таким чувством такта не обладал. А имея в качестве покровителя де Кюсси, ему было не сложно покопаться в прошлом Эстель. И узнать о ней все, что только можно. Кажется, губернатор Тортуги даже был искренне расстроен, когда выяснил, что она — вовсе не попавшая в беду дама, а авантюристка.

Был ли это шантаж? Да ни в коей мере. Чем там шантажировать-то? Тем, что перетряхнет грязное белье Эстель перед Бладом? И что? Никаких непоправимых последствий не будет. Эстель не рассказывала о своем прошлом просто потому, что не желала никого впускать в свою личною жизнь. А Питер был достаточно в нее влюблен, чтобы посмотреть сквозь пальцы на ее прошлое.

Нет, де Графф выбрал другой способ давления. Он поинтересовался, не хочет ли Эстель вернуться на материк. Дескать, с ее внешностью и ее состоянием она сможет себе сделать хорошую партию. Предложение было… заманчивым. Сталкиваясь с пиратами ежедневно, Эстель опасалась, что может просто не добраться до Франции. Тем более, что денег у нее теперь действительно было много.

Требовалось от нее всего ничего — сообщить Бладу ложную информацию. И пока пираты будут заняты поисками сокровищ, де Графф сможет уйти, прихватив с собой немало ценностей. По меркам берегового братства это было преступлением, но пример Генри Моргана доказывает, что когда за тобой стоит государство, можно еще и не такие номера откалывать.

Бладу ничего не угрожало, и Эстель с легким сердцем согласилась на предложение де Граффа. Она даже оставила записку, чтобы Питер не искал ее, и не вздумал возвращать. Однако он и не пытался этого делать. Когда Эстель узнала, что Блад покинул Тортугу, прихватив все ценности, она даже почувствовала себя разочарованной.

Войти вновь в доверие к де Кюсси оказалось не сложно. Очередная трагическая история, в которой Эстель оказалась всего лишь жертвой обстоятельств, робкое сетование на жестоких людей, которые приписывают ей слишком много гадостей, ну и конечно слезы. Перед этим оружием ни один мужчина не может устоять. И де Кюсси не стал исключением. Как и обещал де Графф, ей предложили место в караване судов, направляющихся во Францию.

Из Тортуги отправлялось пять кораблей, еще пятнадцать должно было присоединиться по дороге, и получалась внушительная эскадра, на которую далеко не каждый отважится напасть. Исполнение мечты приближалось с каждым днем, и Эстель старалась вести себя безукоризненно.

Никаких штанов, пистолетов и скачек верхом. Никаких неподобающих знакомств и компрометирующих поступков. Дуэнья, приставленная к ней де Кюсси, гостиница, которая принадлежала ему же, и сотни слуг, не спускающих с Эстель глаз, не позволяли ей расслабиться. Впрочем, это как раз было неплохо. Эстель нужно было время, чтобы вжиться в роль светской дамы. Да и если окружающие подзабудут о ее прошлом облике и поведении, будет неплохо.

Единственное, что несколько раздражало Эстель — это необходимость периодически встречаться с де Граффом, поскольку она, вроде как, должна быть ему благодарна за его благодеяния. Благодарности как-то не чувствовалось. Да и раздражала привычка Лоренса демонстрировать всем свое якобы высокое происхождение, которого и в помине не было. Можно подумать, если человек самовольно приставит к своей фамилии приставку «де», в его жилах сразу же потечет голубая кровь!

Да, конечно, де Графф считался воспитанным человеком с хорошим вкусом. Но ведь среди пиратов же! Лоренс одевался по последней моде и даже возил с собой на корабле скрипки и трубы, периодически устраивая концерты для желающих. Однако Эстель встречала гораздо более впечатляющий пример благородного поведения.

Питер Блад вообще не старался произвести на кого-то впечатление. Напротив. Казалось, что ему наплевать на условности. Однако когда Эстель выяснила, что настоящая фамилия Блада — О'Брайен, и что он не дворянин, она даже не поверила. Впрочем, если окружающие пираты чего-то не знают о своем капитане, это не значит, что на самом дел этого нет. Даже самый преданный друг Питера, Джереми, познакомился с ним в тюрьме Бриджуотера. И все, в чем Питт точно был уверен — Блад последних полгода работал там доктором.

Но что было до этого? Откуда Питер свалился в этот несчастный Бриджуотер? И почему попал под арест, несмотря на то, что не участвовал в восстании и никак его не поддерживал? Эстель сомневалась в простой некомпетентности английских властей. Вполне вероятно, что они-то знали, что делали. И кого на самом деле арестовывали. А своим новоявленным друзьям Питер просто не посчитал нужным рассказывать правду.

Эстель много раз слышала рассказы о том, как под предводительством Блада каторжникам удалось сбежать с Барбадоса и захватить корабль. Да и сам способ проникновения на Маракайбо был достоин отдельного романа. Но ни один, ни один из рассказчиков не обратил внимание на самое главное — Блад не просто разговаривал с испанцами на равных. Они реально принимали его за своего.

Да, можно подделать внешность и в совершенстве изучить язык, но отточенные годами манеры идеально скопировать невозможно. Как и манеру поведения. А ведь ни один испанец не усомнился в том, что видит перед собой именно высокопоставленного вельможу. Что человек, отдающий им приказы и разговаривающий свысока, имеет право это делать.

У де Граффа не получалось разговаривать на равных даже с де Кюсси. Проглядывало в Лоренсе нечто лакейское, подхалимское. Он вел себя так, что становилось очевидно — его именно облагодетельствовали должностью майора. Вроде бы, де Графф — храбрый вояка, и полученную награду он вполне заслужил, но из-за желания Лоренса всячески угодить де Кюсси, выглядело это как подачка с барского стола. Не было в де Граффе внутреннего достоинства. А вот у Блада оно было.

Питер Блад

Волверстону определенно нужно было родиться в другое время и в другом месте. Он идеально подходил для того, чтобы возглавить и разведку, и спецназ. Много ли нужно времени, чтобы посетить Тобаго и провести там предварительные переговоры? Однако Волверстон уже успел выполнить мое задание. Его ребята отследили и де Граффа, и Эстель. Ну и пообщались кое с кем из своих старых знакомых.

То, что я узнал о своей даме сердца… меня впечатлило. Нет, я подозревал, конечно, что она не ангел с крыльями, но даже и не предполагал, что у Эстель настолько бурное прошлое. Понятно, почему она ничего не рассказывала. Ни одна женщина не будет о таком болтать. Зачем мужчине знать о ее проступках и уж тем более о других мужчинах? «Каждый, кто не первый, тот у нас второй», я помню.