Маргарита Полякова - Острова капитана Блада (СИ)

Пока мы разбирались с пиратами и награбленным товаром, де Графф пришел в себя. И начал на меня наезжать, угрожая страшными карами от де Кюсси и от себя лично. Типа, знаю ли я, на кого руку поднял. Пфе! Тоже мне, важная шишка!

— Лоренс де Графф, ты нарушил наш договор, который мы заключили перед походом на Картахену. И нарушил законы берегового братства, — припечатал я.

— Да к чертям собачьим…

— Заткнись! — рявкнул я. — Ты сбежал, как последний трус, бросив на произвол судьбы и своих компаньонов, и свою команду. Ты присвоил себе часть нашей добычи. Согласно договору и по законам берегового братства за это положена смерть.

— Как ты смел назвать меня трусом? — взвился де Графф. — Если бы при мне была моя шпага, я сумел бы защитить свою честь!

— Какая честь? — фыркнул я — Какая честь может быть у человека, который не держит своего слова и не соблюдает договоренности?

— Я требую дуэли! — зарычал де Графф. — Или ты сам слишком труслив, и можешь оскорблять только безоружного человека?

— Ну, что ж. Дуэль так дуэль, — кивнул я.

Именно этого я и добивался. Столько времени мои ребята строили планы, как лучше отомстить де Граффу, насладиться его поражением, а в результате получилось какое-то театральное представление. И нашли мы Лоренса легко, и команду его повязали без проблем, и вообще все как-то слишком быстро и безболезненно получилось. Встреться мы с де Граффом на море, тогда даже при численном превосходстве наша победа была бы под вопросом. Лоренс еще и не из таких ловушек ускользал. А тут… нам просто повезло. И если я сейчас повешу де Граффа как обычного разбойника — моя команда так и останется неудовлетворенной. Народ всегда хочет хлеба и зрелищ. И «благородная» дуэль для укрепления моего имиджа подойдет как нельзя лучше.

Надо сказать, я прекрасно понимал, что рискую. Де Графф не только в море, но и на суше был опасным противником. И огнестрельным, и холодным оружием он владел довольно неплохо. Одна только его знаменитая дуэль с Ван Хоорном чего стоила. Однако О'Брайен, в тело которого я попал, тоже был фехтовальщиком не из последних, так что я готов был померяться силами. А судя по одобрительным выкрикам обеих команд, дуэль была абсолютно правильным решением.

Моя шпага легко покинула ножны, Лоренсу тоже бросили оружие, и мы встали так, чтобы солнце светило сбоку. Де Графф не принимал картинные позы, как любят некоторые местные щеголи, и начал дуэль довольно осторожно. Впрочем, я тоже не торопился, стараясь для начала прощупать противника. Что ж. У де Граффа была довольно ловкая, твердая рука, и удары он парировал с легкостью.

Осторожное поведение де Граффа едва не завело меня в ловушку. После нескольких ложных выпадов он неожиданно ускорился, и только мои бесконечные изматывающие тренировки позволили мне вовремя среагировать и отшатнуться назад. Если бы не это, клинок Лоренса прошил бы мне грудь.

Ничего себе! Достойный противник. Но второй раз я на подобный фокус не попадусь. С де Граффом нельзя расслабляться ни на секунду. Наши клинки, стараясь нащупать просвет в защите, мелькали с невероятной скоростью. Похоже, мы оба поймали кураж, когда тело действует само по себе, в порыве вдохновения.

Ага! Мой очередной резкий выпад де Графф блокировал эфесом шпаги. Не очень хороший прием. Если бы я действовал чуть резче, то пропорол бы ему руку, а не рукав рубахи. Что ж. Раз противник начинает делать ошибки, нужно ускориться. Похоже, Лоренс начал уставать. Я буквально шкурой почувствовал, что он готов нанести решающий удар.

Де Графф неожиданно пригнулся и сделал резкий выпад. Я едва успел отвести клинок, сделав шпагой полукруг, а затем воспользовался теми несколькими секундами, пока Лоренс был открыт, скользнул вперед и насквозь пронзил его своей шпагой. Де Графф замер, покачнулся, и рухнул лицом в песок. Торжествующий рев моей команды вспугнул всех птиц в округе.

Команда «Бредерода», потеряв капитана, решила встать под мое начало. Не думаю, что они сразу все стали мне лояльны, но вряд ли среди них было много людей, преданных де Граффу лично. Ну, а чтобы не рисковать, я раскидаю людей Лоренса по своим кораблям, а на «Бредероду» поднимется верная мне команда. Тогда пушечный залп в спину я точно не получу. Да и смутьянов, буде такие найдутся, мои ребята приструнят быстро. Не позволят подбить народ на бунт.

Наверное, в любой другой момент, я не стал бы связываться ни с чужим кораблем, ни с чужими людьми. Однако мне предстояло встретиться с целым караваном французских судов и постараться захватить одно из них. По пути ко мне присоединится Хагторп, у которого должны быть последние сведения по поводу того, когда и куда направились корабли, но чем больше имеется сил, тем лучше.

Прямо скажем, я серьезно рискую, оставив на Бекии только Джереми с его командой, но силы и так будут не равны. Вместе с «Бредеродом» на моей стороне будет четыре корабля и чуть больше четырех сотен человек, а караван он и есть караван. Ценности, которые везут на материк, будут, наверняка, хорошо защищены.

Если бы не желание моей команды, я вообще не стал бы связываться с этим делом. Слишком опасно. Рисковать людьми и кораблями, чтобы отомстить какой-то стерве? Да не стоит она того! Однако тут были замешаны не только мои личные интересы. Пираты требовали наказать предателя, и я не мог уклониться от исполнения их желания, если не хотел потерять все, чего добился.

Дуэль с де Граффом была первой ласточкой. Теперь очередь была за Эстель. Думаю, если бы она была просто моей любовницей или просто членом команды, ее предательство не воспринималось бы так остро. Но получалось, что она предала нас дважды. Обманула, как женщина, капитана и предала, как пират, своих собратьев по ремеслу. Немудрено, что мои ребята бесились.

В общем-то, они были правы, требуя справедливости. Понимание, что возмездие за предательство настигнет тебя везде, способствует развитию верности. Глядишь, кто другой сто раз подумает прежде, чем совершить неблаговидный поступок. Проблема была в том, что я осознавал это разумом, а вот сердце с этим никак не хотело смириться. Я абсолютно не представлял, что буду делать, если Эстель действительно окажется у меня в руках.

Одно дело — отдать приказ и приставить человека, который уберет ее, если ей удастся достигнуть материка. И совсем другое — принять решение, глядя Эстель в глаза. Блин, да у меня рука не поднимется! Ну подумаешь, бросила меня женщина. Все когда-то случается в первый раз. Но убивать ее за это? Да плюнуть и забыть! Как говориться, «если невеста уходит к другому, то неизвестно, кому повезло».

Мда. Вот только ребята мои думают совершенно иначе. Жестокий 17 век диктует свои правила. И они одинаковы для всех, вне зависимости от пола. Если Эстель ступила на палубу, как полноправный член экипажа, то и ответственность она несет такую же, как все. По сути дела, нам действительно повезло, что мы успели уйти с Картахены. Те, кто пожадничал и остались, напоролись на разозленных испанцев, пришедших на помощь по суше и по воде. Задержись мы на день, и тоже попали бы под раздачу.