Степан Кулик - Дилижансом, дирижаблем

– Тридцать два градуса в тени! Великолепно! Просто замечательно! Особенно, если учесть, что единственная тень на всем обозримом пространстве – та, которую отбрасываю я сам! О, прошу прощения, сударыня. Я совершенно позабыл о вас. Где мои манеры…

Стриженный под ежик, среднего роста и такого же возраста мужчина ожесточенно пнул носком легкой замшевой туфли переднее колесо новенькой «Волги».

– Ржавое корыто!

При этом случайно задел тыльной стороной ладони открытый капот и резко отдернул руку, обжегшись о раскаленный металл.

– Еще и огрызается, зараза! Скажите пожалуйста. Обидчивая какая выискалась… А мне что делать, когда до ближайшего сервиса не меньше сотни километров? Еще и эта, сволочь, умолкла. Последний писк электроники. Чтоб тебе…

Мужчина с ненавистью уставился на черный дисплей мобильного телефона. Замахнулся было, чтобы в сердцах шмякнуть им о землю, но в последний миг остановился. Все же игрушка далеко не из дешевых. Хоть и на гарантии.

– Тридцать два градуса… – повторил он полученное с голосовой почтой последние сообщение сервисной службы и, от греха подальше, чтобы не искушал, забросил мобильник в салон автомобиля на заднее сидение.

Дурное расположения духа Дмитрия Базилюка имело вполне понятные и обоснованные причины. Сегодня сам «Шеф» лично прилетал на испытание «изделия» в Белгород-Днестровск, – а он, главный инженер предприятия и творец, битый час нарезал круги вокруг ни с того, ни с сего заглохшей посреди дороги машины и даже предупредить о задержке не мог. Поскольку, совершенно новый мобильный телефон «умер» вместе с автомобилем. Вернее, ровно на одну минуту позже. Приятным женским голосом успев сообщить, что в Москве сейчас одиннадцать сорок шесть утра, а температура воздуха на Черноморском побережье плюс тридцать два градуса по шкале Цельсия… в тени. Такая в нем была вшита примочка… После чего тоже отключился.

Незадачливый водитель в который раз подергал провода на аккумуляторе, но клеммы даже не шелохнулись. Напрочь отвергая любые обвинения по поводу отсутствия контакта.

– Черт… – Дмитрий с тоской поглядел на дорогу, соединяющую запад и восток. Но в обоих направления, аж до самого горизонта не было видно ни одной машины.

На бескрайнюю степь, разлегшуюся с севера, даже смотреть не стоило. Где-то там, в национальном заповеднике если и имелось какое-то транспортное средство, то в лучшем случае, гужевое. И толку от него было не больше, чем от сухогруза неспешно идущего морем к ближайшему порту.

– Вот угораздило… Прям, каменный век, какой-то. Словно и не третье тысячелетие на календаре, а пара сотен лет обратно.

Базилюк еще раз вздохнул и отошел в сторону. Вынул из кармана белых летних брюк клетчатый носовой платок и вытер потное лицо. От разогретого металла веяло жаром, как от печки. Да и вообще, жарко. И это еще далеко не полдень. А что будет, когда солнце зависнет в зените?

– Искупаться, что ли? Все равно я уже везде опоздал… Так что вполне могу позволить себе отгул… за свой счет.

Море ласково плескалось внизу в каких-то двадцати шагах от обочины. И манило к себе тем больше, чем невыносимее становился июльский зной.

Выставив на всякий случай поперек дороги все что нашлось в багажнике, начиная от аварийного знака, запаски, канистры, кипы старых газет и заканчивая походной подушкой-дремкой, Дмитрий разделся и, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить босыми ступнями на колючку бодяка или острый камешек, побрел к воде.

Дикий берег, в отличии от окультуренного пляжа, помимо ряда неудобств, имеет одно неоспоримое преимущество, – в тихую погоду здесь есть возможность окунуться в чистую воду, а не в муть из придонного ила и песка, взболтанных до однородной взвеси ногами сотен отдыхающих.

Зайдя в море по щиколотки Базилюк с удовольствием убедился, что ему хоть в чем-то повезло. В воде совершенно не было медуз. Как перед штормом. Потом он еще разок оглянулся на дорогу, но так далеко везение не распространялось – горизонт по-прежнему оставался пустынен. Мужчина, вздохнул, сложил руки над головой и нырнул…

Увы, сегодня точно был не его день. В отличие от мелководья вода на глубине показалась обжигающе ледяной. Особенно после раскаленного зноем воздуха. Аж дыхание в груди сперло. Сердце болезненно сжалось, а перед глазами замельтешили разноцветные круги. И на какой-то миг утратилось ощущение пространства. Словно не в едва шевелящуюся, ленивую зябь прыгнул, а в крутую волну. И она завертела ныряльщиком, закружила, утаскивая прочь от берега…

Мужчина заполошно замолотил руками и ногами, стараясь поскорее подняться к поверхности. И тут его ожидал очередной сюрприз…

За те несколько десятков секунд, пока он был под водой, пейзаж изменился до неузнаваемости.

Все небо затянулось черными, свинцовыми тучами. Море укрылось стремительно бегущими к берегу седыми волнами. Еще не очень большими, зато растущими прямо на глазах, и каждая следующая – выше и пенистее. Но не внезапно налетевший шторм потряс пловца, на море по-всякому бывает, – а неузнаваемо изменившийся берег.

Полоска пляжа, пусть узкая, но полого сбегавшая к воде, исчезла напрочь, уступив место совершенно зловещей, даже на взгляд, каменистой круче. Спуститься к воде по такому обрыву не всякий альпинист рискнул бы… без страховки.

Дмитрий мотнул головой, протер глаза, но ничего не изменилось. Шторм крепчал, а берег оставался таким же чужим и негостеприимным. Вот только выбирать не приходилось. Хочешь не хочешь, а из воды надо вылезать. И чем быстрее, тем лучше. Если вид этих скалы уже сейчас тоску нагоняет, то что будет когда море разбушуется всерьез?

– Корм крабам… – пробормотал Базилюк и в размашку поплыл к берегу.

И тут, расшалившаяся судьба, в очередной раз, сменила гнев на милость. Ветер, сорвав пенные шапки с волн, неожиданно стих. А вместе с ним успокоилось море… Вот только радоваться было особенно нечему. Такое затишье, как правило, сменяется еще большей бурей.

Базилюк заработал руками энергичнее и продолжал грести, пока не почувствовал ногами дно. Мгновенно вскочил и в три прыжка оказался на суше. Без раздумий ныряя в ближайший грот. Ветер и дождь – неприятное ощущение, но не они страшны. А хлещущие по берегу молнии. А мокрый человек, стоящий на влажной земле… потенциальная кучка пепла.

Вовремя… Притихший на минуту шторм недовольно заворчал, заворочался. Хлестнул море пучком молний, разразился оглушительным раскатом и обрушился таким ливнем, словно в небесах опрокинулось вверх дном еще одно море.

– Офигеть! Любите сюрпризы…