Валерий Большаков - Меч Вещего Олега. Фехтовальщик из будущего

Райво побледнел и сжал кулаки.

– Ударить хочешь? – ласково спросила Дана. – Бей! Что мне терять? Моего деда повесили свеи, и еще у многих наших братьев и сестер они отобрали добро и сами жизни. И ты пошел в помощники этим ненасытным хорькам? Кто же ты тогда?

– Замолчи! – зашипел Райво. Оглянувшись, он сунул Дане горбушку хлеба, намазанную салом. – На… Грызи и слушай! Нас пригнали сюда, а старейшин рода свеи держат в заложниках. И если мы обратим оружие против свеев, старейшин убьют.

– Ты считаешь, – тихо сказала девушка, – что старцы будут благодарны вам за сохраненные жизни? Сохраненные ценой подлого предательства?

– Иди ты, знаешь куда? – нагрубил Райво. – Нашлась тоже… А что мне, по-твоему, делать?

– Помочь нам! – твердо сказала Дана.

– Кому – нам?

– Варягам! Конунгу гардскому и всем, кто с ним. Арабы, вон, и те с нами!

Райво напрягся.

– Говори! – сказал он глухо.

Дана кивнула.

– Какая у свеев главная беда, смекаешь? – спросила она.

– Лодий у них нехватка! – ухмыльнулся Райво. – Эйрик давно бы сбежал, но кто он без гриди? Если он бросит своих, от него отвернутся все, и помирать тогда Эйрику в нищете и позоре.

– Свеи отобрали корабли у арабов… – напомнила Дана.

– Этого не хватит даже на половину войска! Но свеи строят новые лодьи…

– С этого места – подробнее!

Райво почесал в затылке и продолжил:

– Сколотили три лодьи, большие – каждая на две сотни человек! Они уже почти готовы, эти лодьи, осталось только мачты поставить. Скорость у них будет невелика, да и делали их тяп-ляп, но свеям лишь бы до родных берегов добраться! А вчера еще шесть лодий заложили…

– Эй! – раздался грубый голос. – Что стоим? Почему не работаем?

Дана глянула из-под платка на подошедшего свея, по виду – не последнего в строю.

– Да вот, – зачастил Райво с ноткой угодливости в голосе, – встретил тут одну из нашего рода. Уродина страшная и тямом скорбна, а все ж жалко!

– Заканчивай! – проворчал свей и отошел, косолапя.

– Уродина я, значит? – улыбнулась Дана.

Райво побурел.

– Да я ж… – затрепыхался он.

– Понимаю, понимаю! – остановила его девушка. – Эти лодьи… Сможешь их пожечь?

Райво не испугался, задумался только.

– Не знаю даже… – протянул он. – Там такая охрана. С огнем меня и близко не подпустят!

– А ты не с огнем придешь! – Дана сняла с плеча суму и сказала тихо: – Тут у меня горшок, а в том горшке зелье особое, горючая смесь… Там «земляное масло», сера, смола и деготь, и… и еще что-то… какой-то фосфор…

– Фос… Как-как? – не понял ее Райво.

– Неважно! Главное, зелье это поджигать не нужно, оно само загорается, если разбить горшок или выплеснуть содержимое.

– Само?! – изумился Райво.

– Да! Плеснешь на лодью зелье – и готово. Заполыхает так, что любо-дорого! Ну, как, берешься?

– Дана, – сказал Райво нежно. – Берусь, конечно. И даже не для Хакона конунга, а тебя ради. Давай свой горшок…

Свеи начали оглядываться на заболтавшуюся парочку, и самый бдительный – то ли Свен, то ли Сван – направился к ним.

– Уходи! – бросил Райво и живенько перепрятал горшок с зажигательной смесью, сунув его в ров и присыпав землицей.

Дана поспешно похромала к лесу. Сван потоптался, раздумывая, бежать за убогой или не стоит, и решил не тратить зря сил.

Тем же вечером, когда по всему берегу зажглись костры и от котлов с кашей потянуло сытным запахом, Райво решился. Карелы сидели отдельно от хускарлов, у своего костра. Доев порцию и не почувствовав вкуса, Райво собрал у родичей пустые горшки, поставил их на тот, что был полон зелья, и понес к реке.

Путь его лежал как раз между двух новеньких лодий, сверкавших желтизной тесаного дерева, и бдительная стража встрепенулась было, глянула грозно.

– Да мне сполоснуть… – буркнул Райво, демонстрируя посуду, и стражники расслабились. Ничего огнеопасного? Проходи!

Лодьи лежали на боку, так, что один из бортов был человеку по пояс. Райво не сразу, но содрал кожаную крышку, плотно закупоривавшую сосуд, покачнулся, якобы удерживая падавшие горшки, и горючая смесь выплеснулась на грубо оструганные доски палубы. Оставалось еще полгоршка.

Карел торопливо вылил горючку на борт соседней лодьи – чашки две, на глазок. Жидкость зашипела, потянулся едкий дымок…

– Горим! – заорали от костров. – Лодьи горят!

Крики тревоги разнеслись по лагерю свеев, поднимая переполох. Один из стражников выскочил на берег и крикнул Райво:

– Эй! Воды, живо!

– Щас! – с готовностью отозвался карел.

А лодья уже горела жарким пламенем. И соседняя занималась.

– Лей! – рявкнул стражник.

Райво ливанул. Полыхнуло так, что стражник отшатнулся.

– Ты что льешь, скотина?! – заверещал он, прикрываясь рукой от жара.

– Воду! – вытаращился Райво. – Да вот же!

Он сунул горшок стражнику под нос. Стражник сунул руку, понюхал пальцы. Действительно, вода!

– А в этом что?

Стражник погрузил мокрую ладонь в остаток горючки на дне горшка и заорал благим матом – кисть его горела. Огонь торопливо и жадно пожирал плоть. Стражник завертелся, пытаясь обтереть руку о потную рубаху – вспыхнула и рубаха. С визгом свей отбросил сосуд, и шар яркого огня пал на третью лодью, прокатился по доскам от борта до борта.

– Горим! – заорал Райво.

Подбежавшие свеи ничего не могли понять: на земле выл и корчился хускарл, поглощаемый жарким пламенем. Пригнанный карел плескал на него воду из реки, а огонь только пуще разгорался.

– Не берет вода! – закричал Райво. – Глядите!

Он вылил остаток воды на лодью. Огонь, расползавшийся по палубе, подкрепился и загудел, разметался, набирая силу.

– Дурак! – заорал на него викинг с бельмом на глазу. – Больше надо воды!

Подхватив котел с остатками каши, он добежал до берега, набрал воды и подтащил, с натугой переваливая через борт. Пламя заревело, терзая доски и брусья, охватило всю палубу, протекло струйками по осмоленным бортам. Викинг, побледнев, отступил.

– Колдовство! – взвизгнул он и вперил мосластый палец в Райво. – Это он наколдовал, финн проклятый!

Свеи, обрадовавшись, что им, наконец, указали на врага, взревели громче пламени. Десятки рук ухватились за Райво.

– К конунгу его! – орал бельмастый. – Врежем колдуну орла!

– Вер-рна! – взревела толпа.

– Вы чего?! – вопил Райво. – Я ж свой!

Но толпа не слушала его. Толпа остро нуждалась в жертве, на которую можно списать ротозейство охраны.

Эйрик конунг сам выбежал на берег.

– Что? – побледнел он, завидя пылающие лодьи, и проскрежетал: – Кто?

– Вот! – с торжеством доложил бельмастый, швыряя на землю Райво. – Колдуна словили! Водой жег лодьи!

– И Оттара спалил, гад такой! – выкрикнули из толпы.