Василий Каталкин - Малец

Война для Петра развивалась в общем-то не плохо, его пятидесятитысячная армия постоянно нависала над шведами и те были вынуждены сесть в оборону. Карл скрипел зубами от ярости, но ничего поделать не мог, выдержать еще одну такую же битву как под Нарвой он бы может быть и смог, да вот потом чего делать? Ни пороха, ни людей, а король польский - курфюрст саксонский только и ждет того момента, когда можно будет растерзать шведскую корону. Постоянные попытки уговорить Петра на переговоры ничего не давали, тот просто игнорировал дипломатов, а из Дании постоянно приходили тревожные сведения. Карлу требовалось что-то срочно предпринять, но предпринять это что-то он мог только после получения подкреплений, и они были получены - переброшены флотом в Ригу весной. Теперь у Карла появился шанс нанести русским поражение, однако Петр боя не принял, а быстро снял осаду и отступил под Нарву, как бы приглашая шведского короля повторить прошлогодний 'успех'. Вот только король решил поступить иначе, русский медведь силен на своей земле, поэтому его в прямой схватке взять трудно. А вот если напасть на его союзников, то можно выманить русскую армию подальше от своих баз, и там разбить в одной решительной битве. Небольшая часть шведской армии осталась под Ригой, создавая эффект присутствия короля, а другая большая часть в спешном порядке выступила на Варшаву, настала пора вывести поляков из войны. Впрочем, генералы у царя, несмотря на бестолковость оказались вовсе не глупы и сходу разгадали планы шведов, поэтому конница Шереметьева быстро настигла основное войско короля и повисла у него на хвосте, постоянно угрожая обозам. Так и шел Карл во главе своего войска, сопровождаемый русской конницей, естественно ни о какой скрытности в этом случае не могло быть и речи. Однако поляки повели себя странно, зная, что шведское войско превосходит их как по числу, так и по выучке решили, не дожидаясь русские войска, атаковать неприятеля и естественно были разбиты наголову под Варшавой. Петр сразу понял, что своего очередного союзника он потерял, однако допустить, чтобы бывшие союзные войска вдруг оказались на стороне врага не мог, поэтому был вынужден выделить средства Авгутсу II на наем нового войска и отозвал старые стрелецкие войска с турецкой границы. Летняя компания 1701 года закончилась и войска сели на зимние квартиры. Но противостояние русских и шведов только начиналось, как Петр так и Карл накачивали мускулы. Английские деньги делали свое дело и к весне следующего года шведы намеривались выставить против Москвы пятидесятитысячное войско. В свою очередь Петр тоже планировал довести численность своих войск до семидесяти тысяч, однако зная, что выучка неприятеля много лучше решил дополнительно укрепить рубежи, а для этого опять требовалось много артиллерии. И снова в Сибирь полетело предписание поставить к лету следующего года не менее двух сотен пушек, помимо зимней поставки под обещание отписать дополнительно людей для их производства. Не был обойден вниманием и новый перспективный заводчик Демидов, он уже предоставил Петру новые ружья, которые оказались лучше и главное, много дешевле заморских, ему тоже отписали два железных завода и обязали поставить полсотни пушек и три тысячи ружей в текущем году. Как оказалось пушки у Демидова хороши были только медные, а вот чугунные были плохи, сильно плохи по сравнению с сибирскими, не держали полного заряда и не могли долго стрелять из-за быстрого перегрева.

- Все же пушки сибирских заводчиков сильно лучше получаются, - сделал вывод Петр, после проведения испытаний, которые проводил Яков Брюс, - вот и пусть тогда пушки выделывают, хоть они и вдвое дороже для казны обходятся.

- Сибирский чугун хорош, - кивнул Брюс, - да и лафеты для полковых пушек тоже толково сделаны, пушкари в случае надобности их могут сами на позициях передвигать.

- А это к чему? - Кивнул царь на странные конструкции на колесах.

Это? - Яков повернулся в сторону, куда смотрел Петр. - Это печи солдатские. Там два котла, которые сверху плотно крышкой закрываются. Сие полезное для войска дело, особенно в походе, пока полки по дороге идут, ее вперед гонят, и когда полк на отдых встает, на ней уже все сготовить успевают, и не тратит солдатская артель много времени. А ежели неприятель поблизости, то и в дороге можно чего попроще придумать, чтобы солдат голодным не остался.

- Солдатам деньги на артельное питание полагается, - возразил царь, - вот пусть и думают.

- Пусть, - согласился Брюс, - так я их себе заберу, на таких дорогах пушкари выматываются за день, некогда им о своем пропитании думать.

- Бери, - махнул рукой Петр, - скажешь потом, пошли ли впрок.

- Мин херц, - встрепенулся Алексашка Меньшиков, - так позволь и мне пяток себе забрать, по зимним дорогам кавалерии походы предстоят, а разгоряченных коней студеной водой сам знаешь как поить.

- Ты смотри, оказывается на эти печи сразу охочие нашлись, - усмехнулся царь, - так может нам еще у заводчиков таких заказать?

- Можно и заказать, - пожал плечами Брюс, - цена у них небольшая, а пользы в походе много. Вон у Крагге две таких, было, так одну Шереметьев себе отбил, хотел и вторую, да семеновцы штыками защитили.

Петр уже внимательней взглянул на печи, раз генералы стали друг у дружки их отбирать, то значит, есть польза от них.

- Ладно, - проворчал он, и повернулся к Меньшикову, - отпиши заводчикам, чтобы еще прислали. Да не сильно-то старайся, чай недаром отдают.

С утра ко мне заявился Тропин:

- Помнишь Кузьму, сына Данилы кузнеца от братских?

- Конечно помню, - мне даже напрягать память не пришлось, уж того кто передал нам состав укрепления чугуна забыть было сложно, - он ружьями новыми занимается, дней десять назад как хвастался новым ружьем, что под капсюль делал.

- Не придется ему больше хвастаться. - Вдруг заявил мне Степан. - Утоп он на прошлой седмице. На остров ниже Иркутска по течению прибило, там его рыбаки и нашли.

- Погоди, - подскочил я, - Кузьма же никогда к воде не совался, да и лодки у него не было.

- Вроде не было, - согласился Тропин, - однако же утоп.

- Так может не сам утоп, - начал я размышлять, - человек он осторожный, сам бы в воду не полез, да и секретов много знает. Надо бы посмотреть, нет ли следов на теле каких.

- Да какие там следы на утопленнике, - махнул рукой Степан, - раздуло всего, да о камни шибко побило, разве ж разглядишь чего теперь? Итак-то не узнали его, только по одежде, что жена помнила, смогли определить.

- Куда свезли?

- На берег свезли, напротив кладбища, - пожал плечами казак, - как домину привезут, так и захороним. В дом такого заносить не след.