Василий Каталкин - Малец

- Ну, пойдем смотреть, - потянулся я за сапогами.

- А чего на утопленника смотреть? - Скривился Степан. - Он того, долго в воде пробыл, запах шибко от него злой.

- Надо посмотреть, - уперся я, - вдруг не сам утоп, а убили и воду сбросили.

- Ну, ну. - Проворчал Степан.

Узнать в том, что лежало на берегу Кузьму, было действительно сложно, вода и солнце сделали свое дело, синюшная подушка вместо лица, клочки волос и сильно раздутый живот. И смрад, трудно при таком чего-то с трупом делать. Но надо.

Сначала внимательно осмотрел одежду, потом ноги, одна нога босая, другая в сапоге. Осторожно окончательно разул утопленника и хмыкнул, хоть это и трудно было сделать из-за раздувшейся ноги. Но сапоги этого времени характерны тем, что взъём у них очень большой, поэтому одеваются они и снимаются легко.

- Чего? - Заинтересовался Степан, кривясь от запаха.

- А посмотри на ногу, ничего не кажется странным?

- Нога и нога, чего здесь такого?

А может и прав Степан, и я уже от мнительности сам себе придумываю, но не понимаю я, должны же ноги утопленника отличаться, если одна была в сапоге, а другая нет? А они почти не различаются, и где портянка? Хотя сейчас некоторые сапоги без портянок носят, но Кузьма слыл человеком небедным, и ходить в сапоге на босу ногу вряд ли бы стал. К чему это не знаю, но в памяти отложить надо. Следом внимательно осмотрел одежду как спереди, так и сзади, а потом перечислил все приметы на теле, которые сумел рассмотреть. Тоже не знаю зачем, но так было положено при осмотре трупа в двадцатом веке, и я не стал отступать от этих правил.

- А вот это уже интересно, - снова хмыкнул я, двигая руку трупа.

- Чего не так? - Снова скривился казак.

- Ключица сломана.

Степан тоже подергал утопленника за вздувшуюся руку:

- Сломана, - подтвердил он, - и что?

- Не знаю, - пожал я плечами, - но согласись, что если бы он утонул сам, то ключицу бы не сломал.

- Так может и утоп потому, что ключица была сломана? - Выдал предположение Степан.

- Может. - Пришлось мне согласиться. - Действительно трудно плыть со сломанной ключицей, особенно когда еще и три ребра сломаны.

- Где? - Казак уже внимательно присмотрелся к телу трупа, задирая рубашку повыше. - Это ж надо, хорошо же его отметелили. Тогда получается, что убили его и воду сбросили?

- Так и получается, а синяков на нем нет потому, что его уже мертвого метелили.

- Зачем, - Степан уставился на меня.

- Откуда мне знать, - пожимаю плечами, - ладно с этим разобрались, надо теперь определить с какого места он в реку попал.

На это казак присвистнул, выражая сое удивление:

- Как это определишь, мало ли где его в воду сбросили?

- Не скажи, вот сейчас подберем нужный топляк, и сам все увидишь.

Топляк подходящего размера нашли быстро, благо их здесь вдоль берега много, привязали к нему дополнительно корягу, чтобы он и по дну не волочился и не полностью на поверхности торчал, а дальше стали запускать по течению с различного расстояния от берега.

- Ну, и что у нас получилось? - Спрашиваю у Тропина, которого следственный эксперимент увлек не на шутку.

- А получается у нас, что скинуть Кузьму в воду могли только с дощаника на левой стороне Ангары выше Иркута. - Сделал заключение Степан, и объяснил причину такого вывода. - Если сбросить с правой стороны, то течение Иркута отжимает его на устье Иды, а дальше обязательно пронесет мимо острова. А если сбросить с левой стороны ниже устья Иркута, то вообще обратно на берег вынесет.

- Правильно,- улыбаюсь Тропину, - только не могли его там бросить.

- Почему?

- А пойдем в затон, сам увидишь.

Походив на лодке вокруг стоянки дощаников, Степан погрустнел:

- Чтобы кого скинуть в воду с баржи сильно постараться придется, да и сети ниже стоят. Получается и не утопленник он вовсе?

- Знаешь почему Байкал утопленников никогда не отдает? - Спрашиваю Тропина и тут же разъясняю. - Вода в нем холодная, и глубоко, когда человек утопнет, его на глубину тащит, а вода холодная и пучит его ой как не скоро.

- Понятно, - догадка появляется на лице казака, - Ангара утопленника тоже должна была не скоро отдать, а он на отмели оказался и даже рыбой не изъеден. Значит на берегу был убит, а когда запах от него пошел в воду скинули, да и не скинули, а на остров завезли..., но зачем?

- А затем, чтобы мы его нашли. Вот когда мы поймем для чего это надо, то и душегубов найдем. Надо бы пройтись по людям и поспрошать их, где и когда видели Кузьму, с кем говорил и о чем. Я тоже по цехам пойду, да всех опрошу, ну а к вечеру у меня встречаемся.

Пришлось мне все свои задачи забросить, вооружиться бумагой с карандашом и айда по цехам. Кстати, дело оказалось полезное, не в смысле проводимого расследования, а в смысле, что за два года накопилось столько всего в цехах, что я и не подозревал. Но заниматься всем пока не стал, просто отметил, потом ко многим вопросам вернусь. С каждым разводить беседы не стал, просто собирал группу работников, и просил помочь, потом начинался самый настоящий мозговой штурм, один кое-что вспомнит, другой уточнит, третий возразит, и в итоге на бумаге стал вырисовываться весь путь Кузьмы за день. Так шаг за шагом мне удалось добраться до момента, когда к нашему мастеру пришел некто, и вроде в нем признали приказчика Гандыбы. Ну, что же, ничего страшного, от Кузьмы я уже знал, что купец заказал ему пистолет на два ствола, и я дал согласие на заказ, однако после разговора с приказчиком, кузнец срочно закончил дела и куда-то ушел. Разговор с приказчиком ничего не дал, тот действительно приходил напомнить Кузьме о заказе, что и купец подтвердил. Так, по-моему, у нас наметился первый тупик.

Вечером продолжили со Степаном сопоставлять нарытые нами факты, вроде все сходится, кроме небольшой неточности, путь мастера пролегал мимо кабака, и одни утверждали, что Кузьма в кабак зашел, а другие утверждали, что нет. И на этом все, больше Кузьму никто не видел и домой он не пришел. То, что пропал отец семейства, всполошились сразу и по утру искали всем околотком, но не нашли, а потом пошел слух, что вроде как видели Кузьму в кабаке и был он сильно пьян. Определить источник слуха не удалось, как и подтвердить факт, в кабаке помнили, что кто-то напился и даже пытался устроить пьяный дебош, но родственник хозяина, здоровенный бугай быстро объяснил посетителю, что здесь ему не там.

Пока Степан 'разговаривал' с хозяином кабака по душам, я успел походить вокруг и все осмотреть. НИЧЕГО! И все же грыз меня червячок сомнения, что дело здесь не чисто, почему не понятно, но полная уверенность, что хозяева этого вертепа причастны к убийству Кузьмы. И убийству ли?

- Тут вот какое дело, - высказал я свое сомнение Тропину, - в кабаке знают гораздо больше, чем нам говорят. Когда ты разговаривал с хозяином, у него и глаза на тебя не смотрели и постоянно усы приглаживал, хотя это не в его привычке, а значит, правду он тебе не говорил. Тоже и с бугаем, говорит так, словно заучил, обычно человек, когда об одном и том же говорит, по-разному сказ ведет, а этот все слово в слово повторяет.