Павел Тюрин - Legenda о «писающем британце»

Героический, самоотверженный поступок! – за который ее немедленно уволили с формулировкой: «за пьянство на рабочем месте, несоблюдение условий сохранности музейного имущества и его разбазаривание». Когда она пьяная, оправдываясь, рассказывала о своем подвиге, ей мало кто верил – «бред старой алкоголички!». А очевидцы погружения в реку «каменного болвана» вдруг стали утверждать, что никаких особых волн тогда не было, и музей имени Блокхэда был вовсе какой-то подпольный – даже не музей, а скорее, притон для таких же «героев», как она. Увы! Такова мирская слава – Sic Transit Gloria Mundi , да и Fors omnia versat об этом же – непредвиденная случайность может все по-ставить с ног на голову.

Понятное дело, что «бутылочная» информация представляла лишь малую часть сведений о движении «PB», поэтому, чтобы восстановить достоверную картину, пришлось провести дополнительные изыскания и даже обратиться к многочисленным, хотя и не вполне правдивым публикациям, заполнявшим в свое время маломерные умы наивных читателей, хотя каждый гримирует выдающегося человека под свой сюжет [213].

Очень не хочется, чтобы эта лохнесская сага осталась только в поле зрения любителей мелодрам уже хотя бы потому, что разворачивающаяся в Легенде хореографическая драма никак не вписывается в классический любовный треугольник, а непредсказуемо расползается в разные стороны, и потому считаю необходимым дать важные пояснения, чтобы стали очевидными, замаскированные словами мысли и таинственные моменты, которые в книге даны только намеками и как будто умалчиваются.

В Легенде, например, прямо не сказано, что Несси – это та самая сирена , которая еще во времена Гомера соблазняла Одиссея своими песнями, чтобы погубить его. Тогда, проплывая мимо острова Сирен , хитроумный грек сумел избежать ее коварных ловушек. Но как бы не завершилась та античная схватка, настоящие герои живут не только в мифах – они всюду ищут друг друга, чтобы снова и снова помериться силами.

Однако, по прошествии веков, в наше время они таинственно поменялись ролями – теперь «сирена» сама проплывает мимо его острова, чтобы соблазнить героя. Из Легенды мы узнаем, что на сей раз Несси, прежде чем снова попытаться одурманить его, долго смущает сказками о сотворении мира и грехопадении, и, дождавшись, когда Блокхэд окаменел (стал Колоссом) и никуда от нее не сбежит, поразила его удивительной песнью:

которую, хоть и заплетающимся языком, исполнил рижский мэр. В этот раз уши герою воском никто не затыкал, поэтому, как только каменный Блокхэд услышал ее, то не вынес чарующих звуков и рассыпался в прах [214].

Как нам призналась секретарша мэра, стоявшая тогда рядом с ним, он сказал: «Я говорил. Что я говорил?» . Песнь Несси напомнила о «говорении на языках» или «бессмысленном говорении» – звуках, произнесенных в экстазе, когда в молитвенном состоянии человек не знает, что он говорит, но это считается особым знаком благословения свыше [215]. Слушая эту песнь, мы интуитивно понимаем ее смысл, ведь значение слов в большей степени устанавливается не их начертанием, а звучанием, интонацией, и потому часто восхищаемся исполнением песни, слов которых не знаем. И, наверное, хорошо, что не знаем, а то могли бы и разочароваться.

Вообще, читая роман, нужно быть очень внимательным, чтобы не запутаться в сюжетных переплетениях. Поэтому остановлюсь еще на одной «странности», которая кого-то может смутить и даже испугать.

Как, например, понимать, что Блокхэд, перед тем как приступить к акушеро-художественной операции с яйцом чудовища, крестит себя в зеркале? Ведь в нем Риччи получает благословение от своего отражения. Казалось бы, ну и что?! Вроде бы, кто крестит, тот и благословляет. Однако присмотримся – кто его оттуда крестит?! Тот ли, кто крестит отсюда? И как благословляет?! Левой рукой!!! Отсюда крестят правой, а оттуда – уже левой рукой! Все переворачивается – то, что было правым, стало – левым. А ведь говорят, что зеркальный мир – это потусторонний мир по отношению к нашему, и что «сердце мудрого влечется вправо, а сердце глупого – влево». Но Рик считал, что к помощи потусторонних сил следует обращаться только в безвыходных ситуациях, а таких у него в жизни, в общем-то, не было. Кроме того, он не хотел беспокоить тамошний мир и обременять своими проблемами, чтобы потом не оказаться в долгу, и потому почтительно освятил себя самостоятельно. Да к тому же, Несси сама была «оттуда». А то, что зеркало откликнулось ему как-то «по-левому», так ведь в мистических переходах «туда-сюда» кто скажет, где лево, где право?! Да и есть ли там это «лево-право»? Философ, например, засомневался бы, а есть ли вообще левое-правое не у «вещи снаружи», а у «вещи в себе».

Не будем опережать события и гадать, кем окажутся Несси и Блокхэд в ином мире, потому настоятельно призываю не смотреть на наших героев только глазами сегодняшнего дня. Хотя не сомневаюсь, что вдумчивый читатель в любой книге всегда найдет, с чем не согласиться и что сказать об этом самому.

И в завершение о главном – это поможет еще лучше понять характер Блокхэда. В приватных беседах он часто упоминал, что не дает ему покоя мысль: почему человек, если верить Писанию, был создан не как прочие земные твари? – « И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их» (Быт. 1; 24), которые живут и действуют «по роду их». Ведь мог бы! Но там сказано: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему… И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его » (Быт. 1; 26–27). Что бы это значило? Зачем такое сближение? – Каждый узнает когда-нибудь позже.

Но, настаивал Риччи, уже сейчас можно утверждать, что не все люди могут жить только лишь уютностью равновесных правил:

– Если можешь – сделай!

– Если можешь – не делай!

– Если не можешь – не делай!

Все эти «можешь-не можешь» заведомо находятся в границах возможного «по роду их» . Но Риччи, подтверждая свою причастность к образу Божьему, избрал для себя девизом четвертое: Если не можешь – сделай! Во всяком препятствии и ограничении он видел упрек и унижение человеческому достоинству, и воспринимал как вызов, а значит – сделай, добейся, во что бы то ни стало того, что сейчас «не можешь», потому что для человека, созданного по Образу Божьему, нет в мире невозможного. А уж для наших героев тем более! Если кто в этом еще сомневается, пусть прочтет Легенду еще раз.

Бард после полета в юрмальском небе остался на добрую память с автором этих записей