Андрей Муравьев - Меч на ладонях

Двое прибывших на встречу дожидались представителей баронетства, не слезая с лошадей. В полной броне, при щитах, но без шлемов, оба рыцаря гордо наблюдали, как посланники Ги приближаются к свету факелов.

Одним из представителей архиепископа был седой пожилой священник в кольчуге и тяжелом рыцарском поясе с золотыми бляхами под длинной шерстяной сутаной. У второго парламентера, невысокого чернявого южанина с длинным византийским щитом, у седла был приторочен боевой молот, только-только отчищенный от крови защитников. Первым был рыцарь Ликоромаззи, недавно получивший из рук миланского господина под свою руку одну из самых богатых обителей. Седой вояка, всю жизнь проведший в походах, еще не привык к своему церковному сану. Вторым был представитель миланского ополчения, сын старшины цеха оружейников Милана Джокко Рубириракомо по прозвищу Джиджо. Он уже не первый раз возглавлял отряды города в постоянных стычках на границах территорий, традиционно относимых Миланом в сферу своих интересов. После гибели руководителя похода епископского рыцаря Крочетто от рук засевших в замке колдунов именно эта пара взяла на себя командование экспедицией до поступления уточнений со стороны их господина.

От города приехали тоже двое. Будь ломбардийские вечера более светлыми, в одном из них по посадке и рыцарскому поясу защитникам замка легко было бы узнать благородного Артуро Оскара Убейдо д'Кобоса, хранителя Ги. Вторым уполномоченным был невысокий купец, старейшина городка.

Когда представители города подъехали к факелам, командиры миланского войска начали уже выказывать недовольство. Их можно было понять – вместо увеселительной прогулки с неожиданным наскоком на беззащитный городок теперь приходилось начинать полномасштабную осаду: ждать инженеров с их сложными механизмами, руководить землекопами, выставлять пикеты и следить за тем, чтобы оборонявшиеся не предприняли ночную вылазку. Начиналась длинная и нудная кампания. Учитывая соотношение сил, она все равно должна будет закончится победой, но когда это еще случится! А тут еще и какие-то колдовские штучки!

За экзорцистами из числа верных служителей церкви при дворе архиепископа уже послали. Но и Ликоромаззи, и его более молодой соратник всерьез сомневались в том, что отъевшие внушительные пуза «братья», с трудом разбиравшие дела сельских дурочек, возомнивших себя ведьмами, смогут что-то сделать с метавшими громы и вызывавшими смерть на два полета стрелы сатанистами, запершимися в замке покойного барона. А Барбизан, отдавая приказ, был категоричен: замок взять, город заставить дать вассальную клятву, защитные укрепления срыть. Баронессу к нему, остальных в землю.

Славный он все-таки парень, этот архиепископ. Не то что слюнтяи из Рима, способные только проедать собранную милостыню, обсуждая нюансы Святого Писания. Миланский – он не такой! Он радеет за благо церкви, укрепляет ее влияние, расширяет границы земель. Была баронская земля, теперь отойдет церкви. Ну, будет, конечно, числиться за городом, но платить налоги придется в казну архиепископа. Церкви прямой прибыток, а враги веры потеряют еще один плацдарм.

Так наставлял их на путь боевой сам архиепископ.

Так, да не совсем. Оба парламентера были из тех, кого подобными словами обмануть тяжело. Весь Милан обсуждал: настрогал грешный Габриэле себе бастардов. Ох, настрогал! А каждому сынку надо бы по манору. Да пожирней! Потому грабить Ги после победы запретил. Уйдут город и корона баронская к его сынку. Трое уже пристроены, самый младший еще кормилицу сосет, а этот уже подрос. Вот и нашептали доброхоты вариант решения проблемы старому, а тот и рад. И земли церкви расширит, и сына пристроит.

– Добрый день, синьоры [158], – улыбаясь, произнес старый Ликоромаззи, когда процедура представления сторонами была пройдена. Он и д'Кобос были знакомы еще по тем временам, когда старый барон был в силе, а вот толстяка купца представитель Милана видел впервые. Впрочем, как и д'Кобос впервые лицезрел Джиджо. Тот важно выпячивал грудь, стараясь не уступать в значимости своему положенному поясом рыцаря соратнику.

– Здравствуй, старый пройдоха. – Д'Кобос, казалось, был обрадован тем, что увидел знакомое лицо. – Что привело войска христианского настоятеля в земли христианские? Неужели архиепископу вашему уже мало мавров и берберов, что он на добрых соседей, как на врага, кидается?

Ликоромаззи демонстративно проигнорировал выпад в сторону его патрона.

– Я уполномочен сделать предложение городу Ги от лица архиепископа Миланского Габриэле Барбизана и миланского народа: придите в братские объятия. Отриньте сомнения! Тому, кто придет и сложит оружие, гарантированы права гражданина города и сохранение имущества и жизни ему и его близким.

Глаза толстяка купца подозрительно загорелись.

– Это земли баронессы Иоланты де Ги. Город и окрестные селения также принадлежат баронессе. Забирайте своих раненых и мертвых и убирайтесь туда, откуда пришли, – отрезал все попытки переговоров и сепаратных соглашений испанец.

Старейшина Ги шмыгнул носом: перспектива пережить дележ их земли между сильными мира сего явно проваливалась.

– Э-э, синьор рыцарь, а какие еще… – начал было он, но д'Кобос раздраженно цыкнул, и представитель общины заткнулся.

Ликоромаззи и Джиджо ухмыльнулись, но скудное освещение скрыло от внимания представителей Ги этот момент. Раздор между оборонявшимися был посеян. Если осада продлится, то теперь можно было ожидать со стороны общины Ги тайных переговоров, а то и добровольно открытых ворот – при надежных гарантиях. А без поддержки города и окрестных селений баронесса и ее вассалы будут вынуждены сидеть в своих замках и донжонах, пока не кончатся запасы или терпение у миланцев. И того и другого у прибывшей под стены Ги армии хватало.

– Что мне передать господину моему? – решил соблюсти формальности Ликоромаззи.

Благородный Артуро сплюнул на землю.

– Если вы не уберетесь сами, то нам будет чем кормить собак и волков этой зимой! – горделиво прорычал главнокомандующий баронетства.

Ликоромаззи придержал коня:

– Когда мы возьмем город и замок – а мы это обязательно сделаем, старый зануда, – то кроме воинов епископа вам придется отвечать и перед хранителями веры. – Миланец ткнул железной перчаткой в сторону темной громады замка. – Господину не понравится, что вместо честной войны вы призвали на помощь колдунов. Сегодня у них получилось, но завтра войско причастится, будет благословлено, и их громы падут на землю без угрозы для нас. А после нашей победы все выжившие пленники пройдут испытания веры.

Ликоромаззи выждал секунду.