Алексей Шепелёв - За гранью

— Надо бы какой-то график дежурств, что ли, завести, — предложил Балис. — А то нехорошо получается: одни работают, другие смотрят.

— Ага, график дежурств, оценки в дневник, родителей на педсовет, — съехидничал Женька.

— Оценки тут жизнь выставляет, — спокойно ответил Мирон. — Не знаю, кому как, а мне вот во второй раз помирать не хочется: неприятное это занятие. Тоскливое. Поэтому, полагаю, с работами по лагерю надо как-то определиться. Думаю, что решать должен Наромарт.

— Почему именно я?

— Потому что это мы к вам присоединились.

— Логично, — кивнул Балис.

— Ну, если вы так считаете… Кто у нас умеет готовить?

Как и ожидалось, в повара рискнули записать себя только Саша и Анна-Селена. Остальные не то, чтобы считали себя совсем ни на что не способными, но заниматься стряпней на всю компанию опасались.

Результаты второго теста оказались столь же плачевными: к уходу за конем кроме Наромарта признал себя способным только универсал Саша.

— В таком случае, обязанности делим так, — объявил свое решение черный эльф. — На долю Саши и Анны-Селены достается приготовление пищи. Уход за конем — на мне. Ну а, поскольку караул на Дороге выставлять не надо, то остальным пока что остается только уборка после еды. По очереди. Есть желающие быть первым?

— Давайте, я буду, — неожиданно предложил Женя.

— Хорошо. Саша, Анна, у вас уже все готово?

— Готово, — отозвался мальчик, — жаль только, дров нет, костра не развести.

И в самом деле, красные холмы и предгорья были абсолютно безжизненны. Ни травинки, не говоря уж о кустарнике.

— А зачем нам костер? Еда и так будет приготовлена.

— И чай?

— Нет, — в голосе эльфа Балису почудилась усмешка. — Этот напиток Элистри нам вряд ли пошлет. Хотя, если будет на то ее воля…

— На бога надейся, а сам не плошай, — заметил Гаяускас. — Если бы были дрова, чай бы мы приготовили. Но дров здесь нет.

— Вообще-то, — Наромарт сделал короткую паузу, очевидно, что-то обдумывая, — Анна, доставим небольшое удовольствие нашим новым знакомым?

Девочка молча кивнула.

— Тогда, вот сюда, чуть в сторону…

Взмах руки, и на земле возникли две охапки сучьев.

— Вот это да, — не сдержался Сережка, — ты волшебница, да?

Широко раскрытые глаза, казалось, готовы вылезти на лоб от удивления, рот стал круглым, словно бублик. Балис уже стал привыкать к тому, что мысли мальчишки можно прочитать на его лице за пол минуты до того, как они превращаются в слова. Секретом для капитана существование таких, можно сказать, прозрачных, мальчишек, не являлось. Вот только непонятно было, как он умудрился не растерять эту прозрачность, пока болтался, как щепка, в водовороте маленькой гражданской войны в Приднестровье.

А девчонка посмотрела на него, хитро прищурилась и утвердительно кивнула:

— Конечно, я иногда колдую. А когда выросту большой, то стану страшной злобной ведьмой.

И состроила зверскую рожу.

— Не, — убежденно Сережка, — злобной ведьмой ты не станешь.

— Это почему же?

— Ты добрая…

Анна-Селена прыснула.

— Значит, придется становиться доброй феей. Тоже неплохое будущее.

— Ага, как раз для тебя, — язвительно встрял в разговор Женька. — Будешь по ночам пробираться в спальни к грудным младенчикам и подкладывать в кроватки пачки памперсов.

— Пачки чего? — переспросил Наромарт.

— Памперсов. Это такие… прогрессивные пеленки.

— И буду, и пусть памперсы, — девчонка, похоже, серьезно обиделась. — Лучше малышу памперсы подкладывать, чем пить…

— Что пить? — не понял Сережка.

— Ничего… И вообще, давайте ужинать.

— Ага, давайте, — поддержал Саша, похоже, изрядно проголодавшийся. — А чай я попозже вскипячу.

Наромарт склонился над расстеленной скатертью и что-то забормотал. После появления из ничего дров, Балис не очень удивился, когда на импровизированном столе появилась еда. Миски оказались заполненными густой серой массой, в которой виднелись крупные куски мяса. Дополняли меню апельсины и сливы.

Капитан Гаяускас за день изрядно проголодался, поэтому, достав свой универсальный комбинож и открыв входящую в него складную ложку, без лишних разговоров приступил к еде. И с первой ложки понял, что куски, которые он принял за мясо, на самом деле оказались помидорами, только не просто нарезанными на куски, а специальным образом приготовленными. Впрочем, и без мяса содержимое миски, оказавшееся, судя по вкусу, супом-пюре из чечевицы, обильно заправленным сливками и яичными желтками, было весьма питательным и вкусным.

— А что мы едим? — поинтересовался Сережка.

— Даже не скажу, — растерянно ответил маг. — Элистри посылает пищу по моим молитвам, но что именно она решает послать — мне неведомо. На вкус это…

— Чечевичная похлебка, — подсказал Мирон.

— Ага, и какая вкусная, — добавил Сашка. — Мамка чечевицу бывало готовила, но чтобы так здорово…

И только Женя и Анна-Селена не разделяли общего одобрения ужина. Вяло побултыхав ложками в мисках, они оставили свои порции почти нетронутыми. Это уже начинало вызывать у Балиса недоумение: ребята не проявляли аппетита ни за ужином накануне, ни утром за завтраком. Можно было бы понять такое безразличие к пище, если бы они были больны, но на это, вроде, ничего не указывало. Разве что бледноваты дети, но больше никаких тревожных признаков. Больной человек обычно, вял, прилечь норовит, а эти ничего, активные. Впрочем, Наромарта, похоже, отсутствие аппетита у его спутников не беспокоило, а он знал их гораздо лучше Балиса, да и к тому же вроде как врач. Хотя, каким врачом может быть эльф, и много ли можно налечить так вот, без медикаментов и аппаратуры — отдельные вопросы. А с другой стороны, уж грубый диагноз: болен или здоров, хороший врач должен ставить и в таких условиях.

— Пора, пожалуй, чай заваривать…

Сашка принялся укреплять над дровами палки-рогульки, на которых он собирался устроить котелок.

— Павлиныч, как ты чаем-то перед попаданием сюда озаботился?

— Да я тут не при чем. Это Сашин чай, он же живет здесь, на Тропе. Кстати, хороший чаек, с травками.

— С какими травками? — подал голос Женя.

— Мята, душица, жасмин…

— А-а-а…

Чиркнула спичка, в сгустившейся темноте задрожал маленький огонек. По мере того, как занимались все более толстые сучья, он разрастался, и вскоре яркое пламя разогнало тьму вокруг стоянки. Путники один за другим пересаживались от скатерти к костру, притянутые таинственным обаянием ночного огня. Молчали, глядели в пляшущие языки пламени, и каждый думал о своем…

Вышедший из темноты присел рядом с Балисом. Это был невысокий человек в монашеской рясе с надвинутым капюшоном. По некоторой медлительности и неуверенности движений Балис предположил, что новый встречный — человек в годах.