Энн Райс - Лэшер

Дотоле незнакомые видения возникли перед моим внутренним взором с изумительной отчетливостью. Костер, на котором приняла свою смерть Джанет… Святой, оплакивающий кончину супруги-язычницы… Чудодейственный источник… Я был так поражен, что не мог вымолвить ни слова.

Профессор заметил мое состояние и поспешно пообещал скопировать и прислать мне все эти материалы.

После этого он обратился к другим книгам и, пролистав их, обнаружил, что у пиктов тоже существовала легенда, героями которой были Эшлер и Джанет. И в ней королева-язычница тоже отказалась принять христианскую веру и взошла на костер, проклиная своего супруга и родичей, ставших отступниками. Смерть во имя языческих богов она предпочла жизни в окружении малодушных новообращенных христиан.

— Вы сами понимаете, что это не более чем легенды, — пояснил профессор. — В действительности мы почти ничего не знаем о пиктах. И недостаток сведений приводит к большой путанице. Мы не можем даже с уверенностью сказать, как они сами себя называли. Поглядите, вот эти гаэльские слова означают «высокие мужчины и женщины, живущие в горной долине». А вот эти можно приблизительно перевести как «большие дети».

— Ага, а вот здесь пишут, что король Эшлер в пятьсот шестьдесят седьмом году разбил датчан, обратив их в бегство, — заметил профессор, пробежав глазами еще несколько страниц. — Он будто бы размахивал перед неприятелем огненным крестом. Джанет, дочь Рэналда, была сожжена на костре в том же году членами клана Эшлера. Впрочем, сам святой не желал ее смерти и умолял новообращенных христиан проявить милосердие к закоренелой язычнице.

Профессор достал еще одну книгу и вслух прочел ее название: «Легенды горцев».

— Вот, пожалуйста. Интересующий нас персонаж упоминается и здесь. В книге говорится, что святой Эшлер почитался в некоторых районах Шотландии вплоть до шестнадцатого века. Особенно часто к нему обращались за помощью молодые девушки, которые приписывали святому Эшлеру способность исполнять тайные желания. Не является канонизированным святым. Что ж, это ничуть меня не удивляет, — изрек профессор, закрывая книгу. — В том, что святой Эшлер не относится к числу канонизированных святых, у меня не было ни малейших сомнений. Все эти предания восходят к временам глубокой древности, которая не поддается историческому изучению. Так или иначе, римская церковь не признавала этого святого. Мы имеем дело с кем-то вроде святого Кристофера.

— Понимаю, — кивнул я головой и вновь погрузился в молчание, полностью отдавшись во власть воспоминаний.

Я видел старинный собор во всех подробностях. Впервые мне удалось как следует рассмотреть его окна: узкие, длинные, украшенные витражами, они представляли собой не картины, а мозаичные узоры из разноцветного стекла — золотистого, красного и синего. А вот и великолепное окно-розетка… Внезапно я увидел языки пламени. Стекло начало трескаться от жара. До меня донеслись пронзительные крики толпы. Я почувствовал, что нахожусь в самом ее центре, увидел, как простираю руки, пытаясь остановить разъяренный сброд.

Я затряс головой, отгоняя тягостное видение. Маленький профессор смотрел на меня с недоумением и любопытством.

— Я вижу, вы не на шутку увлечены всеми этими старинными легендами, не так ли? — спросил он.

— Да, можно сказать, дьявольски увлечен, — признал я. — Но вернемся к собору. Насколько мне известно, он был построен в двенадцатом веке. Это не такая уж глубокая древность. По крайней мере, эта эпоха вполне поддается историческому изучению.

— Да, вы правы, но… — Профессор подошел к полкам и вернулся с целой охапкой книг, посвященных истории шотландских церквей. — Слишком многое, однако, утрачено безвозвратно… слишком многое… Знаете, если бы в настоящее время наука не проявила интереса к этой эпохе, последние следы католического господства были бы… Вот, взгляните, — перебил он сам себя. — Видите?

«Соборы горной Шотландии» — прочел я.

— Здесь написано, — пояснил ученый, — что в период с тысяча двести пятого по тысяча двести шестьдесят шестой год по воле вождей клана Доннелейт, под патронажем которого находился собор, здание его подверглось реконструкции и было существенно увеличено в размерах. Католические богослужения, совершаемые францисканскими монахами, привлекали в собор тысячи верующих со всей Шотландии. В настоящее время не сохранилось документов и свидетельств, позволяющих воспроизвести облик собора. Известно лишь, что покровителями его неизменно являлись члены клана Доннелейт. Возможно, документы, связанные с историей этого храма, находятся в Италии.

Я глубоко вздохнул. Мне вовсе не хотелось, чтобы видения вновь унесли меня в далекое прошлое. Какой смысл в этих горьких воспоминаниях?

Профессор перевернул несколько страниц.

— Вот, поглядите, первоначальный вариант родословного древа клана Доннелейт! — радостно провозгласил он. — Вот король Эшлер, а вот его правнук, Эшлер Преподобный. А вот еще один потомок, Эшлер Благословенный, супруг Моры, королевы норманнов. Как видите, Эшлеров было немало.

— Да, — кивнул я.

— Вот еще один, и еще, и еще… Если принять на веру, что все они существовали в действительности, можно попытаться проследить всю их родословную. Как правило, такие кланы с гордостью и удовольствием оставляли свидетельства о своей жизни, надеясь, что исполненные почтения потомки сохранят их для истории. Впрочем, никакими точными данными на этот счет я не располагаю.

— Того, что я уже узнал от вас, вполне достаточно, чтобы удовлетворить мою страсть, — заметил я.

— Да, именно страсть. Вы нашли, пожалуй, самое точное слово. — Профессор закрыл книгу. — Не сомневаюсь, что мне удастся отыскать множество новых фактов. Однако, скажу откровенно, степень их достоверности будет приблизительно такой же, как и тех, с которыми вы только что познакомились. Эти старые книги, изданные частным образом, полны легенд и измышлений. В серьезных научных кругах подобные свидетельства принято называть фольклором.

— Но собор был разрушен в пятнадцатом веке, во времена Джона Нокса. Относительно этого периода наверняка сохранились документы, достойные доверия. Уверен, они непременно должны где-то храниться.

— Все эти документы сгинули в огне, — вздохнул мой собеседник. — Мы ведь говорим об эпохе церковной реформации. Вы и представить себе не можете, сколько монастырей было разрушено по приказу Генриха Восьмого. О, то был настоящий разгул варварства! Бесценные статуи и картины распродавали, а то и вовсе сжигали без всякого сожаления. Множество церковных книг сгинуло бесследно. Как вы помните, войска короля понесли немалые потери, прежде чем ворваться в Доннелейт, а когда наконец там оказались, превратили все в пепел.