Энн Райс - Мэйфейрские ведьмы

— Все это время я был уверен, что вина лежит на Карлотте, — продолжал я. — Но Карлотта здесь ни при чем. Я прав, мистер Мэйфейр? Эти убийства — ваших рук дело?

— Кого интересует ваше мнение? — все так же тихо прошептал он. — Как вы смеете говорить мне такие вещи?

Однако уже в следующее мгновение Кортланд сумел взять себя в руки, слегка выпрямился и, не сводя с меня пристального взгляда, открыл портсигар и достал еще одну сигарету. Его манера поведения резко изменилась, и в глазах засветилось искреннее любопытство.

— Давайте говорить серьезно, мистер Лайтнер, — самым невинным тоном произнес он. — Чего же вы все-таки хотите? Чего, черт побери, добиваетесь?

Я на минуту задумался. В последнее время я и сам не раз задавал себе тот же вопрос. На что я рассчитывал и чего хотел достичь, отправляясь в Новый Орлеан? Какие цели все мы преследуем в своей работе?

— Узнать вас получше, — неожиданно для самого себя ответил я. — Узнать вас по-настоящему, ибо при том, что нам известно о вас так много, в действительности мы не знаем практически ничего. Мы хотим посвятить вас во все детали и тонкости той информации о вашем семействе, которая нами собрана со времен далекого прошлого. Мы хотим раскрыть перед вами все тайны — объяснить, кто вы на самом деле и что представляет собой он. Мы надеемся на ответную откровенность с вашей стороны, на то, что вы поведаете нам свои секреты. И наконец, мы надеемся на встречу с Дейрдре Мэйфейр исключительно ради того, чтобы прийти к ней и сказать: «Вы не одиноки. Есть и другие люди, которые, подобно вам, обладают способностью видеть призраков. Мы понимаем, как вы страдаете, и готовы помочь, ибо это в наших силах».

Кортланд молча смотрел на меня изучающим взглядом, в лице его не осталось и тени притворства. Потом, по-прежнему не произнося ни слова в ответ, откинулся на стуле, отвернулся и, стряхнув пепел с сигареты, жестом приказал принести себе еще порцию спиртного.

— Почему вы не пьете бурбон? — спросил я и вновь удивился собственному вопросу. — Я к нему не притронулся.

— Спасибо, я не люблю бурбон, — ответил Кортланд, на этот раз глядя мне прямо в глаза.

— Что именно вы в него подсыпали? — задал я еще один невольно вырвавшийся вопрос.

Он не ответил, углубившись в собственные мысли, и выглядел огорченным и растерянным. Мальчик-официант поставил перед ним хрустальный бокал с шерри.

— Скажите, это правда? — наконец заговорил Кортланд и опять посмотрел мне в глаза, — То, что вы написали о портрете Деборы Мэйфейр, хранящемся в Амстердаме, — правда?

— Да. Мы располагаем портретами Шарлотты, Жанны Луизы, Анжелики, Мари-Клодетт, Маргариты, Кэтрин, Мэри-Бет, Джулиена, Стеллы, Анты и Дейрдре…

Он прервал меня нетерпеливым жестом, словно приказывая замолчать.

— Послушайте, — тем не менее продолжал я, — Дейрдре медленно сходит с ума, и я приехал сюда только ради нее. Когда мы беседовали с ней в Техасе, девочка была на грани срыва.

— И вы полагаете, что помогли ей?

— Нет, и крайне сожалею об этом. Ваше нежелание контактировать с нами мне вполне понятно. В конце концов, у вас есть для этого все основания. Но Дейрдре! Мы в состоянии ей помочь, поверьте!

Ответа не последовало. Кортланд молча пил шерри, Я попытался оценить ситуацию с его точки зрения, но не смог. Мне еще не доводилось подсыпать кому-либо яд. К тому же человек, сидевший в тот момент напротив, отнюдь не походил на того Кортланда, каким я его представлял, читая историю семьи.

— Как вы думаете, ваш отец, Джулиен, стал бы со мной разговаривать? — спросил я.

— Ни в коем случае. — Кортланд словно очнулся от сна и поднял голову, надолго остановив на мне внимательный взгляд. Выглядел он подавленным и расстроенным. — Неужели после стольких лет наблюдений вы так и не поняли, что он тоже принадлежал к их числу?

Вопрос прозвучал вполне искренне, и я вновь почувствовал, как мой собеседник буквально ощупывает меня глазами, как будто старается понять, насколько откровенен и честен с ним я.

— А вы? Вы не из их числа?

— Нет. — Он медленно покачал головой. Омраченное печалью, его лицо сделалось вдруг почти старым. — Нет, поверьте. И никогда не был. Послушайте, шпионьте сколько вам угодно, если уж вам так хочется обращаться с нами как с королевской семьей…

— На самом деле почти так оно и есть…

— Судя по сведениям, полученным мною из Лондона, вы действительно ученые-историки, совершенно безвредные и вполне респектабельные…

— Благодарю, я польщен…

— Но только оставьте в покое мою племянницу. Именно сейчас у нее появилась надежда покончить наконец со всем этим и стать счастливой. А с этим надо покончить. Возможно, ей удастся…

— Она тоже из их числа? — Я сознательно воспроизвел его собственную интонацию.

— Конечно нет! В том-то и дело. Разве вы не понимаете, что в настоящий момент никого из них не осталось? Грош цена всем вашим исследованиям, если вы не смогли увидеть, что их сила и могущество в значительной мере утрачены. Даже Стелла уже не обладала ни тем ни другим. Последней была Мэри-Бет. Джулиен, мой отец, и потом Мэри-Бет.

— Да, я понял это. Но как же быть с призрачным другом вашей семьи? Позволит ли он покончить со всем этим?

— Вы и вправду верите, что он существует? — Кортланд слабо улыбнулся и слегка склонил набок голову. От уголков блеснувших смехом глаз побежали морщинки. — Да полно вам, мистер Лайтнер! Неужели вы действительно верите, что Лэшер существует?

— Я видел его собственными глазами, — спокойно ответил я.

— Не более чем плод вашего воображения, сэр. Племянница сказала, что в саду было уже совсем темно.

— Право, не стоит нам обманывать друг друга. Я четко видел его, Кортланд. Ему удалось сделаться почти материальным и даже улыбнуться.

Улыбка на губах Кортланда превратилась в ироническую гримасу, брови приподнялись.

— Ваши слова доставили бы ему несказанное удовольствие, мистер Лайтнер, — с едва заметным вздохом заметил он.

— Может ли Дейрдре принудить его уйти и навсегда оставить ее в покое?

— Безусловно нет. Но она может не обращать на него внимания. Она может жить и делать вид, что его не существует. Анте это не удавалось. А Стелла не хотела сама. Но Дейрдре сильнее их — и Анты, и Стеллы. Она во многом похожа на Мэри-Бет. К сожалению, далеко не все это понимают…

Он вдруг замолчал, не закончив фразы, как будто поймал себя на том, что и так сказал гораздо больше, чем намеревался, потом окинул меня долгим взглядом, взял портсигар и зажигалку и медленно поднялся из-за стола.

— Не уходите, — буквально взмолился я.

— Пришлите мне ваше повествование, мистер Лайтнер. Я обещаю прочесть его, а потом, быть может, мы встретимся вновь и продолжим нашу беседу. Но никогда впредь даже близко не подходите к моей племяннице. Помните, что я готов на все, лишь бы защитить Дейрдре от тех, кто, исходя из каких-либо своих интересов, осмелится посягнуть на ее покой или причинить ей хоть малейшую боль. На все, мистер Лайтнер. Надеюсь, вы меня поняли.