Энн Райс - Мэйфейрские ведьмы

С этими словами он повернулся, чтобы уйти.

— А как быть с этим? — спросил я, тоже вставая из-за стола, и указал на свой бурбон. — Что, если я вызову полицию и в качестве улики предъявлю им отравленный напиток?

— Мистер Лайтнер, не забывайте, вы в Новом Орлеане. — Кортланд подмигнул мне и изобразил на лице обворожительную улыбку. — А теперь мой вам совет: отправляйтесь домой, запритесь в своей башне с телескопом и продолжайте наблюдать за нами, но только издали.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как проводить взглядом его удаляющуюся легкой походкой фигуру. Уже у самых дверей он обернулся и приветливо взмахнул рукой.

Я вновь сел за стол, отодвинул в сторону бокал с бурбоном, достал дневник и постарался как можно подробнее описать все произошедшее. Поставив последнюю точку, я достал из кармана маленький флакон с аспирином, высыпал из него таблетки, а вместо них налил туда немного отравленного бурбона, плотно закупорил флакон и спрятал его обратно в карман.

Что ж, пора было идти. Взяв в руки дневник, я уже направился было к лестнице, и в этот момент за дверью, ведущей в вестибюль, возникла фигура коридорного.

— Ваш багаж готов, мистер Лайтнер, — с вежливой улыбкой произнес он, переступая порог. — Машина ждет на улице.

Бедняге даже не приходило в голову, что с его помощью меня просто-напросто вышвыривают из этого города.

— Неужели? — Я бросил взгляд на два чемодана, — И вы сами собрали все мои вещи?

Выйдя вслед за коридорным в вестибюль, я увидел стоявший у подъезда черный лимузин. Он был таким огромным, что занял практически всю проезжую часть узкой улочки Французского квартала и перекрыл остальное движение.

— Вы уверены, что это за мной? — спросил я.

— Да, сэр. Мистер Кортланд велел проследить, чтобы вы успели на десятичасовой рейс до Нью-Йорка. Он сказал, что в аэропорту вас будет ждать человек с билетом. Так что времени еще достаточно.

— Как это предусмотрительно с его стороны, — с этими словами я полез в карман в поисках пары купюр для коридорного, однако тот отрицательно покачал головой.

— Мистер Кортланд уже позаботился обо всем, сэр. Вам лучше поспешить, чтобы не опоздать на самолет.

— Вы правы. Но, знаете, у меня какое-то предубеждение против больших черных лимузинов. Поэтому, будьте любезны, поймайте такси, а это все же возьмите за труды.

Такси благополучно доставило меня, но не в аэропорт, а на вокзал, где я купил билет в спальный вагон до Сент-Луиса и уже оттуда улетел в Нью-Йорк. В разговоре со мной Скотт был непреклонен. Он заявил, что полученная информация требует тщательного осмысления, что следует переоценить ситуацию и пересмотреть план дальнейших действий, и приказал немедленно покинуть Нью-Йорк и вернуться в Англию.

Где-то на полпути над Атлантическим океаном я почувствовал себя плохо, а к моменту приземления в Лондоне уже горел в лихорадке. В аэропорту меня ожидали Скотт и машина «скорой помощи». По пути я несколько раз терял сознание, но ненадолго, и последними моими словами, прежде чем окончательно провалиться в забытье, были:

— Ищите яд…

Очнулся я только через восемь часов и, едва открыв глаза, увидел рядом Скотта и еще пару близких друзей.

Лихорадка не прошла, однако, несмотря на слабость и отвратительное самочувствие, жизни моей ничто уже не угрожало.

— Вас угостили хорошей порцией яда, — сообщил Скотт, — но худшее уже позади. Постарайтесь вспомнить, что вы пили непосредственно перед тем, как сесть в самолет.

— Эта женщина… — пробормотал я.

— Какая? Можете рассказать подробнее?

— В нью-йоркском аэропорту я зашел в бар, чтобы выпить виски с содовой… Мимо проходила какая-то женщина с огромной сумкой… Она выглядела очень нездоровой и все время кашляла… Знаете, такой кашель… характерный для туберкулезных больных. Она попросила найти носильщика и, пока я искал, сидела возле моего столика. Возможно, ее кто-то нанял на улице.

— Она подсыпала вам рицин — весьма распространенный и очень сильный яд, который получают из касторовых бобов. Тот же яд подсыпал вам в бурбон и Кортланд. Сейчас вы вне опасности, но пару дней поболеть придется.

— О Господи! — внутри у меня опять все скрутило.

— Они и не думали вступать с нами в какие-либо переговоры, Эрон, — сказал Скотт. — Да и что они могут нам сказать? Что убивают людей? Пора покончить с этим. Во всяком случае, на какое-то время.

— Они всегда были убийцами, Скотт, — слабым голосом возразил я. — Но только не Дейрдре Мэйфейр. Она никого не убивала. Где мой дневник?

Спазмы в желудке стали просто невыносимыми. Как раз в этот момент вошел врач, чтобы сделать мне укол. Однако я отказался.

— Эрон, это заведующий токсикологическим отделением, человек безупречной репутации. Весь медперсонал нами тщательно проверен. К тому же здесь, в палате, постоянно находятся наши люди.

Лишь в конце недели я смог наконец вернуться в Обитель, но и там долго боялся притрагиваться к какой бы то ни было пище — меня не покидала уверенность, что опасность грозит нам всем. В конце концов, им ничего не стоит нанять людей, которые согласятся подсыпать в нашу еду какие-нибудь токсины. Более того, продукты могут быть отравлены еще до поступления в наши кладовые.

К счастью, ничего подобного не случилось. Однако потрясение, вызванное столь откровенным покушением на мою жизнь, было слишком велико, и прошел, наверное, целый год, прежде чем меня окончательно оставили тревожные мысли и воспоминания об этом прискорбном происшествии.

В течение всего этого года мы постоянно получали новую — зачастую шокирующую — информацию из Нового Орлеана…

В дни своего выздоровления я вновь воскресил в памяти всю историю семейства Мэйфейр, внимательно перечитал некоторые свидетельства, в том числе Ричарда Ллуэллина и еще нескольких людей, с которыми встречался лично перед своей поездкой в Техас, к Дейрдре.

Сомнений в том, что именно Кортланд убил Стюарта и, скорее всего, Корнела, у меня практически не осталось.

И все же многое оставалось по-прежнему неясным. Во имя чего Кортланд совершил эти преступления? Каковы причины его вечной войны с Карлоттой?

Тем временем Карлотта Мэйфейр буквально засыпала нас угрожающими письмами. Если быть точным, эти безукоризненно составленные послания отправлялись из ее адвокатской конторы нашим юристам и содержали требования «немедленно прекратить и впредь воздержаться» от «любого вмешательства» в частную жизнь ее семьи, предоставить ей «полный отчет» об имеющейся у нас информации, так или иначе связанной с семейством Мэйфейр, в дальнейшем «оставаться на расстоянии не менее ста ярдов от любого члена семьи или принадлежащей Мэйфейрам собственности», «всячески избегать попыток в той или иной форме вступать в контакт с Дейрдре Мэйфейр» и так далее, и так далее, и все в том же духе… Ни одно из этих требований не было в достаточной степени юридически обоснованным.