Ширли Джексон - Птичье гнездо [litres]

Насвистывая, она остановилась на углу дома. Им бы никогда не пришло в голову, что Бетси может самостоятельно воспользоваться такси.

– На автобусную станцию, пожалуйста, – сказала она водителю такси.

Это были ее первые слова на свободе, однако водитель лишь кивнул и отвез ее по указанному адресу. Она достала из сумочки долларовую купюру, водитель дал ей сдачу.

– Спасибо. Доброй ночи, – попрощалась она и захлопнула дверцу машины.

Никто не оборачивался, не кричал, не показывал на нее пальцем. Все будет очень-очень-очень хорошо, подумала Бетси.

У нее в сумочке лежало одиннадцать долларовых купюр, остальное – около ста долларов, которые она взяла у тети Морген, – было надежно спрятано в чемодане, чтобы никто, не дай бог, не подумал, будто она безответственная или глупая. Потеряй она деньги, все вокруг посчитали бы ее рассеянной, а кроме того, пришлось бы просить о помощи незнакомых людей. Бетси твердо решила, что как только сойдет с автобуса, отправится в отель и там, в своем номере, откроет чемодан без посторонних глаз и достанет столько денег, сколько захочет.

Располагая деньгами и временем, она взяла чашку кофе в кафетерии и купила журнал – не ради чтения, а из-за яркой обложки. К тому же она заметила, что почти все люди на станции держали в руках журналы или книги, а ей никак нельзя выделяться. В чемодане у Бетси лежал большой словарь – на случай, если она не будет знать, как что-то сказать или написать. Впоследствии она хотела избавиться от всего, что взяла с собой, а словарь, большой, хорошо изданный, при необходимости можно продать (только не забыть зачеркнуть надпись «Лиззи» на первой странице). А пока он вместе с долларами спокойно ехал в чемодане, и едва ли стоило вынимать его ради того, чтобы притвориться читающей в автобусе. Допив кофе, она поставила пустую чашку обратно на блюдце, как делали все вокруг, взяла сумочку с чемоданом и направилась к кассе.

– Один билет до Нью-Йорка, пожалуйста, – сказала кассиру женщина, стоявшая в очереди перед Бетси.

Кассир не взглянул на женщину и не засмеялся – значит, так обычно покупают билеты, заключила Бетси и почувствовала безмерную благодарность к женщине в очереди, кассиру, продавцу в кафетерии, водителю такси и всему этому странному миру.

– Один билет до Нью-Йорка, пожалуйста, – сказала она, стараясь повторить интонацию женщины.

Кассир не поднял глаз, не улыбнулся, а только устало протянул ей сдачу.

– Когда отходит автобус? – осмелев, спросила Бетси.

Ничуть не удивившись вопросу, кассир посмотрел на часы и ответил:

– Осталось двенадцать минут, посадка через боковую дверь.

Раздумывая, чем заняться в эти двенадцать минут (если выпить еще одну чашку кофе, все непременно обратят внимание), она заметила стойку с открытками, и у нее родилась мысль о прощальном послании. Они, конечно, поймут, что Бетси сбежала, но разве можно отказать себе в удовольствии сообщить им, что это их вина? Она выбрала две открытки, с сожалением отметив, что у них нет ни одной с музеем. Открытку с памятником она адресовала тете Морген, написав ручкой, которую Лиззи всегда носила в сумочке: « Ты никогда меня больше не увидишь. Я направляюсь в далекие края. Надеюсь, ты пожалеешь ». Слова показались ей слишком сухими, все же тетя Морген никогда не делала ей ничего плохого, поэтому она добавила в конце: « С любовью, Э. Р.»

Вторая открытка предназначалась доктору Райту – ее, как самое приятное, Бетси оставила напоследок. С минуту она думала, как на небольшом пространстве, имеющемся в ее распоряжении, четко и ярко выразить все, что ей хотелось сказать доктору. Но тут она вспомнила про автобус и впопыхах написала только: « Дорогой доктор Ронг, не пытайся меня найти. Я никогда не вернусь. Я отправляюсь туда, где люди будут добры ко мне – не то, что ты. Искренне твоя, Бетси ». Она осталась не слишком довольна написанным, но переделывать было некогда – уже объявили посадку.

– Автобус до Нью-Йорка, посадка через боковую дверь, отправление через три минуты. Автобус до Нью-Йорка, посадка через боковую дверь, отправление через три минуты. Автобус до Нью-Йорка, посадка через боковую дверь…

Бетси поспешила за женщиной из очереди и поднялась в автобус, поразившись тому, какой он большой и удобный по сравнению с маленькими автобусами, на которых Лиззи каждый день ездила в музей. Немного замешкавшись на входе, она села рядом с женщиной из очереди. Затем встала, чтобы положить чемодан на полку над сиденьем, как делали другие пассажиры, а Бетси, разумеется, ничем не должна от них отличаться – если все убирали чемоданы на полку, она не могла оставить свой на полу. Сев обратно, она положила на колени сумочку и журнал, откинулась на спинку кресла, вздохнула и, слегка повернув голову, заметила внимательный взгляд соседки. Что-то не так сделала? Чересчур долго возилась с чемоданом? Слишком быстро откинулась на сиденье?

– Сколько нам ехать? – поспешила спросить Бетси.

– А куда вы едете? – Женщина вскинула брови.

– Туда же, куда и вы – в Нью-Йорк.

Женщина нахмурилась, затем бросила взгляд на водителя и поинтересовалась:

– Откуда вы знаете, что я еду в Нью-Йорк?

– Я слышала, как вы покупали билет, и купила такой же.

– Неужели? – Женщина снова подняла брови и посмотрела куда-то вбок.

Ни на кого нельзя полагаться, с грустью подумала Бетси, ни на кого. Женщина была пожилой, примерно как тетя Морген, и выглядела усталой – вероятно, ей куда больше хотелось спать сейчас в своей постели, чем всю ночь ехать в Нью-Йорк. Бетси казалось несправедливым то, что даже пожилая и усталая женщина не заслуживает доверия. А соседка, похоже, очень хотела, чтобы Бетси ей доверяла, даже больше, чем снова стать молодой и полной сил. Она широко улыбнулась и переспросила:

– Так значит, вы едете в Нью-Йорк?

Женщина развернулась к Бетси всем телом, словно собиралась приютить и защитить ее. Неужели, удивилась Бетси, она решила, будто я поверю, что она вновь помолодела?

– Думаю, да. То есть билет у меня до Нью-Йорка, но я могу передумать и поехать еще куда-нибудь. В Нью-Йорке интересно?

– Не очень. – Женщина опять посмотрела на водителя и склонилась к Бетси. – Мало где интересно, если у тебя там нет близких. Для меня в Нью-Йорке нет ничего… совсем ничего. Мои родные живут далеко оттуда.

Бетси поглядела на темное окно за спиной женщины и вдруг подумала: что, если они все-таки гонятся за ней? Что, если вон та женщина у автобуса, пытающаяся разглядеть кого-то среди пассажиров, – это тетя Морген, а мужчина у дверей, призывно машущий кому-то рукой, – доктор?

– Когда мы поедем? – спросила она.

Женщина положила руку в черной перчатке на руку Бетси.