Ширли Джексон - Птичье гнездо [litres]

«бедная лиззи бедная лиззи бедная морген бедная бетси не париж никогда»

– Ты Бетси? – уточнила Морген, склонившись над столом.

«бетси за океаном бетси за морем»

– Бетси разбила чашку – подумаешь, то же мне горе. – Бесс тщетно пыталась совладать с рукой. – Ненавижу эту ее привычку.

– Какую? – не поняла Морген.

– Говорить словами из детских песенок. Она это делает… – Бесс резко замолчала.

«Хахаха»

– Твоя мать дразнила тебя этой песенкой, – заметила Морген, глядя то на Бесс, то на руку. – Когда ты была маленькой.

– Прошу не упоминать о моем горе, – с торжественной серьезностью произнесла Бесс.

– Чушь, – парировала Морген, и, посмотрев на руку, добавила: – Она ушла. – Карандаш неподвижно лежал в руке Бесс. – Так, мне надо позвонить. Не подслушивай.

– Я? Тетя Морген!

Оставив на кухне плачущую Бет, Морген захлопнула дверь и направилась к телефону в прихожей. Однако стоило ей поднять трубку, она выскользнула из рук и упала на пол. Некоторое время Морген сидела, пытаясь побороть подступившую к горлу тошноту и что-то приговаривая шепотом. Затем, собравшись с духом, нашла в кармане халата платок и, обернув им трубку, набрала номер доктора, который, к собственному удивлению, помнила наизусть. Ответила медсестра, и Морген, стараясь говорить как можно тише, попросила к телефону доктора Райта.

Через минуту в трубке раздался резкий голос:

– Доброе утро, мисс Джонс. Это доктор Райт.

– Простите за беспокойство, доктор, но мне срочно нужна ваша помощь.

Доктор ответил не сразу.

– Мне очень жаль, мисс Джонс, но я ничем не могу вам помочь. Попробуйте обратиться к доктору Райану.

– Нет. Я… – Морген пыталась сказать так, чтобы Бесс, которая наверняка подслушивала, стоя под дверью на кухне, ничего не поняла. – Я решила последовать вашему примеру. – И вдруг ее осенило. – Бирнамский лес пошел на Дунсиан.

– Простите? Я говорю с мисс Джонс?

– Ну же, пошевелите мозгами. Я пытаюсь вам что-то сказать.

– Уверяю вас, если вы таким образом пытаетесь снова пробудить во мне интерес к вашей племяннице…

– Послушайте, – грозно сказала Морген. – Да, черт побери, именно это я пытаюсь сделать. И то, что я, забыв о собственном достоинстве, готова слушать вашу болтовню, должно придать вам уверенности. Вы влипли в эту историю так же крепко, как все мы, и я требую, чтобы вы приехали как можно скорее.

– Уверен, вы не хотели мне грубить, – холодно ответил доктор. – И если вы на минуту задумаетесь, то поймете, что мое нежелание видеть вашу племянницу вполне обоснованно. Я ничем не могу помочь – ни ей, ни вам.

– Мне – можете. Заварили всю эту кашу, а теперь бросаете меня – не поверю, что вы на такое способны. Или вы немедленно приезжаете, или я позвоню Гарольду Райану и добьюсь, чтобы вас отстранили.

– Лишили практики, – усмехнулся доктор. – Едва ли я приеду, если вы будете мне угрожать.

– Беру свои слова назад. Я сейчас не могу мыслить ясно.

– Что-то случилось?

– Да. Я… – Морген оглянулась на дверь кухни. – …очень обеспокоена.

– Я вас понял. Буду в течение часа.

– Хорошо.

– Надеюсь, вы понимаете, как это ранит мое самолюбие. Только моя совесть…

– Если не хотите поранить что-нибудь еще, – злобно процедила Морген, – лучше молчите про совесть. – И, довольная тем, что последнее слово осталось за ней, повесила трубку.

Дверь кухни была закрыта, и Морген проследовала в гостиную, где утомленно опустилась на диван. Она не знала, как поступить. Ей было страшно запускать при помощи доктора Райта беспощадный юридический механизм. Одно дело – отвести племянницу к хорошему врачу, чтобы поправить здоровье и нервы, и совсем другое – отдать бедняжку в лапы бездушной бюрократической машины. Лучше уж Морген соврет, будто Элизабет уехала растить незаконнорожденного ребенка, чем признается в том, что упрятала ее в психушку.

Морген подняла глаза и увидела Элизабет.

– Что тебе нужно? Или ты просто таскаешься за мной?

– Там пришел курьер. Он принес вещи, за которые нужно заплатить.

– И она подослала тебя? Ну что ж…

Тяжело поднявшись с дивана, Морген вышла в прихожую. Там уже стоял курьер со свертком.

– Извините, мы хотим отменить заказ, – вежливо сказала Морген.

– Конечно. – Курьер взялся за ручку двери. – Значит, не возьмете? – переспросил он, обернувшись.

– Не возьмем, – подтвердила Морген.

– Дело хозяйское.

Он вышел за порог и уже собирался закрыть за собой дверь, как вдруг Бесс оттолкнула Морген и бросилась за ним.

– Подождите, подождите минуту!

– Что такое? – Курьер остановился.

– Мы его возьмем.

– Хорошо. – Курьер вернулся в прихожую.

– Мы его не возьмем, – вмешалась Морген. – Забирайте.

Курьер стоял с недовольным видом, не зная, как быть.

– Слушайте, – проговорил он с упреком, – она говорит, что не возьмет, – он кивнул в сторону Морген, – вы говорите, что возьмете. Все просто. Стоимость заказа – тридцать семь долларов восемьдесят пять центов. Или я его забираю, или оставляю здесь и тогда уношу с собой тридцать семь долларов восемьдесят пять центов. Так что? – Держа сверток на вытянутых руках, курьер вопросительно смотрел на Морген и Бесс.

Морген повела головой в сторону Бесс.

– Ну?

Раскрасневшаяся и злая, Бесс молчала, не в силах принять решение. Общение давалось ей с трудом, да и сообразительностью она не отличалась. Она перевела взгляд с курьера на Морген и вдруг исчезла, оставив вместо себя Бет, которая сначала встретилась глазами с тетей, а потом уже заметила курьера и сверток.

– Ой, это мне? Морген, ты купила мне подарок?

– Нет, – ответила Морген. Это сейчас заберут.

Взяв сверток поудобнее, курьер вздохнул и направился к двери. На пороге он ненадолго остановился, как будто ждал, что его опять вернут.

– Ты никогда мне ничего не покупаешь. – По щекам Бет скатились две крупные слезы. – Всем дарят подарки, а мне – нет. Наверное, меня никто не любит, раз я никогда ни от кого не получаю подарков.

Дверь тихонько закрылась. Через стекло Морген видела, как курьер возвращается к своему фургону. Около фургона он еще раз остановился, взглянул на дом и, пожав плечами, швырнул сверток в кузов.

– Однажды я с тобой поквитаюсь, Морген.

– Ой, хватит уже. – Морген протопала обратно в гостиную. Бесс бесшумно следовала за ней. Почувствовав, как по спине пробежал легкий холодок, Морген обернулась и нарочито громко сказала: – Ну же, Бесс, будь благоразумной. Я ведь предупреждала, что заказ придется вернуть.

– Ты сказала, можно оставить половину.

– А ты утаила от меня часть вещей, когда мы составляли список.

– Кто станет рассказывать правду тебе? – презрительно фыркнула Бесс. – Что ты вообще знаешь о правде? Ты сочиняешь и обманываешь, пытаешься сделать людям больно, и вокруг тебя такие же лгуны. Ты плохая, плохая…