Роберт Маккаммон - Слышащий [litres]

– Он живет с вами?

– Да, у него квартира над гаражом. Он возит Джейн и детей.

– Вот и хорошо, – кивнул Пэрли, а про себя подумал: «Ничего хорошего, черт подери! Ну, по крайней мере, телохранитель всего один. А ведь могла бы оказаться целая армия! Спасибо и на том. Все, надо рвать когти. Дольше оставаться рискованно».

– Можно одолжить у вас ручку? – спросил Пэрли, поднимаясь со стула. Он перевернул визитку и что-то написал. – Я остановился в отеле «Король Людовик» на Брод-стрит, номер шестнадцать: тут все указано, – произнес он, протягивая Люденмеру визитку. – Телефона в номере нет, но вы всегда можете связаться со мной через рецепцию. В городе я буду вплоть до особого распоряжения капитана Арлена. Мы с ним держим постоянную связь: созваниваемся каждые несколько часов. События развиваются быстро, и через день-два ситуация может измениться кардинально.

– Я слышал, «Король Людовик» – та еще дыра, да? – спросил Люденмер. – Давайте я устрою вас в хорошем отеле, где в номере есть телефон?

– Спасибо за предложение, сэр, но я вынужден отказаться. Боюсь, начальство не одобрит. А уж если моя невеста узнает, что я шикарно жил в Новом Орлеане, пока она прозябала в Божер-Сити, то устроит мне такую головомойку, что век помнить буду, – сказал Пэрли и обаятельно улыбнулся, но только одними губами.

Он снял с вешалки федору и, бросив прощальный взгляд на доки и пароходы Люденмера, подумал: «Двести кусков? А мы не продешевим?»

– Какие у вас планы на вечер? – Хозяин кабинета встал, провожая гостя. – Где будете ужинать?

Вопрос поставил Пэрли в тупик.

– Честно сказать, я об этом еще даже не думал, – ответил он через мгновение.

– Если уж мне нельзя заплатить за отель, то позвольте хотя бы пригласить вас на ужин. Дом тысяча четыреста девятнадцать по Первой улице, это в Гардене. Приходите в половине седьмого и позвоните в звонок у ворот. Заодно познакомитесь с женой и детьми.

– О! – только и произнес удивленный Пэрли. Такой вариант развития событий они не прорабатывали, но предложение Люденмера определенно было им на руку. – Хорошо, я приду. Вот только не думаю, что меня стоит представлять вашей жене как детектива.

– Для нее вы будете моим коллегой.

– Это правильно, – одобрил Пэрли и пожал протянутую руку. – Увидимся в шесть тридцать. К вечеру, может быть, появятся еще новости.

– Наверное, вам не стоит брать с собой оружие, как считаете? – спросил Люденмер.

– Не переживайте, – ответил Пэрли. – Всю работу я оставлю за порогом вашего дома, чтобы сполна насладиться прекрасным ужином.

«Взгляну на твоих сопляков, слабонервную женушку, водилу-копа в отставке, домишко – в общем, все про тебя выясню, король грузовых перевозок! – злобно подумал Пэрли. – А заодно и вкусно поем: устал я перебиваться с консервов на болонские сэндвичи! Интересно, что сказала бы Джинджер? Наверняка что-нибудь вроде: „Наслаждайся, милый, но смотри, как бы этот ужин не оказался последним в твоей жизни!“»

– Спасибо вам еще раз, детектив, – поблагодарил Люденмер.

Джон Парр кивнул, нахлобучил федору и откланялся.

А хозяин кабинета сел за стол и уставился на стену. Веки его были полуприкрыты, в висках стучала кровь. Люденмер повертел визитку детектива, пробежал пальцами по тисненым буквам, нажал кнопку интеркома и попросил Элис соединить его со Шривпортом.

В то же самое время, когда человек, выдававший себя за детектива Парра, садился в черный «форд», припаркованный на Вашингтон-авеню у здания транспортной компании «Грузовые перевозки Люденмера», Кертис мчался на велосипеде к площади Конго с важным поручением от начальства.

Не успел Кертис с утра зайти в раздевалку, как к нему сразу кинулись Сверчок и Умник.

– Босс срочно вызывает тебя! – испуганно пробасил Сверчок, щелкая вставными зубами. – Он сказал, чтобы ты не переодевался, а сразу поднимался к нему.

Кертис закатил велосипед и тележку в раздевалку и уже через несколько минут стоял перед тучным лысым начальником вокзала в той самой конторке с зеленоватым стеклом. Босс, не вынимая сигары изо рта, спросил юношу, знает ли тот, в каком именно доме по Сент-Энн-стрит, что за площадью Конго, живет Уэнделл Крэйбл. Кертис знал: он частенько проезжал мимо дома Старого Крэба.

– Уэнделл не вышел сегодня на работу. На телефонные звонки не отвечает. Езжай туда и разберись, в чем дело.

«Старый Крэб за всю свою жизнь не пропустил ни одного рабочего дня: наверняка с ним что-то случилось! Вчера он жаловался на несварение и грешил на свиную отбивную, которую съел в забегаловке „У Мэнди“. Надеюсь, это и вправду несварение! Где-то я читал, что боль в желудке может предвещать сердечный приступ», – подумал Кертис. Опасаясь худшего, он гнал велосипед что есть мочи.

Поначалу Кертис придерживался своего обычного маршрута, но затем он пересек Сент-Питер-стрит и оказался на площади Конго, весьма почитаемой жителями Тримея. Лужайки, некогда густо покрытые травой, теперь облысели: их вытоптали многочисленные поколения рабов, хотя кое-где трава все же зеленела. На площади Конго рабы собирались с 1800 года: здесь торговали, обменивались новостями, играли музыку, танцевали, а в полнолуние при свете факелов призывали богов вуду.

Кертис, переполошив всех белок, как угорелый мчался через площадь. Зверьки выпрыгивали из-под колес велосипеда и проворно забирались в дупла раскидистых дубов. Заслышав барабаны, юноша вскоре увидел под сенью деревьев барабанщика и старую женщину на раскладном стуле, торговавшую яблоками и апельсинами с тележки.

Среди чернокожих жителей Тримея площадь Конго считалась сакральным местом. Но у Кертиса с ней были также связаны воспоминания, наполнявшие его душу особенным трепетом.

Невозможно забыть тот майский вечер 1925 года, когда Орхидея привела сюда сына. Кертис помнил, как они с матерью шли по площади Конго: солнце на западе клонилось к горизонту, медленно расползались синие тени, а фонари зажигались один за одним, будто указывая путь. С другого конца площади раздавался глухой рокот барабанов. Там же виднелось зарево пылавших факелов. В их отсветах медленно, как во сне, двигались чьи-то тени. Орхидея вела Кертиса прямо к ним. В прошлое воскресенье в их доме побывала женщина в ярко-красном платке. Именно по ее совету они в тот вечер оказались здесь.

Хотя Кертис был еще совсем ребенком, он прекрасно понимал, зачем мать пригласила эту женщину.

– Я хочу убедиться, что мой мальчик не сумасшедший.

Гостья, быстро осмотрев его, сказала:

– Он не похож на сумасшедшего.

– Кертис утверждает, будто слышит голоса, – настаивала Орхидея. – Иногда они звучат отчетливо, а иногда – нет. Бывает и так, что с ним пытаются заговорить на иностранном языке, но он, конечно же, ничего не может разобрать. Это продолжается уже два года подряд, и Кертису становится только хуже. Господи боже, да что же это за наказание – нет мне покоя! Я и так больна, а уж это точно меня в могилу вгонит!