Роберт Маккаммон - Слышащий [litres]

– Ну, теперь можно и поговорить!

Колдунья наклонилась к мальчику, и тот вздрогнул. Свет от лампы скользнул по ее лицу, и Кертис разглядел обтянутый кожей угловатый череп, широкий нос и зеленые, точно изумруды, глаза: в них сверкали молнии, готовые вырваться в любое мгновение, стоило госпоже Мун только захотеть.

– Могу вообразить, – сказала она, – сколько небылиц вы про меня слышали. Наверняка и кошмары вам снились. Это так, мистер Кертис?

Он заставил себя кивнуть.

– Мы сейчас не будем обсуждать, где правда, а где ложь. Мы здесь для того, чтобы… – Тут госпожа Мун задумалась, подбирая нужное слово, – обозначить ваш недуг. Я хочу знать все про голоса в вашей голове, мистер Кертис. Ваша мама сильно перенервничала, но это от большой любви к вам, иначе вряд ли мы встретились бы, – пояснила женщина и прислушалась к звукам ночи: – Правда же, это прекрасно?

В куще деревьев застрекотали сверчки. Следом за ними проснулись и другие ночные насекомые. Хотя влажный воздух после дневной жары остыть еще не успел, Кертис поежился. Собрав всю волю в кулак, он отбросил свои страхи и сказал:

– Если быть точным… я слышу не голоса. – Госпожа Мун ничего не ответила, и он продолжал: – Я слышу свой внутренний голос. Это… это так сложно объяснить. Моим внутренним голосом у меня в голове говорят другие люди, понимаете? Я слышу их мысли. Я не сам с собой говорю, в этом можете быть уверены.

– Вы полагаете? – переспросила она с сомнением.

– Зуб даю! – ляпнул Кертис и поспешно добавил: – Прошу прощения, мэм.

– Почему же я должна быть уверена, мистер Кертис? Ваша мама говорит, будто неладно с вами стало сразу после ухода отца. Может, у вас какое-нибудь нервное расстройство, а может, вы просто все выдумали? Врачи, кстати, как раз списали это на богатое воображение и пообещали, что скоро все наладится. Но странности продолжаются до сих пор, а ваша мама вся извелась и чувствует себя хуже день ото дня. Так на чем же основана ваша уверенность, позвольте спросить?

Кертиса задело подобное отношение. Он не сдержался и резко возразил:

– Мой внутренний голос говорил со мной на иностранном языке! Мне кажется, это был хозяин бакалейной лавки – тот едальянец, мистер Данелли.

– Не «едальянец», а «итальянец». Учитесь говорить правильно, а то над вами будут смеяться.

– Да, мэм. В общем, я так и не понял ни одного слова, – ответил Кертис и пожал плечами. – Я потом еще захаживал в эту лавку, однако голоса итальянца уже не слыхал.

– Но ведь были и другие?

– Конечно. Однажды я слышал, как где-то очень-очень далеко какой-то мужчина кричал и ругался, как черт.

– Мистер Кертис, а откуда вам знать, что кричал именно мужчина?

Мальчик снова пожал плечами и промолчал, но госпожа Мун смотрела на него так повелительно, что пришлось ответить:

– Он кричал: «Укуси меня за член!»

– О! – воскликнула она.

Кертису показалось, будто губы собеседницы тронула улыбка, но сказать наверняка было нельзя: лицо ее затеняли поля шляпы.

– Даже если говорят на иностранном языке и совсем тихо, я все равно могу понять, мужчина это или женщина. Не знаю как, но могу.

– А как далеко находится говорящий, вы способны определить?

– Некоторых я слышу отчетливее, чем других. Я не каждый день слышу мысли людей: это происходит лишь время от времени. Одни уходят, другие приходят. – Тут Кертис расправил плечи, уверенно посмотрел на госпожу Мун и заявил: – И началось это вовсе не из-за папы. Впервые я услышал чужие мысли, когда мне исполнилось девять лет.

– А отвечать на них вы пробовали?

– Нет. Я никогда не пытался, мэм.

– Скажите что-нибудь, а я попробую услышать вас.

– Да, мэм, – кивнул Кертис и закрыл глаза.

:Здравствуйте , – мысленно произнес он и увидел, как тускло мерцавшее золотистое пятнышко набрало скорость и выпорхнуло из его сознания, точно птичка.

– Ничего не слышу, – отозвалась госпожа Мун, – попробуйте еще. Сосредоточьтесь, мистер Кертис.

Он зажмурил глаза, сжал зубы и, обратившись всеми мыслями к собеседнице, выкрикнул:

:Здравствуйте!: – И снова золотистое пятнышко покинуло сознание Кертиса, только на этот раз оно светилось гораздо ярче.

– Ничего, – сказала женщина.

– Это все, на что я способен, – признался Кертис.

Госпожа Мун замолчала, прислушиваясь к шелесту дубов и гудению насекомых, будто те могли, подобно ее ручной гадюке, подсказать, что делать дальше. Наконец она поинтересовалась:

– А вы знаете, почему вашего отца прозвали Железноголовый Джо?

– Нет, мэм, не знаю.

– На вашего папу, мистер Кертис, упала бочка со смолой. Прямо ему на голову. Но похоже, что голова вашего отца оказалась крепче, потому что на ней не осталось ни царапины. А вот плечи и ребра ему переломало. Вот так голова! Нечасто встретишь подобное!

– Да уж, – отозвался мальчик.

– Подойдите-ка ближе, мистер Кертис, – велела колдунья.

«Куда уж ближе?» – подумал он и нерешительно шагнул вперед.

Госпожа Мун сняла перчатки и принялась ощупывать его голову.

– Боли мучают?

– Нет, мэм.

– Можете ли вы предсказать, мистер Кертис, что случится завтра или послезавтра?

– Нет, мэм. – Кертис едва сдержал улыбку: если бы он знал, что ему придется идти сюда, то обязательно притворился бы больным и провалялся весь день в кровати.

А госпожа Мун, держа его голову, как в тисках, медленно ощупывала ее пальцами.

– Сейчас я произнесу имя женщины, которая меня ненавидит. Попробуйте поймать мою мысль, мистер Кертис. Прямо сейчас!

Мальчик сосредоточился, но не услышал ничего, кроме шелеста листьев в кронах деревьев.

– Не слышу, мэм.

– Так. Ладно. Я подумываю уехать из Нового Орлеана. У меня есть на примете три прекрасных местечка, где тишь да гладь. Сейчас я назову их, а вы попробуйте услышать. Ну, давайте!

– Нет, мэм, – отозвался Кертис, – у меня не получается.

Госпожа Мун разочарованно хмыкнула, еще раз пробежалась пальцами по лбу мальчика, легонько на него нажимая, а затем отпустила голову Кертиса и спросила:

– У вас двоится в глазах?

– Нет, мэм, никогда.

– И все-таки мне кажется, что вы особенный, мистер Кертис. Ступайте к миссис Дэлеон и приведите маму обратно. И будьте так любезны, принесите мне гамбо.

Кертис выполнил ее просьбу. Через несколько минут рядом с госпожой Мун стояли Орхидея и женщина в красном платке, а господин Мун, прислонив трость к ноге, устраивался на стуле.

– Мэм? – обеспокоенно спросила Орхидея. – Что с моим сыном?

Госпожа Мун съела несколько ложек гамбо и ответила:

– Хочу рассказать вам одну историю. Маленькой девочкой я дружила с дочкой повара. Савина – насколько я помню, ей было тогда лет тринадцать или четырнадцать – поделилась со мной секретом. Она рассказала, будто частенько разговаривает с одним плотником из Бускароля. А плантация, где мы жили, находилась аж в двенадцати километрах от Бускароля! Они вели беседы прямо у нее в голове. Вы не поверите, но Савина знала об этом человеке все, хотя ни разу не встречала его. Более того, она знала то, что старый плотник выучил за свою долгую жизнь: сорта древесины, как ее правильно распиливать, как делать мебель – в общем, такие вещи, которые узнать самостоятельно ну никак не могла. В этом округе и впрямь жил белый плотник с семьей, так что Савина не лгала. Но однажды ее собеседник не вышел на связь и замолчал навсегда: может, переехал, а может, и умер. И на моей памяти это не единственный подобный случай, хотя было их не так уж и много. С вашим мальчиком все в порядке, миссис Мэйхью. Смышленый малый, поумнее других будет. Думается мне, из него выйдет толк. Клянусь вам, для беспокойства нет никаких причин. Просто ваш Кертис обладает особым даром, хотя талант его пока еще очень слаб. Таких людей, умеющих слушать мысли других на расстоянии, называют слышащими.