Алексей Калинин - Кардиограмма любви [СИ]

— Может, вы зря так волнуетесь? Вам же нельзя переживать, — в Светлане почему-то включается медсестра.

— Я раньше не верила в предчувствия, но теперь не могу в это не верить. Столько всего произошло. И столько всего происходит. Прошу тебя, Светочка… Всего пару часов, — Татьяна только руки не заламывает. Мольбе в её глазах может позавидовать самый ярый священник.

— Я… Я не знаю. Я хотела сегодня побыть с мамой… — лепечет девушка.

— У вас будет ещё время, а мне сердце подсказывает, что что-то случилось. Что-то нехорошее. Я только съезжу, узнаю и назад. Даже не так — выйду на скамеечку, и мы снова поменяемся местами. Всего лишь на два часа…

— Хорошо. Всего лишь на два часа, — эхом повторяет девушка и проходит в гостиную, где обычно обитает сознание Татьяны.

Дверь в её тело закрывается. Девушка снова остается одна. Что ж, пока она в состоянии свободного сознания, то вновь может приняться за учебу. Хотя бы пару листов прочитать… или полюбоваться на фотографию Сергея. На ту самую, которую она вышивает, пока находится дома.

А в это время Светлана-Татьяна распахивает глаза в своей комнате и начинает переодеваться. Молчаливый Андрюша находится рядом, но молчит. Всего лишь сидит на кровати и наблюдает, как Татьяна готовится к выходу.

— Ты зря на меня так смотришь. Я просто чувствую что-то не то, — говорит Татьяна.

— Я верю тебе, — тихо отвечает Андрюша.

— Что-то ты подозрительно покладист. А где многочасовые лекции о вреде скоропалительных поступков? А где нотации и нравоучения?

Андрюша проводит рукой по цветастому покрывалу. Маки на зеленом поле. Покрывало всё ещё хранит тепло девичьего тела. За рыже-коричневой дверью слышны звуки работающего телевизора. Несколько раз они оказывались в этой комнате. Выходили. Татьяна чмокала маму Светланы и уходила на работу.

Сейчас должно произойти то же самое. Но Татьяна не знает, что покидает эту комнату в последний раз.

— Дочка, ты куда? Ты же собиралась полежать, — доносится материнский голос.

— Мам, не могу лежать. Хочу прогуляться немного, развеяться. Через пару часов вернусь, — отвечает Татьяна.

— Телефон взяла?

— Ну мам, я уже большая девочка. Я скоро, — Татьяна закрывает за собой дверь.

В метро пахнет также, как в обувном магазине. Запах картонных коробок и нагретой кожи обволакивает каждого, кто кладет руку на черный пластмассовый поручень. Народ движется с упорством пингвинов — также переваливаются с ноги на ногу в плотной толпе. Андрюша развлекается тем, что хлопает впередиидущих по плечам. Они поворачиваются к тем, кто сзади и озадаченно смотрят на незнакомых людей. Андрюша хмыкает и пробирается к другим людям. Точно также он лазит и по вагону.

Башни Москва-сити сталагмитами высятся над городом. Татьяна кидает на них взгляд и замечает два полицейских фургона возле башни «Федерации». Двое рослых мужчин в бронежилетах и с укороченными автоматами расстреливают проходящих внимательными взглядами. Татьяна почему-то уверена, что они приехали именно на их этаж.

— Я же говорила, что сердце не обманешь. Вот видишь, Андрюша, омоновцы приехали. Сейчас они со всем разберутся, — говорит Татьяна, а сама не верит даже интонации в своем голосе.

— Пойдем, посмотрим? — обреченным голосом говорит Андрюша.

Он мог бы и не спрашивать. Татьяна устремляется вперед. Ещё два человека в серо-голубой форме с нашивками «ОМОН» находятся в холле. Лифт ползет очень медленно. Татьяна сначала хотела бежать по лестнице, но Андрюша вовремя остановил её и напомнил про больное плечо. До тридцатого этажа Татьяна вряд ли добралась бы без потерь.

На выходе из лифта её останавливают великаны в форме. Показав пропуск, Татьяна робким голосом спрашивает:

— Простите, а что случилось? Что произошло?

— Проходите, девушка, там вам всё расскажут, — правый великан, в лихо заломленном берете, показывает на конференц-зал.

— Иди-иди, ты же ради этого пришла, — говорит Андрюша и тихо похлопывает левого великана по плечу. Тот недоуменно оборачивается на стену, которая только что коснулась его широкой ладонью. Андрюша улыбается и идет следом за Татьяной.

В конференц-зале собрались два этажа. Руководящий состав, менеджеры, секретари, курьеры. Все. К стенам прислонились люди в форме. Перед сидящими за столом находятся три человека: Леонид Михайлович с повязкой на голове, грузный человек с красным лицом (он кажется Татьяне знакомым) и Сергей. Глаза Сергея удивленно распахиваются, когда он видит Татьяну. Но делает ей знак не шуметь.

Внимание сидящих приковано к микрофону, который повис над мобильным телефоном. А из динамиков льется неторопливый голос. Тягучий и с высокомерными нотками. Такой есть только у одной женщины — у Даны Фалеевой.

— Так что, Сергей Павлович, у вас остается только один выбор — добровольно сложить полномочия директора концерна. Все документы находятся у нас на руках. Вы достаточно дискредитировали себя. В случае вашего отказа, мы будем вынуждены отправить их в соответствующие органы.

— Дана Викторовна, вы можете отправлять документы куда угодно. Я всегда веду свои дела честно, что могут подтвердить мои партнеры, — отвечает Сергей, наклоняясь над телефоном.

— Все ваши перемещения средств зафиксированы. Компания «Северсталь» является для вас пунктом отмывания денег, что подтверждают документы черной бухгалтерии. Поэтому мы в последний раз предлагаем вам перевести все грязные деньги государству и подать в отставку.

Гудок телефона показал, что связь прервана. Желваки дергаются на щеках Сергея. Два раза.

Рядом со столом возникает человек в костюме.

— Алексей Николаевич, сигнал обнаружен. Они не так далеко отсюда.

Грузный человек поднимается с неожиданной легкостью.

— Ребята, по машинам. Голубев, поведешь на захват. Я на связи.

Человек в костюме кивает и торопится к выходу. Люди в серо-голубой форме с нашивками «ОМОН» отклеиваются от стен и выходят из конференц-зала следом за человеком.

— Сергей Павлович, — обращается мужчина, — прошу вас пока не распускать личный состав. По возвращении нужно будет взять показания. И посмотрим на эту загадочную «Северсталь».

Татьяну словно кто-то толкает вперед. Она даже думает на Андрюшу, но тот смотрит в другую сторону.

— Сергей Павлович! Документы «Северстали» у меня! — звонкий голос перекрывает недовольный гомон зала.

Так кричал Коля Герасимов из фильма «Гостья из будущего». Только он кричал всем известную фразу: «Алиса! Миелофон у меня!»

Гул стихает. Взгляды присутствующих приковываются к стоящей возле дверей девушке. Худенькая, зеленоглазая, рука на перевязи. Рука уже не болит, но доктора сказали пока носить повязку. И девушка смотрит на Сергея открытым взглядом. Новенький секретарь оказался не так прост.