Артуро Перес-Реверте - Клуб Дюма, или Тень Ришелье [litres]

— Ты излагаешь верно, — повернулся он к Ла Понте. Потом откинулся на спинку стула и застыл — руки в карманах плаща, взгляд устремлен на колокольню. — Но существует еще одна возможность: допустим, полное издание, то, что было уничтожено инквизицией, тоже состояло из трех серий книг с отличающимися между собой гравюрами, и только истинные знатоки, только посвященные могли соединить три экземпляра должным образом… — Он поднял брови, досадливо наморщив лоб. — Но этого нам уже никогда не узнать.

— А кто сказал, что их было только три? Возможно, он напечатал четыре — или девять — различных серий…

— В таком случае затея потеряла бы всякий смысл. Известны только три книги.

— Ясно одно: кто-то хочет восстановить оригинальный вариант. И старается завладеть полным набором гравюр… — Ла Понте говорил с набитым ртом, весьма активно расправляясь с завтраком. — Важно, что сами по себе эти экземпляры не имеют для него библиофильской ценности. Как только ему удается заполучить нужные гравюры, остальное он уничтожает. И убивает владельцев. В Синтре — Виктора Фаргаша. Здесь, в Париже, — баронессу Унгерн. В Толедо — Варо Борху… — Тут он запнулся и, так и не дожевав кусок круассана, разочарованно посмотрел на Корсо. — Знаешь, тут цепочка не получается. И рушится очень красивая версия. Ведь Варо Борха пока жив.

— Потому что его книга у меня. А на мне-то они уже постарались отыграться — и вчера вечером, и нынче утром.

Но его слова, видимо, до конца Ла Понте не убедили.

— Вот ты сейчас сказал: «Постарались отыграться…» А почему Рошфор не убил тебя?

— Не знаю, — Корсо развел руками. Он и сам задавал себе тот же вопрос. — У него дважды была такая возможность, но он ею не воспользовался… А что касается Варо Борхи… то есть жив он или нет… Я бы не спешил с выводами. На мои телефонные звонки он не отвечает.

— Поэтому его можно считать кандидатом в покойники. Или в подозреваемые… По логике, Варо Борху следует отнести к главным подозреваемым. Именно он располагает необходимыми средствами, чтобы все это организовать. — Флавио кивнул на девушку, которая продолжала читать, вроде бы не вникая в их спор. — А вот она, если бы захотела, могла бы нам кое-что прояснить.

— А она не хочет…

— Значит, ты должен пойти и донести на нее. Когда совершаются убийства, такая позиция имеет свое название — соучастие.

— Донести, говоришь?.. Да ведь я и сам по уши увяз в этой истории, Флавио. Как и ты, между прочим.

Девушка прервала чтение и невозмутимо посмотрела сперва на одного, потом на другого, но рот открыла только для того, чтобы взять в зубы соломинку и снова заняться соком. В глазах ее отразились по очереди Корсо, затем Ла Понте. В конце концов она остановила взгляд на Корсо.

— А ты и вправду ей доверяешь? — спросил Ла Понте.

— Зависит от обстоятельств. Вчера она дралась за меня, и у нее это отлично получилось.

Книготорговец уставился на девушку и скорчил недоверчивую мину. Скорее всего, он пытался представить ее в роли телохранителя. А еще наверняка прикидывал, какие отношения у них с Корсо. Корсо сразу заметил, как его приятель, поглаживая бородку, опытным взглядом оценил то, что в данный момент не было скрыто курткой. Сомневаться не приходилось: Ла Понте готов был тотчас начать атаку и идти до победного конца, если только девушка даст ему хоть малейший повод, — несмотря на то что она вызывала у него серьезные подозрения. Даже в такие очень непростые минуты бывший генеральный секретарь Братства гарпунеров Нантакета мечтал об одном — вернуться к истокам, к лону. К любому лону.

— Слишком красивая. — Ла Понте тряхнул головой, словно вынес окончательный приговор. — И слишком молодая. Слишком… для тебя.

Корсо улыбнулся:

— Ты бы удивился, если бы увидел, какой старой она порой выглядит.

Книготорговец недоверчиво причмокнул:

— Такие подарки с неба не падают.

Девушка молча следила за разговором. И наконец в первый раз за весь день улыбнулась, словно услыхала забавную шутку.

— Ты слишком много говоришь, Флавио как-там-тебя-зовут, — обратилась она к Ла Понте, который от неожиданности часто заморгал. Но тут ее улыбка сделалась ехидной, как у злого мальчишки. — И запомни — не твое дело, было что между мной и Корсо или нет.

Она впервые заговорила с книготорговцем. Стряхнув изумление, Ла Понте повернул голову к другу, напрасно ища у него поддержки — Корсо только улыбнулся.

— Кажется, я здесь лишний. — Ла Понте сделал вид, что хочет подняться, но остался сидеть, глядя на них в нерешительности, пока Корсо не хлопнул его по плечу — примирительно и дружелюбно.

— Не будь идиотом. Она на нашей стороне.

Ла Понте несколько успокоился, но с сомнениями окончательно не распрощался.

— Так пусть она это докажет. Пусть выкладывает все, что знает.

Корсо перевел взгляд на девушку и увидел полуоткрытые губы, нежную, манящую шею. Ему захотелось проверить, пахнет ли она по-прежнему теплом и лихорадочным жаром, и он на миг окунулся в воспоминания. Два зеленых зеркальца, в которых отразился весь утренний свет, как всегда невозмутимо и спокойно выдержали его взгляд. Но улыбка, еще минуту назад обращенная к Ла Понте и преисполненная презрения, теперь стала совсем иной. В ней опять мелькнула едва заметная энергия — безмолвный знак поддержки и солидарности.

— Мы вели речь о Варо Борхе, — обратился к ней Корсо. — Ты его знаешь?

Мимолетное выражение преданности тотчас стерлось с ее лица; перед ними опять сидел усталый, ко всему безразличный солдат. Охотнику за книгами даже померещилась искорка пренебрежения в ее глазах. Корсо положил руку на мраморный стол.

— Возможно, он просто использовал меня в своих целях. А тебя пустил по моему следу. — Такое предположение и самому Корсо показалось нелепым. Чтобы библиофил-миллионер обратился за помощью к этой девушке, желая заманить Корсо в ловушку… — Не исключено, что миледи и Рошфор — его агенты.

Она ничего не ответила и снова уткнулась в «Трех мушкетеров». Зато упоминание о миледи разбередило рану Ла Понте; тот залпом допил кофе и поднял вверх указательный палец:

— Тут я совсем ничего не могу понять. Какое отношение ко всему этому имеет Дюма? При чем тут моя рукопись «Анжуйского вина»?

— «Анжуйское вино» попало к тебе в руки совершенно случайно. — Корсо снял очки и теперь проверял на свет их чистоту, спрашивая себя, долго ли выдержит разбитое стекло. — Это весьма и весьма темный эпизод, пожалуй, самый темный; и в нем есть интересные совпадения: кардиналу Ришелье, злому гению из «Трех мушкетеров», нравились оккультные науки. Договоры с дьяволом дают власть, а Ришелье был самым могущественным человеком во Франции. Чтобы покончить с dramatis personae [135] Действующие лица (лат.). , добавим: в романе Дюма у кардинала есть два верных агента, выполняющих его приказания, — шевалье де Рошфор и леди Винтер. Она — белокурая, коварная, с цветком лилии на плече. Он — смуглый, на лице шрам… Улавливаешь? И у нее, и у него есть свой знак. А если искать параллели, сразу вспоминается, что согласно Апокалипсису слуги дьявола узнают друг друга по знаку Зверя.