Павел Иевлев - Локальная метрика

— Ты осторожнее сиди — вдруг там радиация какая, а ты на него яйца свесил… — ехидно усмехнулся майор.

— Раньше сказать не мог? Я с этой коробкой уже полчаса обнимаюсь! Если что, яйца уже не будут моей главной проблемой…

Это он меня троллит, конечно, но с ящика я на всякий случай встал, пересев на задний бампер.

Борух удалился восстанавливать профилактическое минирование склада, заявив, что там ещё много чего осталось, чему лучше бы там и дальше лежать, а я сидел и смотрел, как расползаются облака. Потеплело. Бушлат я как снял, взмокнув при погрузке, так без него и ходил. Навскидку, плюс десять, не меньше. Время посмотреть не на чем, но солнце, уже отчетливо просвечивающее сквозь уходящую облачность, перевалило за полдень. И вот, пока я рассеянно пытался сообразить, где теперь у города запад, сзади послышался приятный женский голос:

— Ну, руки вверх, что ли!

— Так мы, получается, в другом мире? — спросил Олег у профессора.

— По большей части, — ответил тот уклончиво. — Благодаря малому фрагменту, который работает для нас якорем, мы не вполне включены в здешнюю метрику. Пока он висит в локале, основной фрагмент одновременно здесь… И не совсем здесь. Отсюда ряд интересных физических аномалий — например, обратите внимание, нет электричества.

Олег достал из кармана мобильник и проверил — аппарат не включался.

— Я думал, просто пробки выбило…

— Нет, это на уровне физики. Только микротоки, некоторые магнитные взаимодействия… Впрочем, это сложно.

— Вы поэтому спросили про кардиостимулятор? А если бы он у меня был?

Ученый молча пожал плечами. Видимо, он считал, что наука требует жертв.

— А зачем… Вот так? Ну, якорь и всё такое?

— Здешняя метрика уникальна. Если бы фрагмент полностью интегрировался в неё, то мы бы потеряли возможность открыть портал.

— Портал?

Профессор посмотрел на Олега с раздражением. Вопросы ему явно надоели.

Снизу послышался голос Карасова:

— Проф, что там у вас? Не слышу, блядь, доклада!

Профессор взял со стола чёрную коробку с хлыстом антенны, но спохватившись, бросил её обратно. Перевесившись через перила ограждения, заорал вниз:

— Всё штатно, товарищ полковник! Идёт цикл накопления!

— Как долго?

— Пара часов, пожалуй!

— Отбой войскам. Всем отдыхать! — послышалось внизу.

— Идите и вы, — откровенно выпроваживал Олега профессор, — сейчас вы мне не нужны, я займусь расчетами. Переоденьтесь, отдохните, поешьте. Там внизу есть душ и нечто вроде столовой. Идите, ну!

Профессор отодвинул погасший ноутбук, зашуршал бумагами, достал из стола логарифмическую линейку и посмотрел на неё с глубоким отвращением. А Олег последовал настойчивой рекомендации и направился вниз.

Он удивился, насколько глубоко и серьёзно, оказывается, переделан старый железнодорожный вокзал. Внутренние перегородки были частично удалены, из подвалов вели стальные аппарели, залы ожидания превратились в казармы, а билетные кассы — в стеллажи каких-то ящиков. Здание было по большей части пустым и тёмным, и до Олега, похоже, вообще никому не было никакого дела. Полковник с соратниками сидели возле стола, на котором неярко светила керосиновая лампа, и пили чай. Ему не предлагали, но и не препятствовали взять кружку и налить самостоятельно. В импровизированной кухне он раздобыл себе хлеба и сала, а также банку сгущенки к чаю. Успокаивая нервы, слопал банку почти целиком, но зато почувствовал себя гораздо лучше. На улице всё сильнее завывал ветер, но заколоченные окна вокзала не пускали его внутрь, только лязгало что-то снаружи, и скрипели окружающие вокзал леса.

Решил озаботиться сменой гардероба — подрясник и так-то не самая удобная одежда, а уж в нынешнем своём состоянии он и вовсе напоминал драный мешок из-под картошки. Да и холодно в нём. Под «спецодеждой» у Олега были более-менее приличные джинсы, но решив, что чистая майка и какая-нибудь куртка точно не помешают, отправился на поиски. Нашёл запечатанный комплект армейского белья, совершенно новую тельняшку десантной расцветки, неразношенные берцы своего размера и слегка поношенный, но чистый бушлат «цифрового» камуфляжа. Великоват, но носить можно.

Несмотря на отсутствие электричества, вода из кранов текла, и даже не очень холодная. Видимо, остатки в накопительных баках.

Олегу удалось принять некое подобие душа. Оглядев себя при слабом свете из маленького окна в зеркале вокзального санузла, он констатировал, что, несмотря на камуфляж, вид у него отнюдь не героический и удивительно штатский. Впрочем, оно и к лучшему — не стоит выдавать себя за кого-то, кем не являешься. Покрутив в руках простой иерейский крест, задумался — носить его без подрясника было странно, но и ходить без креста тоже никуда не годилось. Ему и так казалось, что, сняв подрясник, он как бы не вполне честен к своему служению, хотя современным уставом это и дозволялось. Поглядев на оборотную надпись: «Образ буди верным словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою», он вздохнул: «не спереди важное, но сзади», и надел цепь на шею. Подрясник, после некоторого колебания, свернул и положил в небольшой рюкзак, также найденный среди брошенных в казарме вещей. Кстати, в дальней части импровизированной казармы обнаружилась оружейная стойка, и не пустая. Никто за ней не присматривал, и будь у Олега желание вооружиться, он вполне мог бы его реализовать. Желания, впрочем, не было.

Наверное, если бы он решил отправиться обратно, к Артёму и Боруху, ему бы никто не препятствовал. Военные не проявляли к нему никакого специального интереса, а профессор чуть ли ни сам прогнал, но… Олег просто не видел в этом смысла. Кто ему эти люди? Так же никто, как и военные. Да и страшновато было бы идти по пустому городу, где его уже один раз чуть не съели собаки. Даже если прихватить из стойки автомат. Кроме того, поразмыслив, Олег честно признался себе, что ему интересно, что будет дальше. Настолько интересно, что даже неприятный полковник не перевешивает. Порталы, другие миры… было в этом что-то от читанной в детстве фантастики. Притягательность любопытства и соблазн многоведения, которые, кстати, иные старцы причисляли чуть ли ни к смертным грехам — ибо не от любопытства ли согрешила Ева? «Что свыше сил твоих, того не испытывай. Что заповедано тебе, о том размышляй — ибо не нужно тебе, что сокрыто» — сказано в Писании. Однако недаром так популярна в среде российского священства присказка: «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасёшься…». В общем, любопытство пересилило, и Олег не стал искать способов уйти. И не зря — вскорости профессор позвал его обратно наверх.

На верхнем ярусе светло — здесь узкие вертикальные окна не были забиты железом, да и леса, закрывшие основное здание, остались ниже. Из окружённой колоннадой башни, находящейся на уровне примерно пятого этажа обычного дома, отрывался отличный вид на пустой город, выглядевший удивительно серым и каким-то потрёпанным. Ветер, видимо, был сильнее, чем казалось Олегу за толстыми стенами старого вокзала — снег сдуло, а на его место намело всякого мусора. Впрочем, ураган уже стихал, только мотались над улицами обрывки рекламных перетяжек и раскачивались подвешенные на проводах светофоры.