Валерий Роньшин - Девочка с косой и другие ужасные истории [litres]

– Откуда ж я знаю?

– Ну мало ли, видели случайно.

– Постойте, постойте… – припомнил Шостакович. – Видеть не видел, а вот слышать слышал.

– И что же вы слышали?

– Голоса на лестничной площадке. Федора Петровича и какой-то женщины.

– О чем они говорили?

– Уже не помню. Помню только, что Кофейников называл эту женщину черным зайчиком.

Тимыч хихикнул. А Гвоздь повторил вопросительно:

– Черным зайчиком?

– Да. Забавное словосочетание. Видимо, поэтому оно мне и запомнилось.

– А голос у женщины был молодой или старый?

– Молодой. Я бы даже сказал, очень молодой. Ей, вероятно, лет двадцать, не больше.

– А Кофейникову сколько?

– Лет пятьдесят, не меньше.

– М-да, – хмыкнул Гвоздь, подкрутив усы, – порядочная разница.

– Любовь, знаете ли, ровесников не ищет, – улыбнулся Шостакович.

– Так он же для нее старый! – воскликнул Тимыч.

– Ну, пятьдесят лет – это не такой уж и старый, – заметил Гвоздь, которому как раз и было пятьдесят. – Вот если б ему было семьдесят…

– А что семьдесят? – спросил Шостакович, которому как раз и было семьдесят. – Это тоже, знаете ли, не так уж и много. Вот если б ему было девяносто…

– А что девяносто? – продолжил цифровой ряд майор Гвоздь. – Я читал где-то, что галактическая минута равняется ста восьми земным годам.

– Выходит, человек живет сорок секунд по галактическому времени, – быстро подсчитал Шостакович.

Все засмеялись, хотя чего уж тут смешного, если человек всего-навсего сорок секунд живет.

– Так вы думаете, что между профессором и этой девушкой личные отношения? – вернулся к своим вопросам майор.

– Несомненно, – ответил композитор. – Иначе зачем ему называть ее зайчиком? Вот только непонятно, почему – черным?

– А может, она негритянка? – сверкнула у Тимыча догадка.

– Возможно, возможно, – подкрутил Гвоздь усы и закруглился: – Благодарю вас, Дмитрий Дмитрич. Желаю вам больших творческих успехов.

– Спасибо.

– До свидания.

– До свидания.

– До свидания.

Гвоздь и Тимыч вновь вскочили в фээсбэшную бээмвэшку и погнали на Мартышкино кладбище.

На кладбище их ждали Димыч, Любка и Кипятков.

– Разрешите доложить, товарищ майор, – козырнул капитан. – На месте могилы номер шестнадцать обнаружена шахта.

– Какая шахта?

– Вентиляционная!

– Вот так номер, чтоб я помер. Ну-ка, пошли, глянем.

Они прошли на двадцать первый участок. И точно – вместо обычного надгробия возвышалось бетонное сооружение с решеткой.

– Да, похоже на вентиляционную шахту метро, – сказал Гвоздь. – Но почему она на кладбище? Обычно они около станций находятся. А здесь поблизости, по-моему, никакой станции нет.

– Во-о-н там ближайшая станция, – махнула рукой Крутая. – «Академическая».

– А может, это не шахта, а склеп? – предположил Димыч.

– Какой склеп? – посмотрели все на него.

– Обыкновенный. Умер метровский работник, и ему сделали склеп в виде метровской шахты.

– А почему тогда нет таблички с именем? – спросила Любка.

– А может, это могила неизвестного метростроевца, – предположил Тимыч. – Есть же могила неизвестного солдата.

Майор Гвоздь и капитан Кипятков вели, между тем, параллельный разговор.

– Жора, ты с директора кладбища показания снял? – спрашивал майор.

– Так точно! – козырял капитан.

– И что он говорит?

– Что эта штука здесь уже лет пять.

– А чего он ее не уберет?

– А она ему не мешает.

Гвоздь обошел бетонное сооружение со всех сторон.

– Что ж это за ерундовина такая?

– А давайте я залезу и посмотрю, – вызвалась Любка. – Вон решетка отогнута.

– Нет, Любаша, это опасно.

– Ну и что? – задорно ответила Крутая. – Я люблю опасности.

– Профессионалы риска никогда не рискуют попусту, – назидательно сказал Гвоздь.

– Так это вы профессионалы риска, а я любительница. Ну я полезу, Петр Трофимыч?

– Ладно, Любаша, полезай, – разрешил Гвоздь и протянул Любке зажигалку. – На вот, посветишь себе там.

Тимыча с Димычем такой оборот не устраивал. Чтоб девчонка рисковала, а они в сторонке стояли? Ни фига-а!

– Я полезу! – вызвался Тимыч.

– И я полезу! – вызвался Димыч.

Мальчишки слазили в шахту. А потом доложили майору:

– Внизу все забетонировано!

– Вот так номер, чтоб я помер. Может, это никакая не шахта?

– Как же не шахта, – закипятился Кипятков, – если около моего дома, у станции метро, точь-в-точь такая же штуковина.

– Не кипятись, Кипятков, – сказал Гвоздь, подкрутив усы. – Разберемся.

Рядом с кладбищем, через дорогу, располагалась кафешка под названием «Здесь лучше, чем напротив». В нее-то все и отправились разбираться.

– Что будем заказывать? – подбежал официант.

Майор Гвоздь заказал себе картошку с горошком; капитан Кипятков – пиццу с грибами; Димыч – спагетти с сыром; Тимыч, конечно же, свои любимые блины со сметаной; а Любка – стакан яблочного сока.

Заказанные блюда были доставлены. И все принялись подкрепляться и разбираться.

– Значит, так, ребятишки, – говорил Гвоздь, уплетая картошку, – интуиция мне подсказывает, что между черным зайчиком и шахтой на кладбище существует какая-то связь. Причем связь не по прямой, а по касательной.

– Как это? – спросила Любка, попивая сок.

– Не знаю пока что. Но интуиция именно это мне подсказывает. Поэтому давайте вот что сделаем. Ты, Жора, займись черным зайчиком. Опроси всех негритянок, проживающих в Питере.

– Слушаюсь, товарищ майор! – козырнул капитан, наслаждаясь горячей пиццей.

– Вы, орлы, – обратился Гвоздь к Тимычу с Димычем, – поспрашиваете местное население.

Мальчишки, переглянувшись, хихикнули.

– Вот это, что ли? – указал Димыч в окно, за которым виднелось кладбище.

– Нет, вон то, – указал майор в другое окно на близстоящие дома. – Уразумели?

– Уразумели, – ответил Тимыч, макая блин в сметану.

– Ну а мы с Любашей подскочим к метрополитеновскому начальству.

Наконец, все наелись и разъехались кто куда: капитан Кипятков помчался в ФСБ; Тимыч с Димычем отправились к близстоящим домам; а майор Гвоздь и Любка Крутая погнали в Управление метрополитена.

На дверях кабинета висела табличка:

НАЧАЛЬНИК МЕТРОПОЛИТЕНА

– Сегодня у Александра Яковлевича неприемный день, – прощебетала секретарша.

– Думаю, что нас он примет, – показал Гвоздь свое фээсбэшное удостоверение.

В просторном кабинете сидел начальник.

– Здравия желаю, – козырнул ему майор.

– Здрасьте, – сказала Крутая.

Начальник молча кивнул.

– Разрешите задать вам несколько вопросов? – спросил Гвоздь.

– Разрешаю, – важно ответил начальник.

– Вы знаете о вентиляционной шахте на Мартышкином кладбище?