Валерий Роньшин - Девочка с косой и другие ужасные истории [litres]

– Да достала меня уже вся эта нечисть! – закипятился Кипятков. – Позавчера оборотни, вчера упыри, сегодня вампирша…

– Не кипятись, Кипятков, – сказал майор. – В нашем деле надо иметь стальные нервы. И впредь казенные патроны попусту не трать.

– Слушаюсь!

– А что, вампиров пули совсем не берут? – спросил Самокатов.

– Смотря какие вампиры, – пояснил Гвоздь. – А вообще, самое надежное средство от них – вот это… – помахал он крестом.

– Да, я видел. Ее будто током ударило.

– Товарищ майор, – козырнул капитан. – Разрешите вызвать оперативную группу. Пусть она прочешет чердаки и подвалы в ближайших домах.

– Бесполезно, Жора.

– Почему? Вампирша не могла далеко уйти. Вампиры же не выносят дневного света.

– Вампиры – не выносят, – подтвердил Гвоздь, – а вампирши выносят. Они даже на пляже могут загорать.

– О! – вспомнил Самокатов. – Нестерова мне по мобилке сказала, что она с Волкова кладбища придет. Может, ее там поискать?

– Тоже бесполезно, – вздохнул майор. – Она… ведь не дура. И отлично понимает, что мы первым делом проверим ее могилу… В общем, упустили мы твою училку.

Генка дотронулся до укуса на шее.

– Ни фига ж себе, училка.

– А знаешь, Гена, кто она на самом де-ле? – спросил Гвоздь.

– Как – кто? Вампирша.

– Это сейчас она вампирша. А при жизни Нестерову прозвали «Мертвая Петля»… – И майор начал рассказывать: – Когда ты мне сообщил, что Купоросов называл Нестерову Петлей, я сразу вспомнил одно старое уголовное дело. В двадцатых годах прошлого века в тогдашнем Ленинграде орудовал серийный убийца. Он душил свои жертвы веревкой. Уголовный розыск с ног сбился, разыскивая маньяка. А оказалось, что это был не маньяк, а – маньячка. Молодая женщина по имени Екатерина Нестерова. Законы тогда были суровые – не то что теперь, и Нестерову расстреляли…

– Вы хотите сказать, что та Нестерова и эта – одно лицо?

– Так точно. Нестерова – выходец с того света. Кто-то ее оттуда вернул, наделил необходимыми знаниями и отправил в твою школу. Догадываешься – зачем?..

– Чтоб меня убить, да?

– Так точно. А затем использовать твое сердце в магическом ритуале, – повторил майор свою утреннюю версию.

Самокатов уже начинал привыкать к тому, что ему грозит смертельная опасность. Поэтому довольно спокойно продолжал разговор:

– А Купоросов тоже выходец с того света?

– Так точно. А знаешь, кем он был при жизни?

– Тоже, наверное, каким-нибудь маньяком.

– Никак нет, всего-навсего карманником.

– А почему тогда у него прозвище – «Бритва»? Я думал, он бритвой орудовал.

– Бритвой и орудовал. Резал карманы и сумочки.

– В двадцатых годах?

– Гораздо раньше. В девятнадцатом веке.

– А теперь и его кто-то вернул с того света, – догадался Самокатов. – И отправил в мою школу.

– Так точно. Но чтобы узнать это наверняка – те ли это Нестерова и Купоросов, – я послал запрос в загробный мир. Я ведь не только телепат, но еще и медиум. И мне по работе часто приходится связываться с нашими сотрудниками, находящимися в служебной командировке – там… – Гвоздь постучал каблуком по полу. – И на мой запрос с того света пришел ответ: Екатерина Нестерова и Агафон Купоросов в данный момент на том свете отсутствуют. А раз их в загробном мире нет, значит, они здесь. Логично?

– Они еще в инфернальном мире могут быть, – блеснул Самокатов своими познаниями.

– Я и туда запрос посылал.

– У вас и там сотрудники есть?! – поразился Генка.

– А как же… – подкрутил майор усы. – У службы безопасности везде свои сотрудники имеются.

– Ни фига ж себе, – только и оставалось сказать Самокатову.

Буря между тем миновала. Небо вновь засинело, а солнце засияло.

– Жора!

– Я!

– Вставь в окно стекло. Да и вообще наведи тут порядок.

– Слушаюсь! – козырнул Кипятков.

Майор взглянул на Генку.

– Ну а мы с тобой прокатимся к Купоросову. Пора вывести его на чистую воду.

– А как вы будете выводить Купоросова на чистую воду? – спросил Самокатов у Гвоздя, когда они уже подъезжали на фээсбэшной бээмвэшке к школе.

– Элементарно. У призраков же две тени… – Майор лихо свернул в школьный дворик. – Выходим. Наша остановка.

– Директор у себя? – осведомился майор у секретарши.

– У себя, – ответила секретарша. – А вы, простите, кто?

– Госбезопасность.

– А… – начала секретарша.

Но Гвоздь уже скрылся в кабинете директора. А вслед за ним скрылся и Генка.

Купоросов, сидя за столом, просматривал какие-то бумаги. Увидев посетителей, он позвал:

– Татьяна!

Явилась секретарша.

– Да, Агафон Евлампиевич?

– Я же просил не пускать сегодня ко мне родителей.

– А это не родитель, – растерянно произнесла девушка.

– Так точно, – козырнул Гвоздь. – Это госбезопасность.

Купоросов заметно напрягся.

– Ступай, Таня, – отослал он секретаршу.

Та вышла.

– Я вас слушаю… э-э… извините, как ваше имя-отчество?

– Петр Трофимыч.

– Я вас слушаю, Петр Трофимович.

– Это я вас слушаю, Агафон Евлампиевич, – с усмешкой подкрутил Гвоздь усы.

– Простите, не понял?

– А ты все такой же, Агафон. Помнишь, как жандармы тебя в участок забрали, а ты им и говоришь: «Простите, не понял».

– Какие жандармы?.. Вы это о чем?..

– Вот-вот, – продолжал Гвоздь. – А когда судебный следователь спросил тебя о карманных кражах, ты так же ответил: «Вы это о чем?»

Купоросов нервно забарабанил пальцами по стулу.

– Что еще за судебный следователь?

– Пупышев, Егор Кузьмич. Неужели запамятовал, Агафон? Он вел твое дело в шестьдесят пятом году.

– Вы что-то путаете, – сухо промолвил директор. – В шестьдесят пятом меня еще на свете не было.

– В тысяча восемьсот шестьдесят пятом, – подчеркнул первые две цифры Гвоздь. – Тебе тогда тридцать лет было, и резал ты у прохожих карманчики бритвой.

– Да что вы какую-то галиматью несете! – запылал от негодования Купоросов. – Немедленно покиньте мой кабинет!

И директор решительным жестом указал на дверь.

– Браво, браво, – захлопал в ладоши майор. – Отлично сыграно, Агафон. Недаром тебе Пупышев советовал после острога в актеры пойти.

– Откуда вы зна… – невольно вырвалось у Купоросова. Но он тут же опомнился и потянулся к мобильнику. – Я звоню в полицию.

– Звони, звони, – сказал Гвоздь. И добавил, обращаясь к Самокатову: – Гена, будь другом, отодвинь занавесочку.

Шторы на окнах были плотно задернуты.

Директор суетливо вскочил со своего места.

– Не надо, не надо! – закричал он. – Не отодвигай!

Но Генка уже отодвинул.

В кабинет хлынул солнечный свет. И сразу же у всех появились тени. У Самокатова с Гвоздем по одной, а у Купоросова две.