Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

– Ну, я просто…

– Ш-ш-ш, – сказал Линус и снова повернулся к Жестянке, который широко раскрытыми глазами уставился на пистолет. Линус повертел им перед носом у Жестянки, а затем подчеркнуто медленно засунул обратно за пояс. Жестянка сосредоточил внимание на ломе. Так же медленно, словно желая унять беспокойную лошадь, Линус прислонил лом к стене, показал пустые ладони и сел на корточки перед Жестянкой, от которого несло прошибшим его от ужаса потом.

– Дело вот в чем, – произнес Линус. – Мне надо где-то жить.

Жестянка неистово закивал, но Линусу показалось, что на самом деле он не понял, что только что услышал. Заяви Линус, что в холодильнике живет белый медведь, Жестянка закивал бы с той же готовностью. Линус продолжил:

– Поэтому я собираюсь жить здесь.

Жестянка продолжал кивать:

– Конечно, не вопрос, никаких проблем.

– Отлично, – сказал Линус. – Но ты здесь жить не будешь. Платить за квартиру, разбираться со счетами – да. Но не жить.

Жестянка смотрел на Линуса блуждающим взглядом, но кивать не переставал:

– Где… где же мне тогда жить?

– Ну, это же не моя проблема, правда? У тебя есть пять минут на сбор вещей. Не хочу больше тебя видеть.

До Жестянки наконец дошло, и его глаза забегали в поисках выхода из ситуации. Сказать что-то, пойти куда-то, что угодно, лишь бы все это было не всерьез. Он открыл и снова закрыл рот, его дыхание участилось, и Линус отметил, что, помимо всего прочего, у него отвратительно пахнет изо рта.

Хенрик прошел мимо Линуса и пнул Жестянку ногой, так что тот заскулил.

– Давай, жиртрест! – закричал Хенрик. – Ты слышал, что он сказал!

Жестянка встал на ноги и, покачиваясь, пошел в спальню. Линус сделал Хенрику знак, чтобы тот пошел с ним в гостиную.

Жестянке было за тридцать, но его представления о дизайне интерьера остались подростковыми. На стенах в убогих рамах висели постеры в жанре фэнтези, на которых полуголые пышногрудые женщины размахивали огромными мечами. Продавленный диван, большой телевизор и стеллаж в полстены с DVD и blu-ray-дисками. В нескольких местах в коллекции зияли дыры, поскольку некоторые экземпляры Жестянка продал, чтобы финансировать свою зависимость. Клочья пыли на плинтусах, засохшие пятна от пива на журнальном столе, крошки чипсов и попкорна на полу перед диваном. Хенрик осмотрелся и усмехнулся:

– Блин, ну и дыра, а?

– Хенрик.

– М-м-м?

Линус дождался, когда Хенрик повернет к нему лицо, и влепил ему такую хлесткую пощечину, что ладонь обожгла боль и заныло плечо. Раздался щелчок, словно от удара плеткой, и Хенрик упал вбок, но, прежде чем рухнуть на пол, успел подставить руку и зацепиться за стол. На глазах выступили слезы, щека стала пунцовой.

– Линус, какого?..

– Слушай сюда, – сказал Линус и встал лицом к лицу с Хенриком. – Ты никогда, ни при каких обстоятельствах, не должен ничего брать у меня, если я отчетливо не сказал тебе это сделать. И особенно…

Хенрик выпрямился и оторвал ладонь от липкого пятна на столе.

– Я бы не начал первым, если бы я не…

Линус поднял руку в знак предостережения, и Хенрик замолчал. Линус сказал:

– Ты должен делать то, что я скажу, и не высовываться. Личные инициативы не нужны, понял?

Хенрик выпятил нижнюю губу, как капризный ребенок, и положил руку на щеку, по которой ударил Линус. Он не понимал новый расклад, действительно не понимал, и Линус начал размышлять, как и где ударит его снова, но вдруг Хенрик сказал:

– Понял.

– Что ты понял?

– Что я должен делать то, что ты скажешь.

– И почему же?

Рука Линуса болела после удара, и он надеялся, что Хенрик не ответит: «Чтобы ты меня не бил» , ведь тогда именно это ему и придется сделать. К счастью для обоих, Хенрик ответил: «Потому что тебе лучше знать», а это и был правильный ответ.

Линус расслабился и продолжил с того места, на котором остановился Хенрик. Буркнув: «Да уж, тут точно не Гранд-отель», он принялся изучать стеллаж с дисками – там преобладала порнуха и фэнтези. Зная о том, что Жестянка нюхает кокс, можно было сделать вывод, что этот чувак испытывает острую потребность в эскапизме. Наверняка включает в автобусе автопилот и мечтает скорее оказаться дома, в своей дыре, где дрочит и мечтает о телках в металлических корсетах.

Картина вышла такой мрачной, что на секунду Линус ощутил угрызения совести. Выгнать Жестянку – все равно что выкинуть на мороз домашнего кота, и пусть выживает как хочет. Затем Линус вспомнил о крюке, электрошоке и подгузнике. Угрызения совести исчезли, а на смену им пришло желание проучить Жестянку как-нибудь еще. Хотя если не будет ломаться, то и этого достаточно.

В отличие от Хенрика, Жестянка, похоже, все понял. Понял, что дела его будут плохи, если не подчинится. Пять минут спустя он стоял в прихожей с набитым до отказа чемоданом.

– Ключ, – потребовал Линус, и Жестянка показал на крюк, на котором одиноко висел ключ с брелоком в виде Дарта Вейдера.

– Как долго ты будешь здесь жить? – осторожно спросил Жестянка.

– Сколько потребуется. Запасной ключ.

– У меня нет.

– Есть.

– Нет.

Линус слышал, что за спиной нетерпеливо топчется Хенрик, которому на этот раз удалось сдержаться и не проявить инициативу. Жестянка начал упираться, поэтому Линус поднял с пола лом, взвесил его на руке и обратился к Жестянке:

– Смотрел «Олдбой»?

Жестянка кивнул, его взгляд притягивали заостренные концы лома, которые прекрасно подходят для вырывания зубов.

– Хорошо, – сказал Линус. – Если ты настолько туп, что не сделал запасной ключ, то заслуживаешь, чтобы тебе пересчитали зубы. Хенрик, держи его.

Хенрик сделал шаг вперед, Жестянка покачал головой.

– Ладно, ладно, – сказал он и, порывшись в кармане, достал ключ и отдал его Линусу. Ключ висел на пластмассовом брелоке с изображением девушки в бикини, которое исчезало, если брелок пошевелить.

– Ты – жалкий мудак, тебе это известно? – спросил Линус и указал ломом на дверь. – Вали отсюда, пока зубы целы.

Жестянка умоляющим взглядом посмотрел на Линуса и подошел на шаг ближе. Почувствовав его несвежее дыхание, Линус чуть было не подался назад, но устоял, потому что так поступает братан. Жестянка понизил голос, словно было важно, чтобы Хенрик не услышал.

– Слушай, Линус, – сказал он. – А можно сначала нюхнуть дорожку, совсем маленькую?

Такого поворота Линус не ждал. Он внимательно посмотрел на Жестянку и подумал, что тот сказал бы, узнай он, что за спиной у Линуса целый килограмм того, полграмма чего он сейчас просил.

– Жестянка, – ответил Линус и погрозил ломом. – Если ты сейчас не уберешься, нюхать тебе будет нечем.

Удивительно, но, только когда Линус это сказал, Жестянка принял недовольный вид. Он только что лишился жилья и большинства вещей, но, видимо, это не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы лишиться дорожки. Чувак просто истинный наркоман. На секунду показалось, что он начнет качать права, но он взял куртку и скрипучий чемодан и, не оглянувшись, вышел из квартиры.