Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Утешением стал килограмм кокаина, найденный в бесхозной кладовке. Такая добыча стоила затраченных усилий, но все равно это была лишь капля в море. Как, черт возьми, мужику удалось скрыться? После этого случая фигура Икса начала принимать все более мифические очертания и в полицейской среде. Информатора, давшего наводку, спустя два дня нашли повешенным в том же подвале. Ничто не указывало на внешнее насилие.

В середине ноября появились признаки того, что кокаин на исходе. Слизистая оболочка Стокгольма впитала тонну порошка, который довел городской организм до безумия, но и передозировки, и безумные поступки, и отчаянная охота за деньгами уменьшились до контролируемого уровня.

Все знали, чего теперь ожидать и что́, кроме поимки Икса, стало приоритетом. Чтобы сохранить контроль за наркоимперией, нужно поддерживать бизнес. Другими словами: вероятно, в пути были еще одна или несколько поставок. На этот раз предстояло не допустить появления товара на улицах. Задушить болезнь в зародыше, чтобы город снова предался чревоугодию.

Боксерский клуб «Тодос Сантос» [61] «Todos Santos» – «Все святые» (исп.) . занимал угловое помещение одного из симметрично расположенных жилых кварталов в Риссне. За прошедшие с момента постройки тридцать лет здесь находился мини-маркет, ремонт ключей и обуви, видеосалон, другой мини-маркет, специализировавшийся на халяльных продуктах, ремонт компьютеров и, наконец, боксерский клуб Томаса. На окнах решетки, единственное украшение – блестящая наклейка с надписью Confiamos en Dios [62] На Бога уповаем ( исп. ). .

Томми потянул тяжелую железную дверь и вступил в запах пота, мазей, талька и гормонов. С ринга доносились приглушенные удары, стоны и топот быстро семенящих ног – молодой худощавый парень азиатской наружности пританцовывал вокруг соперника, парня постарше и помощнее, возможно выходца с Ближнего Востока. Томас стоял в углу ринга и следил глазами за их движениями.

Ноги азиата двигались словно на пружинах, он отскакивал вперед, назад, влево, вправо, иногда нанося удары по шлему или диафрагме соперника. Иногда второй задумчиво отбивался хуком справа или слева, от которого азиат с легкостью уворачивался. Это было похоже на бой колибри с моржом.

Азиат совершил обманный маневр влево, уклонился и замахнулся для удара правой. В следующую секунду он лежал на спине и качал головой. Томас дважды хлопнул в ладоши и сказал:

– Ладно, Леннарт…

Азиат с грустью посмотрел на него, и Томми вопросительно поднял брови. Леннарт? Сложно представить себе менее подходящее имя для такого гибкого, энергичного паренька. Ну, может, Рольф.

Томас показал пальцем на кончик своего носа:

– Помни. Есть нить. Отсюда. К подбородку Махмуда. Не теряй ее. Концентрируйся. Хорошая энергия, правильные движения, но надо… – Томас ударил кулаком по ладони. – Больше веса .

Леннарт поднялся на ноги, снова покачал головой, показал на Махмуда и сказал:

– Он же как…все равно что драться с мешком песка.

– М-м-м, а ты, Махмуд? Есть такое понятие – парировать .

– Нету парировать.

Шведский Леннарта был безупречен, а Махмуд говорил с сильным акцентом. Томас покачал головой:

– Что значит «нету»? Ты должен…

Леннарт его перебил:

– Он хочет сказать, что парировать нечего . Что я бью так вяло, что отбиваться не приходится.

Махмуд усмехнулся:

– Точняк. Просто лапкой. Тык-тык.

– Я хотя бы нормально говорю.

– Вот и свали меня своими разговорами. Удачи.

– Эй! – прикрикнул Томас. – Вы же знаете, что это ненастоящий матч. Совершенно разные весовые категории. Это просто спарринг. Техника. Махмуд, если будешь драться с Альфонсо или Себбе и не станешь защищаться, то лежать там будешь ты.

Томас показал на пол ринга, его взгляд скользнул к входной двери, он увидел Томми и поднял руку в знак приветствия:

– Томми! Не стой там как вкопанный.

– Я наблюдаю, – объяснил Томми, направляясь к рингу.

– Парни, – сказал Томас. – Это Томми. Томми Т. Самый крупный журналист в Швеции. – Махмуд и Леннарт улыбнулись, и Томас поправился: – Крутой. Лучший. Он напишет о нас. О вас. – Томас смерил Томми взглядом и кивнул. – Я ошибся. Отлично выглядишь. В хорошей форме, да?

– Не то чтобы, – ответил Томми. – Десять дней валялся с желудочным гриппом. Похудел на пять кило.

– Все способы хороши, кроме плохих, – сказал Томас.

Когда Томми дописал последнюю статью об Иксе, в которой не стал упоминать Семтекс-Янне, поскольку единственным доказательством была присланная Иксом фотография, он слег с особо тяжелой формой желудочного гриппа.

Анита утверждала, что Томми заработался и перенапрягся. Возможно, так и было, но в реальности он страдал от рвоты и диареи и чувствовал себя плохим человеком, лежа в кровати Аниты и позволяя о себе заботиться. Будто приполз к ней домой только затем, чтобы за ним ухаживали. Но ни на что другое сил не было.

Он лежал в постели, рядом с которой стояло ведро, и следил за тем, как Анита устраивает в углу мини-версию своей молельни. Когда вторую комнату освободили от ангелов и Анита поставила там кровать, Томми на ночь переезжал туда, чтобы она могла спокойно спать, пока он бегает в туалет.

С Хагге гуляла Анита, и за время болезни Томми они сдружились. Словно извиняясь за прежнюю неприязнь к Аните, теперь Хагге относился к ней с большей нежностью, чем когда-либо выпадало на долю Томми. Он начал перекатываться на спину, чтобы Анита поглаживала ему живот, хотя раньше такое поведение было ниже его достоинства.

Когда Томми полегчало настолько, что он наконец смог заняться обещанной статьей о боксерском клубе Томаса – Уве пообещал целый разворот, поскольку статьи об Иксе имели успех, – Хагге не захотел ехать с ним, а предпочел остаться дома и отдохнуть вместе с Анитой.

Томми поговорил с Леннартом и Махмудом, сделал фотографии. И с каждым по отдельности, и несколько общих, где они стояли в боксерских перчатках, обнимая друг друга за плечи. Хороший пример общечеловеческого братства, учитывая их совершенно разные физиономии. Возможно, даже не придется звать фотографа.

Парни продолжили спарринг, а Томми и Томас удалились в помещение, которое служило одновременно комнатой отдыха, офисом и подсобкой. Там приятно пахло кофе из кофеварки рядом с раковиной и старой кожей от боксерских перчаток, висящих на стене рядом с афишей боя Али и Формана «Грохот в джунглях».

Томас налил им кофе, а затем сел на скрипучий офисный стул за заваленный бумагами письменный стол. Томми опустился на что-то среднее между табуретом и стремянкой. Сидя на жесткой поверхности, он чувствовал под кожей бедренную кость. Возможно, все пять кило ушло с задницы.