Гастон Леру - Призрак Оперы [litres]

Услыхав эти страшные слова, я не мог избавиться от ужасного предчувствия. Я тоже звонил однажды в дверь чудовища. Конечно, сам того не зная!.. Должно быть, я пустил в ход какой-то предупредительный электрический сигнал… И помню, как две руки взметнулись из черноты чернильных вод. Кто же этот несчастный, заблудившийся на здешних берегах?

Мысль об этом несчастном едва не помешала мне порадоваться уловке Кристины, а между тем виконт де Шаньи шепнул мне на ухо магическое слово: свободна!.. Кто же это? Кто был тем, кому посвящалась заупокойная месса, которую мы сейчас слышали? Ах, эта исступленная и прекрасная музыка! Весь Озерный дом полнился ею, содрогались все недра земли… Мы приникли к зеркальным стенам, чтобы уловить звуки другой игры, игры, которую вела Кристина Дое ради нашего спасения, но не услыхали ничего, кроме звуков заупокойной мессы. Хотя, пожалуй, то была скорее месса проклятых сил. Словно злые духи взывали из недр земли.

Я помню, что звуки Dies irae обрушились на нас, как ураган. Да, вокруг бушевала буря и сверкали молнии… Конечно, я слышал когда-то, как он пел… Он пел так, что ему вторили даже каменные глотки моих быков с человеческой головой на стенах мазандеранского дворца. Но петь, как сейчас, никогда! Никогда! Он пел, как бог-громовержец…

Но вот и голос, и орган смолкли, да так внезапно, что мы с господином де Шаньи в испуге отпрянули… И вдруг преобразившийся голос явственно проскрежетал с металлом в каждом слоге:

– Что ты сделала с моим мешком?

Продолжение рассказа Перса

Голос в ярости повторил:

– Что ты сделала с моим мешком?

Мы дрожали от страха не меньше Кристины Дое.

– Значит, тебе нужен был мой мешок и поэтому ты хотела, чтобы я тебя развязал, а?..

Послышались торопливые шаги, Кристина бегом возвращалась в спальню Луи-Филиппа, словно ища защиты у нашей стены.

– Почему ты убегаешь? – гремел разъяренный голос, следовавший за ней. – Отдай мне мой мешок! Разве ты не знаешь, что это мешочек жизни и смерти?

– Послушайте, Эрик, – вздохнула молодая женщина, – раз отныне мы должны жить вместе, какое это имеет значение?.. Все, что принадлежит вам, принадлежит мне!..

Говорилось это таким дрожащим голосом, что вызывало жалость. Превозмогая ужас, несчастная собрала, верно, остатки своих сил… Но разве можно было пронять чудовище такой детской хитростью, да еще стуча при этом зубами.

– Вам прекрасно известно, что там только два ключа, и ничего больше… Что вы собираетесь делать? – спросил он.

– Я хотела, – сказала она, – посетить ту комнату, которой не видела и которую вы все время скрывали от меня. Женское любопытство! – добавила она, пытаясь говорить веселым голосом, еще больше возбудившим недоверие Эрика, настолько фальшиво он звучал.

– Не люблю любопытных женщин! – ответил Эрик. – И вам следовало бы проявлять большую осмотрительность: вспомните историю Синей Бороды… Ну хватит! Верните мой мешок!.. Верните мой мешок!.. Отдай ключ!.. Ишь какая любопытная!

И он усмехнулся, а Кристина застонала от боли. Эрик отобрал у нее мешочек.

В этот момент, не в силах больше сдерживать себя, виконт вскрикнул от бессильной ярости, и мне с трудом удалось заглушить этот крик…

– А это еще что такое?.. – вскинулось чудовище. – Ты не слыхала, Кристина?

– Нет! Нет! – отвечала несчастная. – Я ничего не слышала.

– Мне показалось, кто-то вскрикнул!

– Вскрикнул!.. Вы с ума сошли, Эрик?.. Кто может тут кричать, в глубине этого дома?.. Это я застонала, потому что вы сделали мне больно!.. Ничего другого я не слышала!..

– Как ты это говоришь!.. Да ты вся дрожишь!.. Так разволновалась!.. Ты лжешь!.. Я слышал крик! Слышал крик!.. В комнате пыток кто-то есть!.. Ах, теперь все ясно!..

– Никого нет, Эрик!..

– Все ясно!..

– Никого!..

– Возможно, твой жених!..

– Но у меня нет жениха!.. Вам это прекрасно известно!..

Опять злая усмешка.

– Впрочем, это так легко проверить. Дорогая Кристина, любовь моя, совсем необязательно открывать дверь, чтобы видеть, что происходит в комнате пыток… Хочешь посмотреть? Хочешь посмотреть?.. Послушай!.. Если там кто-то есть, если действительно там кто-то есть, ты увидишь, как засветится невидимое окно наверху, у самого потолка. Достаточно отдернуть черную занавеску и погасить свет здесь. И все… Гасим свет! Ты не боишься темноты в обществе своего муженька?..

И тут послышался умирающий голос Кристины:

– Нет!.. Я боюсь!.. Говорю вам, я боюсь темноты!.. Эта комната меня больше не интересует!.. Вы все время пугаете меня, как ребенка, комнатой пыток!.. Я проявила любопытство, верно!.. Но она меня больше нисколько не интересует, нисколько!..

И то, чего я больше всего опасался, началось автоматически… Нас вдруг залило ярким светом!.. Да, за нашей стеной словно вспыхнул пожар. Не ожидавший этого виконт де Шаньи пошатнулся. А рядом разразился гневный голос:

– Я говорил тебе, что там кто-то есть!.. Теперь видишь окно?.. Светящееся окно!.. На самом верху!.. Тот, кто находится за этой стеной, его не видит!.. Но ты, ты поднимешься на стремянку. Она там как раз для этого!.. Ты не раз меня спрашивала, зачем она нужна. Так вот, теперь узнаешь!.. Она нужна для того, чтобы смотреть в окно комнаты пыток, любопытная девочка!..

– Какие пытки?.. Какие еще пытки?.. Эрик! Эрик! Скажите, что вы хотите напугать меня!.. Скажите мне это, если действительно любите меня, Эрик!.. Ведь нет никаких пыток? Это сказки для детей!..

– Ступайте посмотрите, дорогая, в маленькое окошечко!..

Не знаю, слышал ли теперь находившийся рядом со мной виконт слабеющий голос молодой женщины, настолько его захватило неслыханное зрелище, представшее его растерянному взору… Что касается меня, то я подобный спектакль слишком часто видел через окошечко в пору розовых часов Мазандерана и потому занят был тем, что происходило по соседству, пытаясь найти какое-то решение и способ действия.

– Ступайте посмотрите, ступайте посмотрите в окошечко!.. И скажете мне потом. Скажете мне, какой у него нос!

Мы услыхали, как лестницу подставляют к стене.

– Поднимайтесь же!.. Нет!.. Нет, я сам поднимусь, сам, моя дорогая!..

– Ну хорошо, да, я посмотрю, пустите меня!

– Ах, моя дорогая!.. Моя дорогая!.. До чего же вы милы. Как мило с вашей стороны избавить меня от такого труда в моем-то возрасте!.. Вы скажете мне, какой у него нос?.. Если бы люди понимали, какое это счастье – иметь нос, свой собственный нос, никогда бы они не ходили гулять в комнату пыток!..

В этот момент мы явственно услыхали над нашими головами такие слова:

– Друг мой, никого нет!..

– Никого?.. Вы уверены, что там никого нет?..

– Честное слово, нет, никого нет…