Наталья Тимошенко - Кошки-мышки

— Обалдеть! — послышался рядом восторженный голос Леры. Когда она и Яна вышли из машины, никто даже не услышал. — Значит, смерть Макарова реально сымитировали?

— А как же вскрытие? — внезапно пришло в голову Леше.

— А вскрытия не делали, — развела руками Лера. — Макаров тяжело болел, диагноз известен, гистология есть. В таком случае по настоянию родственников от вскрытия можно отказаться. Вот его жена и настояла.

— Значит, она — его сообщница, — заключил Воронов.

— Когда его похоронили? — перебил их Никита. — Во сколько были похороны?

Следователь замолчал, посмотрел на него удивленно, а потом принялся копаться в своих бумагах.

— Так… похороны проходили с 11.30 до 12.00.

— Значит, в полдень он уже точно был в гробу и под землей. По исследованиям одного американского ученого, в гробу человек может прожить максимум пять с половиной часов. То есть примерно в половине шестого вечера Макаров задохнулся бы. Его должны были откопать раньше. В 17.30 в начале ноября еще не темно, на кладбище могли быть люди. Незаметно раскопать могилу и вытащить оттуда человека невозможно.

— Если бы его жена была сообщником, она попыталась бы выбить похороны на максимально позднее время, — согласилась с Никитой Яна.

— Вы на что намекаете? — нахмурился следователь.

— Его смерть — не имитация, — заявил Никита, чувствуя непонятное возбуждение внутри, будто он напал на верный след и с каждым шагом все сильнее приближается к разгадке. — Он действительно умер, его действительно похоронили.

— А тело тогда куда делось? — не понял Воронов.

— Выкопали. Только не пять часов спустя, а позже, ночью.

Воронов несколько долгих секунд молча рассматривал его, а затем все-таки спросил:

— И зачем в таком случае кому-то выкапывать мертвое уже по всем статьям тело?

Никита тоже какое-то время молчал. Знал ответ, но устремленные на него взгляды давали понять, что с таким ответом смирится разве что Яна. Она и сказала за него:

— Зомби?

— Кто-о?! — взревел следователь. — Вы что, американских ужастиков оба пересмотрели?

— Американские ужастики тут ни при чем, — пояснил Никита. — Те зомби к настоящим не имеют никакого отношения.

— Настоящим? — с неподдельным сарказмом хмыкнул следователь.

— Настоящим гаитянским зомби.

Один из рабочих, которые тоже прислушивались к разговору, непечатно выругался.

— Это еще кто такие? — со страхом спросил второй.

Не стоило начинать этот разговор при посторонних, но следователь вопросительно смотрел на него, и Никита сказал:

— На Гаити существуют так называемые бокоры. Это своего рода колдуны, которые умеют создавать зомби. Используют их в основном для тяжелого физического труда. Бокор выбирает подходящего мертвеца, но выкопать его он должен в течение суток после смерти, а не пяти часов.

На самом деле Никита не владел темой в полном объеме и о гаитянских зомби знал немного. Просто прошлой зимой он подхватил тяжелый грипп, почти неделю не вставал с постели, и Даша таскала ему книги в качестве развлечения. Одной из таких книг был мистический роман неизвестной Никите писательницы Марины Врановой, в котором упоминались зомби. Кажется, книга называлась «Тишина старого кладбища» или что-то в этом роде. После нее Никита немного поискал информацию о зомби, но быстро остыл к этой теме.

Он замолчал, и остальные тоже молчали. Ничего не спрашивали, не уточняли. Первым не выдержал Воронов:

— Ты вот сейчас серьезно это все говорил?

— Да, — подтвердил Никита.

— Но это же бред! Не бывает такого!

— Откуда вы знаете? Вы были на Гаити?

— Для того чтобы не верить в зомби, не обязательно бывать на Гаити. Достаточно дружить со здравым смыслом.

— То есть, по-вашему, верить в то, что я могу взять мертвое тело за руку и рассказать, что человек слышал и чувствовал перед смертью, — это проявление здравого смысла, а то, что кто-то умеет заставлять это мертвое тело ходить и выполнять приказы, — уже нет? — с вызовом поинтересовался Никита.

Он понимал, что ходит по тонкому льду. Сейчас Воронов заявит, что и в его способности не верит, а раз не верит, то никакой пользы от Никиты в этом деле нет и может он катиться на все четыре стороны.

Примерно так и вышло.

— Да и с твоих рассказов толку пока немного было, — заявил следователь. — Я знал твоего отца, знал и уважал, как бы то ни было, поэтому со снисхождением отношусь к тебе и твоим… странностям. Как минимум у тебя есть понимание и связи, ты знаешь, к кому можно обратиться во всех этих шаманских делах. Но уводить все расследование в область сказок я тебе не позволю.

— Что ж, очевидно, в вашем понимании здравый смысл — это притягивать факты за уши и закрывать глаза на очевидные вещи, если только они не ложатся в вашу ограниченную систему мира.

На лице Воронова заходили желваки. Чья-то рука схватила Никиту за шиворот и потащила в сторону. Никита продолжал сверлить взглядом бордового от возмущения следователя, а потому не сразу понял, что это сделал Лосев.

— Какая муха тебя укусила?! — возмущенно зашептал он. — Ты понимаешь, что он тебя сейчас выгонит и будет тщательно следить за тем, чтобы никто из нас не сливал тебе инфу? Воронов мстительный, с него станется. И пролетишь ты как фанера над Парижем.

Никита перевел на него взгляд и усмехнулся.

— Не получится у него меня выгнать.

— Почему это?

— Потому что я — пятая жертва.

Лосев отпустил воротник, за который все еще держал его, как нашкодившего ребенка, и отступил на полшага назад.

— Что?

— Что слышал. Я — пятая жертва.

— Ты же сказал, что ничего не почувствовал в Янином сне.

— Я почувствовал главное — себя. Я же говорил, что стоит мне один раз почувствовать человека, и в следующий раз его ощущения я узнаю. Можешь называть это ментальным запахом. Как ты думаешь, какой из этих запахов я узнаю лучше всего?

Леша несколько секунд молча смотрел на него, а потом заявил:

— Воронову надо сказать.

Наверное, думал, что он станет возражать. Но Никита и не собирался. Конечно, Воронову нужно сказать. Посмотреть на его выражение лица при этом. Да и просто скрывать такие вещи Никита не собирался. В его же интересах не скрывать.

— Мы сможем обеспечить охрану, — сказал Лосев, видимо, приняв его молчание за нежелание говорить.

— Или попробуете поймать на живца, — хмыкнул Никита, а потом вздохнул. — Скажем. Только не сейчас. Не хочу, чтобы девчонки знали. Особенно Яна.

Лосев обернулся к коллегам, задержал взгляд на Яне, которая тоже смотрела на них. Все на них смотрели, на самом деле.

— Хорошо, — согласился он. — Только пока веди себя нормально, ладно? Не давай повода Воронову выгнать тебя прямо сейчас. Версию с зомби проверяй самостоятельно, никто тебе запрещать не станет. Но Воронову в уши не вноси. Его одобрение тебе не нужно, ясно?