Констанс Сэйерс - Четыре жизни Хелен Ламберт

– Дерзайте. – Я затолкнула салфетку поглубже в нос.

– Вы уверены? – Малик, взглянув на стол, позволил пробегавшему там пауку взобраться на его руку.

Я кивнула, не сводя глаз с паука.

– Вам не прожить и месяца.

– Почему?

«Что? Я только что спросила «почему»? Что за чертовщина? Почему я настолько спокойно отношусь к человеку, нет, к медиуму, который заявил мне, что к июлю меня уже не будет в живых? Я в своем уме?»

– Я это вижу. Тот, кто создал проклятие, дал вам стража из тьмы – опекуна, который защитит вас и проклятие. Но… – Он помолчал. – Что ж, заклинателю пришлось пойти на уступки, чтобы добавить это условие. Вероятно, наложивший проклятие человек беспокоился о несовершеннолетнем , поэтому и добавил опекуна для защиты. Вот только необходимость в опекуне – нестандартное дополнение. Проблема в том, что объект проклятия, нуждающийся в защите… в данном случае это, видимо, вы… не может дожить до возраста ведьмы, сотворившей проклятие. Это цена услуг опекуна. Что-то вроде платы за обслуживание, так сказать.

– Моя мать знала об этом?

Малик пожал плечами.

– Я не удивлюсь, если мелкий шрифт – не для нее. Мы сейчас говорим о демонах.

Я застонала.

– Защита дорого обошлась и заклинателю.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что заклинание убило того, кто его наложил. Вот уж неприятный уговор.

– О, ну конечно, – засмеялась я, хотя Малик говорил без сарказма. – Конечно, мое проклятие будет включать плату за обслуживание. Значит, все плохо.

– Я видал и похуже. – Малик вздохнул. – Но ненамного. Кто бы ни сотворил это проклятие, он использовал злого демона. Я даже имя его не буду называть, чтобы он меня не нашел. Он – один из древних. На самом деле он слишком сильный для этого проклятия. Заклинателю необязательно было призывать одного из древних.

Я вспомнила ночь в Шаллане; я видела имя демона. Еще я вспомнила возраст матери Джульетты. Ее жизнь была очень тяжелой, и хотя она выглядела намного старше, на самом деле ей было около тридцати лет. Судя по всему, тридцать четыре – столько же, сколько должно было исполниться мне. И тогда я умру.

– Это можно остановить?

– Да, – заверил Малик. – Будучи тем, кого защищает проклятие, вы обладаете большой силой. Ваша кровь сильна. – Он замешкался. – За исключением того, что это не самое современное проклятие, поэтому возникают уникальные сложности.

– Например?

– Обычно проклятие можно снять кровью и заклинанием отмены, но в данном случае кровь не сработает. Физически вы никак не связаны с тем ребенком, для которого призывали опекуна. Вы – дубликат в другом теле. Вы переходите из тела в тело, потому что заклинатель хотел, чтобы проклятый мучился вечно. К несчастью для вас, вы попали под это проклятие и перерождаетесь вместе с проклятым, однако кровь ваша уже отличается от оригинальной. У вас теперь другое тело. Понимаете?

– Значит, мне нужна кровь того ребенка? – Я знала, что это Джульетта. Похоже, я даже ругнулась вслух.

– Да. Я могу сотворить заклятие отмены, когда у вас будет кровь. Оно довольно простое и останавливает цикл. А вообще, это лишь самая простая часть…

– А что самое сложное?

– Потом скажу. Давайте действовать последовательно. Просто добудьте немного крови, хотя бы капельку. И еще. Это очень важно. Цель опекуна – проклятие.

– Я не понимаю.

– Опекун – солдат демона. Они – низшие демоны и зачастую являются проклятыми душами, отрабатывающими покаяние. Обычно проклятия, которые они создают, как-то связаны с их наказанием. В вашем случае первоочередная цель опекуна – охранять проклятие. Не вас. По моему опыту, солдаты демона неплохо выполняют приказы. В некотором смысле у них нет выбора, и за любой провал они строго наказываются. Понимаете?

Я смотрела на Малика в его очках в тонкой оправе. Он говорил о Люке, моем опекуне.

– Значит, мне не стоит рассказывать ему, что я ищу кровь?

– Я бы не стал.

Джульетта ЛаКомпт

Париж, Франция, 1898 год

После того разговора за завтраком Варнье находил массу причин, чтобы избегать появления в апартаментах на бульваре Сен-Жермен. Джульетта, невзирая на его протесты, продолжала следить за ним. Спустя два дня она прокралась за Варнье два квартала в сторону Пантеона, где он внезапно остановился. Джульетта ожидала увидеть проститутку, но вместо дамы легкого поведения Люсьена заинтересовала похоронная процессия, за которой он и поспешил, предварительно сверившись с часами. Два черных скакуна с перьями на головах тянули за собой стеклянный катафалк, украшенный двумя венками, видневшимися в задних окнах. Варнье, свернув за угол, медленно пошел за процессией вместе со скорбящими людьми. Именно тогда Джульетта заметила, что сегодня он надел черный сюртук, и подумала, не хоронят ли сейчас кого-то, кого Варнье хорошо знал. Интересно, почему он не упоминал о похоронах? Люди на улице оборачивались, чтобы посмотреть на катафалк, который всегда становился любопытным зрелищем в оживленном Париже, но этот катафалк привлекал даже больше внимания, чем обычно. Когда две женщины указали на карету, Джульетта остановилась и обратилась к одной из них.

– Кто-то известный умер?

– Можно и так сказать, – прошептала женщина. – Сам дьявол, Филипп Анжье. – Она жестом подозвала Джульетту поближе. – Волшебник, убитый на дуэли в Булонском лесу.

– Тот, кто убивал своих детей, – добавила вторая женщина. – Однажды я видела его на сцене. Муж отвел меня на представление. Так знаете что? Он призывал мертвых! Судьбу предсказывал. И он был очень красив. – Женщина вздохнула. – Высокий, с темными кудрями… Совсем не похож на моего Пьера.

– Да, был красив, пока дьявол его не прибрал. – Первая женщина ткнула вторую.

– Ой, не говори глупостей.

Первая женщина наклонилась к Джульетте и снова зашептала, как будто мертвец мог услышать их сплетни:

– Не слушайте ее. Эти прекрасные темные волосы потом стали красными, как цвет адского пламени!

– Верно-верно, – неохотно признала другая женщина. – Он заключил сделку с дьяволом, оттого волосы и покраснели, как папский халат.

– А теперь… – Обе покачали головами.

Джульетта догнала Варнье ниже по бульвару Сен-Мишель, рядом с Люксембургским садом. Ее опекун, казалось, был чем-то озабочен и не сводил глаз с катафалка. Стук копыт прекратился, и лошади остановились, прежде чем свернуть на кладбище с открытыми черными вратами. Кладбище Монпарнас. Они оказались далеко от дома, где-то в часе ходьбы. Джульетта последовала за Варнье, держась подальше, что было несложно: высокий катафалк трудно было упустить из виду. За ним следовала только одна черная карета, в которой сидели несколько женщин в черных одеяниях с тяжелыми вуалями.