Бентли Литтл - Прогулка в одиночестве [сборник]

Она и ее друзья перестали ходить в торговый центр задолго до того, как он окончательно закрылся.

Глен вышел из ванной в пижаме, с мокрыми растрепанными волосами.

- Иди высуши волосы, - сказала она ему. - А потом приходи, и мы поговорим.

- Я больше туда не вернусь, - пообещал он. - Я усвоил урок.

- Высуши волосы. И тогда мы поговорим.

Мама забирала его из школы по четвергам, пятницам и понедельникам, но во вторник ей приходилось работать допоздна, и Глен снова оказался медленно бредущим мимо сетчатого забора, окружавшего заброшенный торговый центр. Прошлой ночью ему приснился торговый центр, приснился папа. Папа оказался в ловушке внутри громадного сооружения, и Глену пришлось разбить одну из стеклянных дверей, чтобы выпустить его и спасти. Папа появился высокий, сильный и счастливый, с широкой улыбкой на лице. Он посадил Глена на свои плечи, на спину, так, как раньше делал, и они вдвоем побежали домой, где мама испекла специальный торт в качестве награды.

Глен остановился, просунул пальцы в ячейки сетки и уставился сквозь забор. Он не забыл плохие времена. Он помнил, как папа избил маму и сломал ей руку, как папа потом сказал ему, что отныне он должен называть свою маму “шлюха” вместо “мамочка”, и как мама плакала, когда он произносил это слово. Он помнил, как папа бил его без всякой причины, и как однажды сказал, что убьет его, если он не перестанет плакать, и он знал, что папа это говорил серьезно.

Но почему-то сейчас хорошие времена казались более важными, чем плохие. И их, похоже, было гораздо больше. Он помнил сказки на ночь, походы в кино - они больше никогда не ходили в кино, - баскетбольные игры в старой церкви.

Он скучал по своему отцу.

А потом он перелез через забор и зашагал по заросшей сорняками парковке к торговому центру. Он подошел к той же двери, через которую заглядывал сюда в прошлый раз, и прижался лицом к темному стеклу. С глубины лестницы, которая вела вниз, на нижний уровень торгового центра, он увидел пульсирующее белесое свечение, которое становилось все сильнее. Внутри торговый центр, как заметил Глен, уже не выглядел таким грязным, как раньше, и не выглядел таким обветшалым. Он окинул взглядом обширные внутренние помещения, и там, рядом с кадкой распускающихся цветов, стоял папа.

- Глен.

- Папа! - Глен помахал отцу рукой.

- Глен.

Голос у папы был тот же самый, но в тоже время другой. Казалось, что за ним слышится эхо, хотя он и говорил шепотом.

- Я рад, что ты снова пришел ко мне. Я ждал тебя.

- Я тоже.

- Я хочу, чтобы ты пришел и жил со мной.

Глен удивленно уставился на него.

- Серьезно?

- Серьезно, - рассмеялся папа.

- Где? В торговом центре?

Папа кивнул.

- В торговом центре.

- А как же мама?

- Твоя мама - сука, - сказал папа тем же мягким звучным тоном. Глаза Глена расширились, когда он услышал это плохое слово. - Она настоящая шлюха и заслуживает смерти.

Глен испуганно отошел от стеклянной двери. Папа все еще улыбался, его голос звучал мягко, но что-то в его глазах было не так, и от этого ему вдруг стало очень холодно.

- Глен! - позвал папа, и теперь его голос звучал уже не так мягко. - Я еще не закончил с тобой разговаривать!

Испугавшись, Глен снова прижался лицом к стеклу. Он стоял там, слушая, как его отец говорил, объяснял что-то, и холод внутри него нарастал.

Он отстранился только тогда, когда папа попрощался и свет в торговом центре начал меркнуть.

Она заслуживает смерти.

Он закрыл глаза и услышал эхо папиного голоса.

Заслуживает смерти.

Он пробежал через всю стоянку и разорвал карман своей куртки, когда быстро пролез через дыру в заборе.

Он не переставал бежать, пока не оказался в квартале от дома.

На этот раз Глен сам заговорил об этом за ужином. Мэрилин знала, что его что-то беспокоит, но подумала, что после того разговора, который они провели накануне вечером, по крайней мере эту тему они прояснили.

Поэтому она очень удивилась, когда Глен сделал глоток молока и выпалил:

- Я снова видел папу в торговом центре!

Она проглотила кусочек запеканки и уставилась на него. Он отвернулся, ерзая на стуле. Он казался чрезмерно нервным, почти испуганным, и она поймала себя на мысли, что, возможно, произошло нечто большее.

- Глен, - сказала она. - Ты ведь на самом деле не видел папу, правда?

- Видел! - настаивал он.

Она положила вилку и повернулась к нему лицом. Это была ее вина. Снова это была ее вина. Она должна была рассказать ему все в прошлый раз; она вообще не должна была пытаться оградить его от этого. Ее сердце бешено колотилось, и по какой-то причине, глядя на Глена, неловко ерзающего на стуле, она почувствовала страх.

- Глен, - медленно и прямо сказала она. Он поднял на нее глаза. - Ты не видел папу.

- Видел!

- Ты не мог его видеть. Я убила его.

Он тупо уставился на нее.

- Папа нам солгал. Он так и не завязал. Он все еще был в банде. И он снова собирался морочить нам голову.

Глен оторопел. Он безучастно смотрел на нее, как будто не слышал, что она сказала.

Она обошла стол и положила руку на плечо сына.

- Я убила его, а потом сдала полиции. Я не сказала тебе, потому что... ну, потому что хотела, чтобы ты рос с мыслью, что у тебя хороший папа. Я не хотела, чтобы ты был похож на других детей, чьи отцы были убиты. И я хотела быть уверенной, что ты не вступишь в банду, - она обняла его за плечи и заглянула в лицо. - Вот почему ты должен держаться подальше от торгового центра. Ты меня понимаешь? Я не знаю, кто с тобой разговаривает, но он не твой отец, и я не хочу, чтобы ты приближался к нему. Скорее всего, он просто педофил, но... но торговый центр - плохое место, Глен. Плохое место. Опасное место. Ты меня понимаешь?

Он молча посмотрел на нее. Она ожидала, что он заплачет, когда она расскажет ему об этом, но его глаза даже не стали влажными. Она ожидала отрицание, но его не последовало.

- Я убила папу. Он никогда не вернется.

- Я больше не голоден. Я иду спать.

Глен отодвинул свой стул от стола и выбежал из кухни в коридор. Она услышала, как хлопнула его дверь.

Мэрилин вернулась на свою сторону стола и тяжело опустилась на стул. Наконец-то она ему все рассказала. И наконец, он отреагировал нормально. Она чувствовала себя усталой, опустошенной, как будто весь день занималась спортом. Это займет некоторое время, но Глен привыкнет к этой мысли и поймет, что в конечном счете она поступила правильно.

А может и нет. Может быть, в конце концов он будет ненавидеть ее всю свою жизнь.

В любом случае, у нее было такое чувство, что он, по крайней мере, больше не увидит своего отца в торговом центре.

Глен уставился в потолок своей комнаты. Мертв. Убит. Это было именно то, что папа сказал ему, что она скажет.