Бентли Литтл - Прогулка в одиночестве [сборник]

Мне было лет одиннадцать, я думаю, одиннадцать или двенадцать, когда отец пригласил Гэри Нокса поохотиться с нами. Ноксы были друзьями моих родителей, единственными друзьями, которые у моих родителей действительно были. Они приходили примерно раз в месяц на ужин и бридж, а иногда вчетвером уходили куда-нибудь, переодевшись и оставив меня с няней. Мне кажется, я немного обиделся на отца за то, что он пригласил Гэри Нокса в наш собственный мир, но ничего не сказал.

Разница была очевидна почти сразу. Мы никогда не говорили в наших поездках, мой отец и я. Во всяком случае, мы говорили не много. Нам и не нужно было этого делать. Только позже, когда я стал старше, когда я читал об этом в книгах и видел это в кино и по телевизору, я узнал, что мы должны были говорить, что мы должны были вести себя как друзья. Тогда он был отцом, а я - сыном. А мы ходили на охоту и почти не разговаривали, и оба думали, что хорошо проводим время, и что так все и должно быть.

Но Гэри Нокс был болтуном. Он говорил по дороге к тропе Лесной Службы, он говорил, пока мы распаковывали грузовик и делили снаряжение, он говорил, пока мы поднимались и спускались по холмам. Я не знаю, о чем он говорил, но все это казалось мне скучным, бессмысленным и совершенно неуместным. Пока мы шли по тропинке, ведущей к нашему лагерю, я заметил, что стараюсь держаться в стороне от них двоих.

Мы шли больше двух с половиной часов, и Гэри Нокс все время говорил - о работе, о чем-то прочитанном в газете или о чем-то еще, что его интересовало. Казалось, он вообще не обращал внимания на окружающую нас местность. Мы двигались от кустарникового дуба к пондерозе. Когда мы поднялись на гору Кука и обогнули каньон с западной стороны, тропа превратилась из земли в камень. Мы миновали сочащиеся черные пятна на склоне утеса, - растительную гниль, превратившуюся в своеобразные геологические отметины. Мы смотрели на низкие облака, превратившие горы в плоскогорья и закрывающие каньон серовато-белым потолком.

А Гэри Нокс все говорил офисным языком.

Я старался не обращать на него внимания, старался не слушать, но, хотя я не мог расслышать подробностей его разговора, я улавливал суть по его тону, и это меня угнетало. Он приносил реальный мир в наше святилище. Одиночество дикой природы, все, что я любил в ней больше всего, что делало ее особенной для меня, было для него просто фоном, белым шумом, бессмысленностью, ничем. Поход едва начался, а для меня он уже был испорчен. Я больше всего на свете желал, чтобы Гэри Нокс не поехал с нами. Пока мы шли, я смотрел на затылок отца, и хотя он ничего не говорил, я почему-то знал, что он тоже жалеет, что Гэри Нокс пошел с нами, и от этого мне стало легче.

Мы разбили лагерь в тополиной роще прямо за холмом у реки. Они вдвоем поставили палатку, пока я искал сухие дрова, которые можно было бы использовать для костра этой ночью. Они работали быстро. Палатка была поднята прежде, чем я успел собрать вторую охапку хвороста. Гэри Нокс предложил собрать оставшиеся дрова, сказав, что все равно хочет разведать окрестности. Пока он ходил в лес, мой отец вырыл яму для костра, а я катал камни, выстраивая их вдоль нее. За работой мы почти не разговаривали, и теперь, когда Гэри Нокс ушел, это было похоже на один из наших обычных охотничьих походов.

Вернувшись, он объявил, что собирается порыбачить.

- В реке полно рыбы, - сказал он нам. - Я видел, как они подпрыгивают, просто мечтая, чтобы их поймали.

Мой отец любил рыбалку больше, чем охоту, и хотя мы не захватили с собой удочки, я ожидал, что мы последуем за ним. Особенно если рыба сама выпрыгивала. Но, к моему удивлению, отец посмотрел на меня и сказал:

- Тогда ты поймай нам достаточно для ужина, Гэри. Мы собираемся провести небольшую разведку перед завтрашним большим днем.

Гэри Нокс ухмыльнулся, роясь в своем снаряжении в поисках шляпы против мошкары.

- Я поймаю нам достаточно для ужина, завтрака и обеда.

Я с благодарностью посмотрел на отца, а он улыбнулся мне и подмигнул.

Остаток дня мы провели, следуя по двум тропам, которые вились вдоль подножия холма и огибали хребет. Мы видели следы, а не дичь, но это не имело особого значения. Мы были здесь одни. Воздух был таким, каким он должен был быть. Я слышал грохот реки и не слышал разговор Гэри Нокса, и все было прекрасно.

Вторая тропа заканчивалась на самом краю пологого луга. После того, как тропа пропала, мы пересекли последнюю линию деревьев по траве. Здесь клевер смешивался с папоротником, простираясь дальше в естественную чашеобразную фигуру, и земля пахла так, словно только что прошел дождь, хотя дождя не было уже несколько недель.

По ту сторону луга мы увидели лань среди деревьев, она стояла неподвижно и смотрела на нас сквозь низкие ветви. Я первым заметил зверя и очень гордился собой, потому что впервые увидел что-то раньше отца. Он похлопал меня по спине, и мы смотрели, как лань удирает от нас сквозь деревья.

Когда мы вернулись, Гэри Нокс жарил пойманную им рыбу на плоской сковороде, установив ее поверх костра. Он глубоко вздохнул, посмотрел на моего отца и ухмыльнулся.

- Пахнет как женщина, не так ли? Нет ничего лучше запаха женщины, правда, Стив?

Отец покачал головой. Было ясно, что он чувствует себя неловко. Он сменил тему и начал рассказывать о той лани, которую мы видели.

Я глубоко вдохнул, нюхая воздух, и озадаченно посмотрел на Гэри Нокса. Я не чувствовал никакого запаха, кроме запаха рыбы. Я не чувствовал запаха духов, масла для ванны или других запахов, которые у меня ассоциировались с женщинами, и подумал, что отец хотел сменить тему разговора, потому что ему было неловко, что его друг сказал что-то настолько невежественное. Я знал, на что это было похоже. В школе я дружил с Марти Дейли. Он был тормознутым, и мне всегда было немного неловко разговаривать с ним в присутствии других людей. Все было хорошо, будь мы одни, но рядом с нормальными детьми мне было немного неудобно находиться с Марти. Может быть, мой отец чувствовал то же самое. Сам я никогда не считал, что Гэри Нокс был особенно умен.

А может его жена действительно пахла рыбой.

Эта мысль заставила меня рассмеяться, и хотя оба они посмотрели на меня с недоумением и спросили, что в этом такого забавного, я только покачал головой и продолжал смеяться.

Охотились мы на следующий день, однако никто из нас ничего не добыл. Около полудня мы снова увидели самку лани, и Гэри Нокс выстрелил в нее, но промахнулся и спугнул животное. Я был так рад. Мы с отцом стреляли только в самцов, и хотя мой отец ничего не сказал об этом - только сделал вид, что сожалеет о выстреле, - я подумал, что было неправильным пытаться убить самку.

К концу третьего дня мы все еще ничего не добыли, даже не видели ничего, кроме скунсов, птиц и кроликов, а утром четвертого мы вернулись к болотистому пруду, который нашли, вспугнули и постреляли немного куропаток и упаковали птиц вместе с нашим снаряжением, как мы обычно и делали.