Ширин Шафиева - Сны Ocimum Basilicum [litres]

Мари шла вперёд так уверенно, что у работников телевидения сложилось впечатление, будто они не сопровождают её, а следуют за ней. Уж Сулейман-то точно покорно пошёл бы за Мари, даже если ей вздумалось бы свернуть с маршрута и направиться не в Баку, а в Ленкорань.

Первые испытания и подсказки ждали игроков в Сангачальском караван-сарае – там же команды должны были прекратить своё существование, каждый участник получал (или не получал) свой ключ и становился самостоятельной единицей.

Поскольку скорость передвижения команды была равна скорости передвижения самого медлительного из её членов, «Апшеронские Тигры», шедшие со скоростью Егяны, сильно уступали Мари, которая, явившись в караван-сарай с отрывом, спокойно заполучила свой ключ и, что-то надумав, спустилась в один из двух колодцев-овданов, построенных недалеко от караван-сарая.

«Апшеронские Тигры» завладели ключами и, недоумевая, куда подевался их противник, уже собирались уехать, когда вдруг до них донёсся слабый, но отчётливый женский крик: «Помогите!»

– Это ловушка, – немедленно сказала Егяна.

– А если нет? – засомневался Башир.

– Точно ловушка, – сказала Лейла. – Если бы там кто-то попал в какое-то дерьмо, его бы и без нас вытащили.

Крик повторился, и почудилась в нём Баширу непреодолимая притягательность пения сирены.

– Я на всякий случай всё-таки пойду гляну, что там. Мало ли… – Башир посмотрел на Дениса, тот только пожал плечами, дав понять, что составлять компанию ему не собирается. И Башир пошёл один.

Довольно быстро он выяснил, что крик раздавался со стороны одного из двух странных древних порталов со стрельчатыми арками, одиноко стоявших в чистом поле – Башир не знал, что такое овданы и никогда их раньше не видел. Ему представились страшные подземелья, куда он должен спуститься, чтобы спасти красавицу (в том, что кричала именно красавица, он почему-то не сомневался). Приблизившись к порталу, Башир тихо окликнул незнакомку:

– Эй!

– Я здесь! – ответил жалобный голос. Башир оглянулся на оператора, снимавшего его маленькое отступление от запланированного хода игры, и смело шагнул в черноту проёма.

Смотрящей из тёмного колодца Мари Башир предстал в виде плоского силуэта, но, даже не разглядев его лица, она сразу поняла, что это не Денис – тот был по меньшей мере в полтора раза выше и шире в плечах. Сначала она удивилась: Денис, которого она некогда знала, ни за что не упустил бы возможность куда-нибудь сунуть нос и кого-нибудь спасти. А когда незваный гость открыл свой рот (Мари сразу же вообразила себе этот рот, маленький и похожий на клюв волнистого попугайчика) и что-то невнятно прогнусавил, долго сдерживаемая обида на судьбу поднялась в ней, как грабли из высокой травы, и, схватив «спасителя» за маленькую потную ладошку, Мари так резко рванула его на себя, что Башир, подворачивая ноги на ступеньках, полетел прямо в затянутую ряской затхлую воду. Пока он там барахтался, она выбежала из колодца и присоединилась к «Апшеронским Тиграм» в микроавтобусе. От злости и дерзости собственного поступка Мари слегка трясло, и она даже не стала смотреть на Дениса, опасаясь, что его безмятежный вид сподвигнет её на ещё одно безумие.

– Это ты кричала? – спросила Лейла.

– Нет.

– Где Башир?

– Не знаю.

Никто не стал допытываться, каждый из игроков решил, что если одним конкурентом стало меньше, то нечего поднимать из-за этого шум.

Башир, выбравшись из овдана, интеллигентно возмущался коварству прекрасной дамы, трясся, пока его пытались высушить пледами, и то и дело отплёвывался от попавшей в рот ряски. Он был полон решимости вернуться в микроавтобус и разоблачить Мари, которая, по сути, нарушила правило игры, запрещающее так уж грубо выводить участников из строя, а затем продолжить борьбу за сокровище. Но, пошарив по карманам, он с ужасом обнаружил, что потерял ключ, который, вероятнее всего, утонул в колодце. Вот тогда он разозлился по-настоящему и даже рискнул пригрозить Мари:

– Ничего, всё в этом мире возвращается бумерангом!

Просто он не знал, что бумеранги, попавшие в цель, не возвращаются.

По дороге в Баку Денис бросал на Мари заинтересованные взгляды – он был почти уверен, что это она приложила руку к исчезновению Башира. Мари отворачивалась, делая вид, что смотрит в окно. Сколько времени она представляла себе, как Денис узнаёт её, как он поражён и смущён, а теперь ей страшно и совсем не хочется, чтобы он её узнал, только не здесь и не сейчас.

Десять лет назад, когда Денис, необыкновенный, словно рыцарь из мрачной сказки – он уже тогда был таким – отверг Мари, это здорово ударило по её самооценке, у шестнадцатилетних девушек особенно хрупкой. Ей хватило мудрости уложить горький опыт краеугольным камнем своего роста, несчастная любовь не повергла её в пучину саморазрушения. Каждый взятый барьер должен был стать ещё одним поводом для раскаянья Дениса, когда Мари, чей невыразительный образ изгладится из его памяти, предстанет перед ним спустя годы во всём своём великолепии, преобразившаяся внешне и внутренне. Она выучила три иностранных языка, научилась прилично играть на гитаре, танцевать сальсу, печь трёхэтажные торты, ходила на уроки стрип-пластики, получила магистерскую степень по астрофизике – выяснилось, что жажда мести даёт даже больше сил, чем любовь. За её точёными плечами догорали пара серьёзных романов и кровоточило бессчётное множество разбитых сердец, но она никогда не забывала о Денисе. Теперь, как и всякий человек, протянувший руку слишком близко к жаркому огню своей мечты, она испытывала страх. Защитные покровы уверенности слетели, и Мари снова стала некрасивой обиженной девочкой, словно и не было этих десяти лет. «Какого чёрта?!» – подумала она с бешенством и, повернувшись лицом к Денису, посмотрела ему в глаза. Он быстро отвёл взгляд и начал болтать с Егяной тихо, и Мари, сколько ни прислушивалась, не смогла разобрать, о чём они говорили.

Их высадили у самого подножия Девичьей башни.

Тарана и Ведущий № 2 с лицами, исполненными такого драматизма, словно они объявляли стране о начале войны, поздравили всех добравшихся до финала и взяли у них короткие интервью. Участники нервно посматривали на башню. Брови Дениса рвались навстречу друг другу, как два мохнатых боевых пса, удерживаемые хозяевами; Егяна втянула голову в плечи так, что они чуть не касались ушей; Лейла искусала губу до крови. Даже Мари, всегда удивительно безмятежная, стиснула зубы и моргала слишком редко для нормального человека.

– Мне даже интересно, какой эксцесс у нас произойдёт сегодня, – сказал Алтай. Они с Меджидом стояли у входа в башню и пускали дым друг другу в лицо.